Конфликт в театре после премьеры спектакля о бесконфликтном мире «Прекрасное Далеко» в театре имени Наума Орлова

Группа людей с одинаково отрешенными лицами выполняет однообразные движения, напоминающие работу на конвейере: перекатывает огромные катушки то ли с канатом, то ли со шлангами, перекладывают, передавая друг другу стопки посуды. Одеты эти люди в нечто, похожее на ватники, обитают в каком-то тесном переселенном сооружении…

Пытаешься понять, кто персонажи спектакля, где обитаются. Похоже на полевой колхозный стан или промзону, а более всего тоже на зону, но — тюремную или лагерную.

Обитатели небольшой колонии говорят о меню предстоящего дня, обсуждают новости, поступившие со «свободы». И приходит естественный вывод: действие происходит в «зоне», действующие лица — зэки.

Оказывается, перед нами рай — то самое место, куда попадают после смерти и становятся ангелами. А как может выглядеть рай в представлении людей советского и постсоветского времени? Четко организованный коллективный труд, дозированная информация, поступающая со «свободы», гарантированное, хоть и однообразное питание.

Впрочем, в бесплотном ангельском мире, наверное, вряд ли еда появляется в привычном виде, как в мире «свободы»: с весом, объемом, вкусом, а ощущается каким то другим, условным образом. Недаром же алюминиевая, как в казенном общежитии, посуда все эти миски, чайники новехонькие, ни разу не опробованные, как и стеганые одежды…

Отсюда можно улететь, но  не вернуться туда, где когда то жили, страдали или были счастливы, а в другое такое же, как теперешнее, обиталище.

Наблюдать за теми, кто остался на «свободе», то есть в жизни, можно, вмешаться в эту жизнь, кого то предостеречь от оплошности, кому то помочь, кого то просто спасти, нельзя. Даже дать оставшимся ответ на главный вопрос — есть ли Бог, нельзя. Впрочем, и там, в заоблачной выси ответа на этот вечный вопрос человечества нет…

Такой вот рай представлен в пьесе «Прекрасное Далеко» драматургом Данилой Приваловым. Невольно вспомнишь стихи молодого поэта Павла Когана, погибшего в сорок первом году: «Я б сдох как пес от ностальгии в любом кокосовом раю». Но это не получится: смерть уже пройдена…

Данила Привалов написал пьесу, в которой философские вопросы возникают как то попросту, без высоких слов, но — неотступно.

Пьеса необычная, постановка ее — тоже. У спектакля практически два режиссера: постановщик Марина Глуховская и хореограф — дважды «золотомасочная» Ольга Пона, они же авторы музыкального оформления, где чего только не собрано: от Баха до Ирины Богушевской и Юрия Шевчука, причем все — не случайно.

Спектакль создан двумя труппами: театра драмы имени Наума Орлова и Тетра современного танца, каждая из которых говорит вроде на своем языке. На сцене артисты и драматические, и танцовщики. Существуют они, образуя единое действо, жанр которого еще предстоит определить и обозначить теоретикам театроведения, поскольку аналоги если и есть, то вряд ли много.

К известным жанрам, сочетающим драму, музыку, пластику, «Прекрасное Далеко» на челябинской сцене отнести никак нельзя, это единство особого образа.

Речь идет, понятно, только об особенностях челябинского спектакля, поскольку «Прекрасное Далеко» поставлено в разных театрах страны уже не менее десяти раз, и постановки эти, судя по отзывам прессы, весьма своеобразны.

Данила Привалов — человек театра, что называется, с пеленок. То, что стоит как фамилия автора пьесы — драматургический псевдоним Дмитрия Егорова — опытного режиссера, ставящего спектакли в театрах чуть не по всему театральному простору страны, известный драматург, чьи пять пьес (в том числе и «Прекрасное Далеко») идут на множестве сцен, переведены на иностранные языки.

Дмитрий Егоров и родился в театральной семье: отец — режиссер, мать — известный театральный критик.

Так что зрителю предлагается оригинальная крепкая драматургия, к которой театр отнесся с подобающим по-настоящему творческим уважением.

О Марине Глуховской и Ольге Пона уже говорилось, хочется еще назвать имена художника-постановщика и автора костюмов Юрия Наместникова, художника по свету Александра Скрыпника, звукорежиссера Андрея Худякова.

Что же касается исполнителей ролей, то и артисты театра драмы, и танцовщики Театра современного танца, как еще раз хочется отметить, составили достойный изучения выразительный ансамбль.

Так хорошо бы окончить заметки на «чувстве глубокого удовлетворения»: появился спектакль, современный по мысли и по форме.

Но — не получится. Потому что после премьеры «Прекрасного Далека» прорвался наружу полтора года зревший конфликт между труппой драмы и Мариной Глуховской, в результате чего Глуховская объявила, что уйдет с должности главного режиссера.

Уже не первый, а по крайней мере третий главный режиссер, не выдержавший противостояния со сплоченной труппой. Это можно считать традицией.

В нынешнем случае можно прогнозировать, что смелые эксперименты по работе с современной драматургией («Сколько длится любовь?», «Камень», «Прекрасное Далеко») вряд ли продлятся.

Марина Глуховская, даже если уйдет из театра имени Наума Орлова, не пропадет. У нее прекрасная творческая репутация. У челябинской драмы репутация, сложившаяся в XXI веке, оставляет желать лучшего.

Кто-нибудь подумал в этой ситуации о зрителях?

 фото Вячеслава Шишкоедова