Сосланный царем?

Кто отменил суд над уездным врачом Покровским.

Продолжая рассказ о Покровских, а точнее, пока что о Корнилии Ивановиче, должен сначала принести извинения — без злого умысла я допустил в предыдущей публикации неточности.

Продолжение. Начало в № 122.

Николай Александрович Алексеев, главный врач городской клинической больницы № 1, заведующий музеем «Истории медицины Челябинска», поделился архивными материалами, которые позволяют поправить некоторые ошибки, сделанные мной в прошлой статье. Так что этот текст является не только продолжением предыдущего, но и его корректировкой. Ну и благодаря документам, предоставленным Николаем Александровичем, можно восполнить некоторые пробелы в истории Корнилия Ивановича Покровского.

Для начала исправлю допущенные в предыдущей статье неточности (читай — ошибки). Во-первых, должности начальника городской больницы в дореволюционной России не было. В те годы, о которых идет речь, был лишь врач городской больницы, причем его должность исполнял уездный врач. Поэтому Корнилий Иванович был уездным врачом, исполнявшим обязанности врача городской больницы. Во-вторых, Корнилий Иванович, видимо, все же имел прямое отношение к добыче золота и входил в правление компании «Троицкие золотые прииски». Ведущая роль в этом предприятии принадлежала Жуковским. Документ с просьбой заверить акт, подписанный членами правления: статским советником Жуковским, медико-хирургом Покровским и ялуторовским купцом Маршаловым, датирован 1839 годом.

За баранов «ответил»

Один из самых загадочных моментов биографии Корнилия Ивановича связан с его предполагаемой ссылкой. Выяснилось, что легенда о ссылке Корнилия Ивановича, точнее, о причине этой ссылки оказалась своеобразным преломлением реальной истории, приключившейся уже в челябинский период его жизни. Сначала о тех версиях, которые на день сегодняшний имеются. Приведем большую цитату из биобиблиографического словаря «Семья Покровских»: «Б. Т. Уткин… пишет: «Врач К. И. Покровский, разночинец, по рассказам старожилов, якобы самим Николаем I был сослан в Челябинск за какую то махинацию с казенным имуществом». Однако позднее, просматривая списки лиц, сосланных в Оренбургскую губернию, Б. Т. Уткин не обнаружил в них К. И. Покровского.
     …В письме челябинского старожила, краеведа, общественного деятеля, сына А. Н. Протасова — Михаила Александровича (1861–1937) — выдающемуся отечественному историку библиографии Н. В. Здобнову отмечается: «Отец мой рассказывал, что у него [К. И. Покровского. — Прим. авт.-сост.] было какое то темное дело с гуртом казенных баранов, он предан был суду, но родственник его, какой то Жуковский, хлопотал о нем, Николай I уступил и сказал: «Суда на Покровском не будет, но он умер для меня»».

«Темное дело» и вправду было. Процитируем архивный документ: «о учинении законнаго постановления на счет вступившей к нему Г. Военному Губернатору от вдовы Екатеринбургской купеческой жены Агафьи Третьяковой на Челябинскаго уезднаго врача Медикохирурга Покровскаго жалобы в том: что он при перегоне сыном ея Иваном Третьяковым чрез Челябинский уезд рогатого скота под предлогом существования заразы делая разныя притеснения вымогал в пользу свою 1000 руб.». Проще говоря, за разрешение перегнать гурт скота по территории уезда Корнилий Иванович запросил 1000 рублей. В обязанности уездного врача входило: «свидетельствовать прогоняемые через город и уезд гурты скота, и при господстве эпизоотий, действовать против нее». То есть Покровский, при выполнении одной из своих обязанностей, использовал служебное положение в личных целях. Потерпевшие подали жалобу.

Судя по всему, эта история даром для него не прошла — в 1842 году Корнилий Иванович был уволен с должности уездного врача. В январе 1843 года он уже числится «уволенным от службы». Но могло закончиться гораздо хуже — он не лишился чинов и званий, не говоря уже о более серьезном наказании. Вполне возможно, что действительно было заступничество кого то из детей В. Г. Жуковского — они были достаточно влиятельны, чтобы дело закончилось без серьезных последствий. В частности, Николай Васильевич Жуковский в то время состоял гражданским губернатором Оренбургской губернии. О том, что К. И. Покровский был довольно тесно связан с семьей Жуковских, свидетельствуют некоторые факты, о которых мы упомянем ниже. Таким образом, история с «гуртом» скота и вправду приключилась, наказание Корнилий Иванович понес, но ссылки не было. Ссылка появилась в «воспоминаниях» челябинцев уже спустя лет пятьдесят, как версия появления Покровского на Южном Урале.

Семейная линия

Было бы неверно думать, что этим исчерпывалась деятельность Корнилия Ивановича. Просто мы располагаем слишком малым количеством материалов, чтобы более-менее полноценно восстановить круг его интересов. Но то, что он не замыкался на вопросах собственного благополучия, показывает подача им двух аналитических записок на имя Оренбургского губернатора: «О повсеместном дозволении частным лицам отыскивать каменный уголь в Оренбургском крае на особо составленных правилах» в 1858 году и «О развитии золотопромышленности в Оренбургской губернии» в 1861 году. Покровский думал о развитии края и о мерах, способных это развитие ускорить. А главное, что он не только «размышлял», но и предпринимал какие то действия, направленные на изменение ситуации.

Практически с времени приезда в Челябинск и до конца 1850-х годов Корнилий Иванович живет в доме Жуковских. В 1841 году он писал: «жительство имею в городе Челябинске, в доме статской советницы Жуковской», а в 1852 году «жительствую в городе Челябинске, у наследников Жуковских в доме». В 1859 году Корнилий Иванович покупает на Христорождественской (позже Большой) улице двор у вдовы подполковницы Антониды Ивановой. Но дом этот он в 1862–1865 годах сдавал под размещение городнического правления, а во флигеле была питейная лавка. То есть в этом доме он, скорее всего, не жил. А пребывал либо по-прежнему в доме Жуковских, либо же на Михайловском хуторе. И первый вариант представляется мне вполне возможным.

У меня появилось предположение (повторяю специально — только предположение, а не уверенность, и тем более не доказанная версия), что Корнилий Иванович был женат на дочери Василия Григорьевича Жуковского. Все свидетельства такого варианта косвенные, но все же… Жену Покровского звали Александра Васильевна. Отработав шесть лет в центре Златоустовского горного округа, Корнилий Иванович перебирается в Челябинск. Как бы нам не было обидно это осознавать, но Златоуст в то время был гораздо более «продвинут», чем наш город. Уровень образования населения, количество интеллигенции — тех же горных инженеров, просто уровень жизни…

Но Покровский с женой и маленькой дочерью Раисой переезжает в Челябинск, где сменяет В. Г. Жуковского на должности уездного врача. Двадцать лет он живет в доме Жуковских. Входит в правление золотодобывающей компании, организованной Жуковскими. Наконец, вспомним рассказ М. А. Протасова о том, что в ситуации с «гуртом» скота Корнилию Ивановичу помог «родственник его, какой то Жуковский». Мы не знаем, была ли у Василия Григорьевича дочь Александра, точнее, нам вообще ничего не известно о его дочерях. В этом направлении надо искать — если окажется, что никаких дочерей у В. Г. Жуковского действительно не было, значит, мои предположения окажутся фантазией…

Читайте также:

 Покровская экспансия