Спектакли для друзей. Камерные мудрости режиссера Олега Хапова

Сегодня режиссер Челябинского камерного театра Олег Хапов принимает поздравления с 60-летним юбилеем. Хотя для него это так себе событие. Он нечасто заглядывает в паспорт, не любит пышных торжеств и не очень-то задумывается над тем, что часы ежесекундно отбивают свои тик-так, а календарь быстрее, чем хочется, перелистывает странички. Он увлечен, и он занят. Так происходит с людьми, которые находятся на своем месте, делают свое дело, а в этом деле есть глубокий смысл.

У него не бывает проходных, среднестатистических спектаклей. Каждый — это событие. Как правило, на премьерах большая часть зала одна и та же: это друзья, это театралы и любители, для которых пропустить такое событие не представляется возможным. Сегодня и он, и его зрители убеждены, что Олег Александрович пришел в эту жизнь служить театральному искусству. Ему комфортно в этом статусе, в этом городе, в этом театре, с этими актерами и с этими зрителями.

Самое время

— Самый главный человек — тот, с которым ты сейчас общаешься, — говорит Олег Александрович. — Самое главное дело — то, которое ты сейчас делаешь. А самое главное время — это, в котором ты сейчас живешь. Это китайская мудрость. Разумеется, мне очень комфортно в Камерном театре, с которым я сотрудничаю с 1996 года. Правда, я уходил в ТЮЗ главным режиссером, но вернулся сюда.

— Камерность, домашняя обстановка, возможность экспериментировать — чем интересен именно этот театр?

— Все то, что вы сказали, не чуждо любому другому театру. Но Камерный театр «отличается умом и сообразительностью». Во-первых, здесь труппа небольшая, но очень близкая и родная. И помимо профессиональных, здесь существуют правильные человеческие отношения. Это очень важно, особенно во взаимоотношении «актер — режиссер». Актер вынужден открываться какому-то материалу, а режиссер должен этому способствовать. Да, мне здесь комфортно, потому что я себе прежде всего позволяю открываться. А если я себе позволяю открываться, значит, я себе позволяю экспериментировать с текстами, с материалом, с тем, что меня может заинтересовать. А это, как правило, всегда эксперимент. Потому что цветы на асфальте не растут.



Вписать сны в поток

— Вы поставили три ярких спектакля за очень короткий период: «Достоевский. Игра в…», «Убивая Гонзаго» и «Я — метеорит». На мой взгляд, это очень много. С одной стороны, хорошо, что в региональном бюджете закладываются деньги на премьерные спектакли...

— Но здесь был счастливый случай, не связанный с постановочными деньгами. Как правило, Камерный театр ставит три-четыре спектакля в сезон. Однако спектакли «Достоевский. Игра в…» и «Я — метеорит» нам финансировали сверх бюджета. Областное правительство выделило дополнительные деньги.

— Я не об этом хотела спросить. Хочется работать «вкусно», получается в таком режиме? Я помню, что после премьеры « Я — метеорит» вы сказали: «Мне все нравится, я собой недоволен». Потому что приступили к работе через неделю после «Гонзаго»?

— Надо успевать выдыхать, это да! Но есть некая производственная необходимость. И тут уже какие-то профессиональные навыки не дают нам возможность пижонить. Или, когда приезжаешь на постановку в другой город, у тебя есть ограничения по времени, там не может быть репетиций в корзину. Если ты действительно в жестком графике, ты свою музу приковываешь и говоришь: давай, подруга, работай! На самом деле, я люблю, когда пьеса отлежалась. Например, текст «Убивая Гонзаго» со мной жил лет семь-восемь. Конечно, менялось ощущение. Всегда в контексте времени воспринимаешь историю. Но основа моего восприятия, она осталась. И я придумал, какими должны быть Офелия и Полоний. Это да: это творчество, это сны… И эти сны вписались в график, Такие счастливые случаи бывают, когда ты очередной режиссер в театре. Следующий спектакль у меня будет нескоро, и я его смогу придумывать почти год. Есть, конечно, у нас текучка, но она не мешает думать. И с «Достоевским…» была примерно такая же история.



— А ведь все три названных спектакля — это эксперименты, причем очень смелые. И как можно быть уверенным, что зритель тебя поймет?

— Внутри меня всегда есть ощущения про то, как мы живем. Мне интересно, что мы чувствуем и о чем думаем. Это два разных вопроса. «О чем мы думаем» — это, как правило, ложь. Потому что наш мозг хитрый, у него договоренность с обществом. А вот ощущения более верный компас. Их важно слышать, когда ты читаешь пьесу и выбираешь материал. Я читаю историю и понимаю, что об этом я хочу поговорить со своими современниками, со своими друзьями. Анатолий Эфрос говорил: «Спектакли нужно ставить для друзей». И надо понимать, что в зале сидят именно друзья, понимающие и иногда прощающие нас люди. Друг, конечно, скажет: ну что ты ересь какую-то несешь. Но он тебя дослушает и утешит. А понимание, о чем говорить, примеряет внутри и страх, что никому это не будет интересно, и страх повториться. На самом деле, как писатель пишет одну книгу всю жизнь, так режиссер ставит один спектакль. Но иногда хочется обнулиться. И мне это удалось во всех трех спектаклях, которые мы сегодня вспоминаем.

Если задеваешь струны

— Считается, что Челябинск — театральный город, и часто приезжие артисты говорят, что у нас особенный зритель. А бывают не театральные города?

— Люди просто хорошо воспитаны и поэтому хвалят нашего зрителя. Зритель, он везде интересен. У меня был опыт работы в городе Чайковском. Это Пермский край. Там нет интеллигенции, подобной московской или питерской. И тем не менее, если ты задеваешь струны человеческой жизни, ты обязательно получишь хорошего зрителя. А у нас не так много этих струн: смерть, любовь и конфигурация хитросплетений этих двух понятий. Так вот, я в Чайковском поставил чеховскую «Чайку». И мне так было приятно, когда пришли две учительницы после спектакля, отыскали меня и сказали: «Мы никогда не думали, что будем плакать над судьбой Треплева». И мне очень дорого, что мы понимаем друг друга, что мы по-человечески одинаковые. Вообще зритель в театре, как человек в бане. Здесь нет начальников. Может быть, в самом начале они таковыми себя ощущают, купив дорогие билеты. Но случается такое чудо, когда человек забывает, что там происходит за пределами театра, потому что он попадает в другой мир. Когда так случается, это дорогого стоит.



— Уместно спросить о счастье в контексте юбилея?

— Счастье — это гармония внешнего и внутреннего. Если говорить о внутренней гармонии, в которой я сам убираюсь и сам создаю атмосферу, там — да. Я там ответствен. Я там главный. А вот про внешнее так не скажу. Но жизнь продолжается, и я умею делать что должно и отстраняться. В театре есть возможность строить альтернативную жизнь. Мы берем пьесу, мы погружаемся в эту жизнь Чехова или Шекспира, и в этом есть выход моей энергии через жизнь. И да, я все-таки счастливый человек.

Справка «ЮП»

Олег Александрович Хапов родился 21 февраля 1964 года в Кыштыме. Он не сразу пришел к профессии режиссера. После школы успешно окончил ЧПИ (сегодня ЮУрГУ) и даже три года отработал мастером на ЧМЗ. Однако сила театрального искусства победила, и он оставил первую профессию. Режиссерское образование получил в Челябинском государственном институте культуры на курсе Виктории Мещаниновой и Виктора Деля. В 1998 году там же окончил ассистентуру-стажировку по специальности «театральное искусство» (руководитель — народный артист РСФСР Наум Орлов). Выбрал не самый простой путь, начал с любительских театров. Но у него все получилось. Сегодня он ставит потрясающие спектакли и учит студентов служить театру.