Путешествие в запределье

Лучшим «снаряжением» в его арсенале является вера

В конце прошлого года участником форума развития культурных инициатив «Мир без границ», проходившего во дворце культуры «Магнезит» Сатки, стал Яцек Палкевич. Всемирно известный путешественник дал нашему изданию интервью, которое мы воспроизводим в переводе с польского.

Любовь к жизни заложена в ДНК

Его детство напоминает начало биографий многих творческих людей. Среди них Роман Полански, мать которого погибла в Освенциме, отцу удалось выжить в Маутхаузене. Сам он вспоминает, что фашисты использовали его как мишень на стрельбах. Пережив Вторую мировую войну и уцелев в краковском гетто, Полански нашел себя в искусстве, в котором преломились и детские воспоминания. Похожая история и у другого режиссера Милоша Формана, отец которого был убит в концлагере в Бухенвальде, а мать погибла в Освенциме.
Яцек Палкевич родился в годы Второй мировой войны в трудовом лагере на территории Германии. Как такое отнюдь не солнечное детство повлияло на становление характера и на дальнейшее взаимоотношение с миром? С этого вопроса началась наша беседа.

— Кто же это может знать! Некоторые, впрочем, считают, что необходимые предпосылки к выживанию — выдержка, устойчивость к стрессу, вера, позитивное отношение к жизни — все это заложено в моей ДНК от момента рождения. Вообще, по натуре я оптимист. К каждой своей экспедиции я готовлюсь тщательнейшим образом, подробно прорабатывая каждую деталь. И только после этого я могу уверенно отправляться в любое путешествие. Именно благодаря чрезвычайно жестким требованиям, которые обязан соблюдать каждый из участников, ни одна из нескольких десятков экспедиций не закончилась катастрофой.

— Вы не любите, когда вас называют путешественником. Тем не менее, что-то же заставляет вас покидать дом и отправляться в далекие края: жажда увидеть новые места на планете или возможность проверить себя в условиях экстрима?

— Я действительно не люблю определения «путешественник», потому что таким является практически каждый, кто где-то и как-то там перемещается по свету. Я же, скорее, исследователь, и каждый раз двигаюсь по еще непроторенным тропам. И никогда не пользуюсь готовыми рецептами, которые в эпоху гипертехнологий и глобализации выхолащивают из любого путешествия всевозможные эмоции, делая его рафинированным. Для меня же любая экспедиция на край света всегда является неким творческим вызовом. В путешествие меня всегда манит неуемная жажда познания и даже какое-то болезненно-голодное желание увидеть весь мир. Я веду группы подготовки к выживанию в экстремальных условиях, на которых учу, как побеждать в себе психологические барьеры, как пользоваться нашими скрытыми возможностями. Мой жизненный девиз звучит так: «Жизнь дает каждому столько, сколько он сам имеет мужества себе взять, а я не намерен ни от чего отказываться, что относится именно ко мне».

Есть у меня и другой девиз: «Жизнь слишком коротка, чтобы не заботиться о немедленном вознаграждении». Наверное, я все-таки слишком зависим от адреналина. Сильные, эмоциональные переживания являются для меня главной ценностью, смыслом жизни.

На фронте атеистов не бывает

— Были моменты, когда вы мысленно прощались с жизнью?

— Когда приходят такие плохие мысли, то я всегда стараюсь бороться с ними и не позволяю прийти им снова, потому что иначе ты окажешься в полшаге от смерти. Жертвы морских кораблекрушений часто паниковали и погибали только потому, что даже не пытались бороться за свою жизнь, считая себя уже совсем пропащими. Габриэль Маркес в «Рассказе жертвы» писал про одного колумбийского матроса, который упал в море и после многих дней скитания оказался на пустом пляже. И он сказал тогда: «Говорят, что я был героем. Моя доблесть заключалась только в том, что я не хотел умереть».

Я нисколько не сомневаюсь, что в час испытаний мощнейшим оружием становится именно вера, являющаяся ценным источником силы, оптимизма и надежды. Она взывает к такому состоянию, когда человек уже никак себя не ощущает на поле борьбы. Психологи, имеющие прямое отношение к работе с чрезвычайными ситуациями, считают, что глубокая вера в Бога и молитва не только во-одушевляет, но обеспечивает удивительную физическую и психическую силу. Так что вера оказывается лучшим в вашем арсенале «снаряжением» и главным спасением для жертвы любой стихии. Известно немало случаев, когда во время страшного морского кораблекрушения и во время даже самого разрушительного шторма человек вдруг чудесным образом оказывался на поверхности воды. Не удивительно, что в самые трудные минуты человек почти всегда ищет поддержки у кого-то там, наверху.

И даже Уинстон Черчилль писал в своих дневниках: «На фронте в окопах атеистов не бывает». А британский популяризатор искусства, путешественник и писатель Эдвард Майкл «Беар» Гриллс, известный по телепрограмме «Выжить любой ценой», вообще определил веру хребтом своей жизни.

В пустыне я вижу сны о Сибири

— За что вы себя не любите?

— За то, что не всегда нахожу время для семьи и ближайших друзей. Из-за этого многие потеряли ко мне симпатию, утверждая, что я, мол, не грешу скромностью и что верю лишь в собственные силы. Они возмущаются моим дерзким высокомерием и чрезмерной уверенностью в себе.

— Что вы цените в себе более всего?

— Я не поддаюсь никаким влияниям извне, хотя этот бескомпромиссный и абсолютный подход к жизни сужает круг моих друзей.

— Имя Палкевича давно уже стало синонимом сильных, мужских приключений. А кто для вас лично был примером мужества? В разные годы жизни эти идеалы менялись?

— Когда-то я был одержим такими личностями, как Антуан де Сент Экзюпери, легендарный британский офицер и путешественник Томас Эдвард Лоуренс или, как его называли, Лоуренс Аравийский. Конечно же, моими кумирами были Джек Лондон, Эрнест Хемингуэй. Потом, по мере приобретения собственного опыта, эти герои из детства стали постепенно уходить из моей жизни.

— Что труднее переносить человеку вообще и лично вам: жару или холод, проходить через пустыни Гоби и Сахару или полюс холода в Оймяконе?

— Человеческое существо всегда сетует: тепло — плохо, холод — тоже плохо. Меня часто спрашивают, что из этих двух видов экстрима я выбираю более охотно. Когда-то я утверждал, что это для меня не представляет никакой разницы. С возрастом я изменил мнение и сегодня предпочитаю «горячо». Но потом оказывается так, что если я попадаю в пустыню, то начинаю видеть сны о Сибири. И наоборот. Однако, кровью и потом добытый опыт обнаруживает простую мысль: хоть выживание в стране мороза и является, наверное, тяжелейшим испытанием для человека, но все-таки даже крепкий холод снести легче. Человек, прежде всего, может теплее укрыться, разогреться в движении, разжечь огонь, употребить высококалорийную еду или выпить горячий напиток. А в пустыне без соответствующего количества воды шансы остаться в живых сводятся к нулю. От всепроникающей жары нет спасения, от нее никуда не убежишь, разве что куда?то в неведомую даль, где есть кондиционеры, и когда наступают галлюцинации…

«Потерпевший крушение»

— Какие маршруты запомнились вам, как самые сложные, «на грани выживания», а какие — самые безрассудные?

— Самыми трудными считаю две экспедиции. Первая состоялась в 1975 году, когда в роли добровольно «потерпевшего крушение» пересек Атлантический океан в пятиметровой спасательной шлюпке. В тот год на воде, без радио и навигационных приборов находился 44 дня.

В 1989 году возглавил экспедицию «Полюс холода» из Якутска в Оймякон протяженностью 1 200 километров. На оленьих упряжках мы отправились к самому холодному месту в Сибири (-72°С).

Условия этого беспрецедентного похода были экстремальными. Каждый день превращался для нас в беспощадное испытание на прочность. Утром температура падала до 30 градусов ниже нуля, а брезентовая поверхность палатки была покрыта толстым слоем инея. В течение дня ледниковая пыль на ветру превращает лицо в какую-то стеклянную скорлупу.

Каждый час, каждый километр пути добавлял новую порцию нечеловеческой нагрузки на тело. Это было не просто движение вперед, а какой-то непрекращающийся поиск пределов наших возможностей, когда кажется, что мы перешагнули уже все мыслимые и немыслимые границы терпения. И все-таки мы достигли цели, доказав, что выносливость человека выходит за рамки традиционных представлений. Относительно «безрассудных» экспедиций, то таких в моей практике, пожалуй, не было.

В «зоне смерти» главенствует эгоизм

— У нашего российского барда Владимира Высоцкого в «Песне о друге» есть строчка: «Вверх таких не берут и тут о таких не поют». А каких вы не берете с собой?

— Кого я выбираю в сотоварищи для предстоящего путешествия и что я жду от него? Для меня главные качества настоящего путешественника: любопытство, сила характера, адаптационные умения и навыки, опыт, инициатива и здравый смысл. Каждый должен жить безоговорочной верой в успех и силой воли уметь преодолевать любые препятствия. Нельзя забывать, что для завершения намеченного плана иногда необходима просто жесткая дисциплина. И далеко не всегда можно разводить в коллективе демократию, нередко жесткая иерархия в таких условиях становится гораздо эффективнее. Прибавлю еще, что в коллективе нельзя терпеть проявления эгоизма.

Что касается песни Высоцкого. После каждого трагического случая в Гималаях на самые читаемые колонки газет возвращаются дебаты на тему этики высокогорного восхождения. Когда-то человек бескорыстно помогал партнеру даже под угрозой того, что сам балансировал на грани жизни и смерти.

Для некоторых это несостоятельность, но окружающее нас сегодня на каждом шагу бессердечие переместилось и в Гималаи. Перед лицом смерти человек не может рассчитывать на «благородные рефлексы» товарища.

Не стоит никого и ничто идеализировать. Но в ураганную метель или в шторм, когда люди находятся на грани жизни и смерти, не может быть места никакой романтичной этике.
В «зоне смерти» главенствуют грубая реальность и эгоизм. Как бы цинично это ни звучало.

Марат Гайнуллин

СПРАВКА "ЮП"

Яцек Палкевич, знаменитый итало-польский репортер-исследователь, член элитного географического общества в Лондоне, доктор географических наук, основоположник Европейской школы выживания, консультант отряда космонавтов и элитных спецподразделений по стратегии выживания в непривычных климатических условиях, исследователь, совершивший несколько кругосветок и побывавший почти во всех уголках нашей планеты. В одиночку пересек Атлантику. Экспедиция Палкевича в 1996 году установила местонахождение истока Амазонки.

Быть может, юная особа поведала знаменитому путешественнику секреты своего племени