«Мы обычные люди». На что способны челябинские собровцы

Командир элитного спецподразделения Росгвардии в Челябинской области Андрей Шелепов рассказал корреспонденту «ЮП», как живут и тренируются собровцы, на что они способны и почему в отряд не берут женщин.

Специальный отряд быстрого реагирования «Кречет» создан в Челябинской области 26 лет назад. Без участия бойцов спецподразделения на Южном Урале не обходится ни одно громкое задержание. Государственными наградами за все годы отмечены 90 сотрудников отряда.

Окна не бьем

— Андрей Геннадьевич, как вы попали в СОБР?

— Если честно, никогда не мечтал об этом. Хотел стать летчиком или военным. Иногда говорил в шутку, что буду генералом. Генералом я, конечно, уже не буду, но полковником стал. А в СОБР пришел еще в середине 1990-х. Как и многие, отслужил в армии, в 1990-м вернулся в другую страну, где тогда творились непонятые вещи. Помыкался по разным местам и пошел служить в милицию, во вневедомственную охрану. Потом поступил в УралГУФК, узнал, что есть такое подразделение — СОБР. Физически я всегда был развит, поэтому без особых сложностей прошел отбор.



— Что тогда показалось здесь самым сложным?

— Хорошо помню, что в отряде мне сразу понравилось. Романтика, ежедневная подготовка, дружный коллектив. Потом пошли командировки на Северный Кавказ. Это тоже был серьезный вызов самому себе.

— А первую командировку помните?

— Конечно. Это был 1999 год. Вторая чеченская кампания. Длилась она два месяца, это потом уже стали ездить по три, по шесть месяцев. Запомнились в основном суровые условия быта. Мы заняли больницу в одном из населенных пунктов, окопались, сделали из досок нары. Жили на них и выполняли специальные задачи. По спецоперациям не хотелось бы вдаваться в детали. Скажу только, что крайняя наша успешная операция, без потерь среди личного состава, была в 2018 году там же, на Северном Кавказе.

— Что теперь входит в задачи СОБР?



— СОБР создавался в 1990-х как специальный отдел при управлении по борьбе с организованной преступностью. Все задачи, которые мы выполняли тогда, выполняем и сейчас. Это участие в специальных операциях по розыску и задержанию вооруженных преступников, освобождению заложников, ликвидация незаконных вооруженных бандформирований, участие в специальных мероприятиях по выявлению и пресечению экстремизма и терроризма, обеспечение силовой поддержки следственно-оперативных действий, охрана физлиц.

— То есть бойцы выезжают на задержание преступников?

— Да, в регионе работаем с криминальным блоком МВД. Работаем точечно. По этой причине численность отряда в разы меньше, чем в том же ОМОНе, чьи задачи связаны с силовой поддержкой более массовых операций.

— Вам когда-нибудь угрожали со стороны тех, кого задерживали?

— Нет, такого не было. Я всегда говорю: если кого-то что-то не устраивает, пусть приедут, обсудим. Единственное, сейчас все бандиты стали умными. Пишут на нас в прокуратуру. Обвиняют в превышении полномочий, жалуются. Хотя спецсредства и физическую силу на задержаниях применяем только в рамках закона.



— В чем особенности подготовки собровцев?

— Есть план боевой служебной подготовки. В нем расписаны занятия по всем предметам на каждый день. Это огневая, физическая, высотная подготовка, военная топография, инженерная подготовка. Набор занятий зависит от того, на выполнение какой задачи боец заточен. Сотрудники СОБРа учатся всегда, постоянно совершенствуются.

— Запрыгивают в окна, разбивая ногами стекло, спускаются с вертолета на подвесе, невидимками пробираются по болоту… Это все тоже о собровцах?

— Да, эти и другие навыки отрабатываются на тренировках и учениях. За исключением разбивания оконного стекла. Сейчас почти во всех зданиях стоят стеклопакеты, их так просто не расколотишь. Пробовали, но боец от тройного стеклопакета отпрыгивает как мячик. Можно взорвать, но вдруг там, внутри, например, дети? К тому же человек в окошке — живая мишень. Так что это больше киношный трюк. Для проникновения в здание мы используем другие методы.

— Как проходит отбор в отряд?

— Есть четкие условия. Кандидат должен отслужить в каком-либо силовом подразделении не менее 5 лет. Иметь высшее или среднее специальное образование, а также рекомендации от ветерана СОБРа или другого служащего. Спортивные разряды приветствуются. Дальше тестирование на уровень физической подготовки. Претендент должен пробежать кросс 5 километров за 22 минуты 30 секунд, подтянуться 17 раз, сразу, не отдыхая, отжаться от пола 60 раз, выпрыгнуть из «положения седа» вверх 52 раза, выполнить пресс — 60 раз за 2 минуты. Упор присев, упор лежа 35 раз за одну минуту, минута отдыха, и три поединка с разными соперниками, действующими сотрудниками СОБРа.



— Много тех, кто выдерживает испытания?

— Тут вы должны понимать, что выиграть поединки нереально, здесь главное показать характер, дух. Если сдался, сказал «все, больше не могу», — ну не можешь, значит, не нужно здесь служить. А вообще испытания проходит один из десяти. Но если ребята хотят, могут еще раз попробовать. Бывает, и по три, и по четыре раза приходят.

Нам хватает своего

— Челябинский СОБР берет в подготовку элементы из зарубежной практики?

— Нет, у нас своя система. В Челябинске мы взаимодействуем с полигоном Александра Ивановича Петрова (подполковника в запасе, автора методики обучения высокоточной стрельбе. — Прим. ред.), где ежедневно отрабатываем навыки владения оружием, стрельбы из боевого оружия.

— Но вы когда-нибудь сравнивали себя с иностранными спецподразделениями?

— Сравнивать можно только по экипировке и оснащению. Конечно, у них лучше. Возможно, другие спецподразделения в России оснащены иначе. Но мы не жалуемся, нам всего хватает.

— А кстати, женщины в челябинском СОБРе служат?

— Нет, и никогда не служили. В других регионах служат, есть даже снайперы. Кадровиков, секретарей, то есть таких типично женских должностей, у нас в Челябинске нет.

— Почему так категорично?

— Это принципиальная позиция. Не только моя, но и предыдущего командира отряда. Я не говорю, что женщина не сможет выполнить какие-то нормативы, задачи. Но… лучше не надо, зачем вносить смуту в мужской коллектив?

— Хорошо, нет так нет. А бывают случаи профессиональной деформации среди бойцов?

— Наверное, где-то есть и такое. В каждой же профессии есть исключения. Но наш коллектив зрелый. У нас нет такого, чтобы мы раз — и наполовину обновили отряд. У нас служат и 50-летние бойцы, выполняют задачи наравне с молодыми. Морально и психологически они устойчивы и готовы обучать молодых. В отряде если и идет ротация, то постепенно.

— Но все-таки спецподразделение — работа не из рядовых…


— То, что мы служим в спецподразделении, не означает, что мы сели здесь, надели камуфляж, оградились от мира колючей проволокой и сидим, «деформируемся». Мы ходим в те же магазины, что и большинство челябинцев, заправляемся на тех же АЗС, ездим отдыхать на те же озера, на море, кушаем те же продукты…

— То есть особого питания у бойцов нет?

— Нет, конечно. Все, как у всех: суп, гречка, иногда шашлыки. Протеиновые коктейли не пьем.

— Какое ваше любимое блюдо?

– Пельмени с мясом кабана и лося, добытых мною на охоте. У меня жена прекрасно готовит.



— Андрей Геннадьевич, вы командир и, как выяснилось, охотник, но вы еще и спортсмен. Не так давно была победа в абсолютном зачете среди ветеранов на Кубке Азии-2019 по пауэрлифтингу. Откуда это увлечение?

— Со спортом я дружил всегда. В 37 лет закончил выступать на соревнованиях по рукопашному бою, так что в пауэрлифтинг пришел достаточно поздно, в 40 лет. Пришел вслед за женой, которая после тяжелого заболевания, когда ей врачи предрекали инвалидность, стала ходить в фитнес-клуб, чтобы, как говорится, прийти в форму и разогнать дурные мысли, а потом заинтересовалась штангой. Через год Елена выполнила норматив мастера спорта. На соревнования по России возил жену сам, тренировал ее и так потихоньку втянулся, стал выступать. Сейчас пауэрлифтинг для меня это, можно сказать, хобби.

— Как бы то ни было, СОБР — это элита среди силовиков. Что вы чувствуете, когда вас называют суперменами, героями?

— Честно, мне непонятно, когда о нас говорят как о героях. Героем ведь может быть каждый. Например, когда один ребенок прыгает в воду и спасает другого, он герой. А мы обычные люди. То, чем мы занимаемся, просто профессия, в которой мы постоянно совершенствуемся. Как художники или скульпторы годами оттачивает свое мастерство, так и бойцы СОБРа постоянно тренируются, нарабатывают навыки, чтобы однажды спасти чьи-то жизни. Даже ценой своей. А в том, что каждый из них сделает это не задумываясь, я уверен на сто процентов.