Жизнь как скороговорка

«День, когда Дэн дал дуба» Расмуса Линдберга в постановке студентов третьего курса ЧГАКИ.

Когда руководитель курса заслуженный артист России, профессор ЧГАКИ Юрий Бобков представлял спектакль зрителям, он рассказал, что эту первую свою пьесу Расмус Линдберг написал будучи студентом академии культуры и искусств, только не Челябинской, а Стокгольмской.

К окончанию вуза начинающий режиссер был уже известным драматургом, чья пьеса, именно та, что показана сегодняв Челябинске, была признана лучшим драматическим произведением для молодежи и поставлена на сценах нескольких европейских стран.

О чем эта пьеса? О бесконечном потоке жизни, где одно поколение сменяет другое. О том, как каждому хочется взаимопонимания, но как правило, сам не способен проявить внимание к тем, кто рядом. О непредсказуемости жизни, которая может прерваться в любую минуту и без видимой на то причины.

Отсюда — чувство неуверенности, постоянные попытки заглушить тревогу, убедить себя в том, что все будет хорошо, и желание получить подтверждение тому от тех, кто рядом, но никто друг друга не слышит. Общение людей идет по привычной, практически ритуальной схеме, где череда ничего не значащих слов заменяет естественный интерес друг к другу.

В результате одиночество, сплошной «глас вопиющего в пустыне»…

Эти темы очень популярны в современной европейской драматургии, особенно скандинавской, в чем мы можем убедиться по тем пьесам, что идут в Челябинске, в частности, Камерном театре, где режиссером Олегом Хаповым поставлены «Музыки и сигарет не хватит до весны…» швейцарца, пишущего на немецком, Игоря Бауэшимы, «От любви ко мне» шведки Анны Крогерус — то же самое отчаянное одиночество внешне благополучных людей. В какой-то мере эта тема ведущая в пьесах популярного ныне ирландца Мартина Мак-Донаха…

«День, когда Дэн дал дуба» отличается от других пьес с бесконечными вариациями темы одиночества и страха перед жизнью и тем, что по-следует за ней, формой: броунов-ским движением персонажей, у каждого из которых свой, разбитый на реплики монолог, свои попытки докричаться до других, сливающиеся в некий хор, создающий плотную атмосферу общего неблагополучия.

Юрий Бобков, который поставил этот учебный спектакль, сделал музыкальным его стержнем «Болеро» Мориса Равеля, музыку напряженную, способную дисциплинировать происходящее на сцене и создать эмоциональный климат.

Спектакль, готовившийся, как сообщил Юрий Бобков, в обстановке молодежной коммуны, прихотлив: при кажущейся непосредственности, сиюминутности рождения слов и движений, при декларируемой антитеатральности, он хорошо придуман и крепко выстроен. Студенты Аксинья Горшкова, Алена Сергеева, Иван Степанов, Артем Ивлев, Татьяна Пешехонова, Александр Бородин существуют в нем с удовольствием.

А закончилось все несколькими цитатами из Чехова, «Трех сестер» в частности: «Если бы знать…». На вопрос вашего корреспондента, есть ли эти фразы в тексте Линдберга, Юрий Бобков ответил, что намеки на Чехова были, но поскольку свой режиссерский путь Расмус Линдберг начал именно с постановки Чехова, то он, Бобков, позвонил ему и спросил, можно ли эту ноту усилить. Драматург согласился.

Хороший был зрительный зал у этого спектакля: студенты ЧГАКИ, Екатеринбургского театрального института и школьники-старше-классники. Они смотрели внимательно. Похоже, им не чужды проблемы, исследуемые спектаклем, и форму его, довольно сложную, они воспринимают легко.

ИРИНА МОРГУЛЕС,
Егор базылев
(фото)