Потомки белых лебедей. Казахи

Казахи считаются прямыми потомками кипчаков-половцев. Народ вобрал в себя многие племена, и не только тюркские, обитавшие на просторах азиатской части Великого степного пояса. Название ему дал род «каз-ак», перевод несложный — «белый гусь, лебедь». Белые гуси вроде не встречаются в дикой природе, просто между гусями и лебедями древние тюрки разницы не делали. Конечно, они выделяли эту самую крупную, гордую, красивую белоснежную птицу, а кое-где почитали как предка-тотем и в честь ее именовали свои роды. Поэтичное название несколько странное для народа-степняка, но вспомним об обилии озер на всей северной окраине родины казахов — азиатской части Великого степного пояса.

Вот как описывает жизнь народов, населявших эти земли, А. Новокрещенов в газете «Вестник Оренбургского учебного округа», выходившей в поза-прошлом веке:
«Двести лет тому назад наши оренбургские степи, широкою необозримою гладью раскинутые по рекам Урал, Уй, Тобол, представляли свободный, ничем не сдерживаемый простор для степного ветра да дикого кочевника — киргиза, плуг земледельца не проводил ни одной борозды по могучей груди матушки-степи, бережно хранившей свои богатства, только разве табуны степных коней, вольно гулявших по роскошной высокой траве, кое-где своими копытами взрывали девственную почву. Дики и невежественны были первые обитатели этой степи, киргизы.
Разбросанные небольшими аулами по необозримой степи, они ничего не знали, кроме своих стад да набегов на своих соплеменников и соседей-единоверцев — башкир. Гибельны были их наезды: пылали башкирские улусы, сотнями шли пленники и бесследно пропадали: степь служила надежным и верным товарищем хищнических орд. Изнемогали башкиры от быстрых, жестоких наездов соседей, не в силах были они сопротивляться и могучему соседу с запада, а потому отдались под покровительство сильной России и потребовали постройки городка, который служил бы центральным пунктом для сбора ясака и защищал бы их от киргизских набегов».
Граница между башкирскими и казахскими кочевьями издревле проходила по рекам Яик-Уралу. На левобережье реки выходили летние пастбища казахов — жайляу. Так, по преданиям казахов Младшего жуза, род главного героя лиро-эпической поэмы «Кыз-Жибек» — Тулегана кочевал по Яику в районе Магнитогорска. Казахи называли Урал — Жайык или Ак-Жайык — Белоречье.
На севере казахские жайляу выходили в междуречье рек Уй—Миасс. По легенде, здесь кочевал род Селимбая. Слыл он мудрым миротворцем и сумел прекратить вражду с соседями-башкирами, породнив с ними соплеменников. В благодарность его избрали судьей, и стал он именоваться Селябей-би (судья). Его имя будто бы и сохранило урочище на опушке соснового леса, где он останавливался на летовку, Селяби-карагай. Здесь-то и встала столица Южноуралья, получившая имя этого достойного человека.

Многие из казахов владеют родным языком, знают родовые предания. У казахов, как и башкир, они еще многое значат. Чем больше поколений своего рода помнит человек, тем больше ему уважения. Потому и особая честь была от соплеменников Мухаметвалею Таскаранову из верхнеуральского поселка Степного. Бухгалтер по роду занятий, скрупулезно собирая сведения о предках, он сумел составить родословную в тысячелетия. В ней более 30 (!) колен от самого легендарного Нуха (библейского Ноя, пережившего всемирный потоп и возродившего род человеческий). В том нет ничего удивительного. Чем больше колен в родословной, тем легендарнее предстают пращуры. Более 30 поколений — это же целое тысячелетие, не менее.
Тюркские названия степного юга области несколько отличаются от башкирских, и это понятно, это были в прошлом уже казахские (киргиз-кайсацкие) кочевья. Родство некоторых родов и племен у этих народов было кровным, что подтверждает их одноименность. Наглядный пример тому тогузаки, тогузы, тугызы. Этот этнотопоним встречается и в казахском, и башкирском пограничье (Троицкий, Варненский, Чесменский, Карталинский районы: реки Тогузак, Верхний, Средний (Улькун — умирающий, засыхающий) Тогузак; два поселка. В прошлом это была вотчина крупного тюркского племени, со временем оно рассеялось по степи, гагаузы в далекой Молдавии их потомки. Оставшиеся в наших степях тогузаки вошли в состав казахского народа и башкирского племенного объединения табын.

В челябинских пределах кочевали киргиз-кайсацкие племена: табын, кипшак-кипчак, керей, жагалбайлы, жаппас, в их составе роды: аргын, зинге, жабык, алимулы, жетыру, балга, торайгыр, узун, карабалык, з(ж)инге, каракесек, басентай, байбакты и другие. Если в ваших местах встретите такие названия, знайте, в прошлом здесь кочевали эти племена-роды. О них напоминают речки Зингейка, Гумбейка, Кипчак, Бахта; озеро Карамыс (родовая группа); Джабык — Карагайский бор — память о роде жабык.
Брединский район сохранил память об особых, еще не разгаданных загадках казахской старины на карте. Здесь протекают речки Сынтасты и Скуба. Сведущий в тюркских языках сразу удивится, сынтас (ш) — могильный камень, так что это река могильных камней, Кладбищенская. О слове «скуба» они ничего не скажут, нет такого, нет, потому что это сокращенное слово «сасык-оба — вонючий холм». Первое смертное название говорит об оживленной жизни в этих местах в прошлом. Здесь был наверняка центр крупного племени. Кочевники устраивали зикураты, хоронили усопших в центре своих кочевий.

Предки казахов оставили самый заметный да, по сути, единственный сохранившийся памятник средневековья мавзолей Кес(ш)ене, в народе Башня Тамерлана невдалеке от райцентра Варна. Кесене у тюрков — «дом мертвых». Мавзолей сложен из кирпичей, реставрирован в 1980-е годы. В нем обнаружено захоронение знатной женщины-кочевницы. Возле мавзолея тюркское кладбище, где хоронили кочевники, привозя усопших издалека, несколько столетий до позапрошлого века. Лишь перенос пограничной линии в 1840-е годы восточнее этих мест, нарушивших путь казахских кочевий, прекратил захоронения. Подобный мавзолей Палатка Чуцкая отмечал, как и эту «палатку». П.И. Рычков в середине XVIII века в районе Троицкой крепости: «Кладена из немалого жженого кирпича квадратного». При этом чиновник-ученый высказывает сожаления, что «большею частию она разломана и кирпич от обывателей троицких в крепость перевожен».
Троицк был не только торговой гаванью на берегу степного океана, но и центром тюркской культуры. В местных медресе учились сыновья казахской племенной знати, здесь учился не один казахский просветитель. Здесь находилась и магометанская женская школа, большая редкость в России и на востоке, ей руководила Гайния Яушева.

И уж совсем исключением был выходивший с 1911 года первый в мире журнал на казахском языке «Ай-кап». Его основал и вел редактор-публицист и писатель Мухамеджан Сералин. Можно сказать, здесь прошли пробу пера почти все «классики» казахской литературы. Можно сказать, она начиналась с этого журнала. Здесь начинали писатели-просветители Б. Кулиев, Б. Майлин, С. Кубеев. Здесь были напечатаны первые стихи учащегося троицкого медресе С. Торайгырова, который считается одним из основоположников казахской литературы. В «Ай-кап» писал крупнейший прозаик этой страны Сакен Сейфуллин, который возглавлял правительство республики. В журнале оттачивал перо С. Донентаев, здесь публиковался И. Алтысарин.

Самые северные селения казахов сохранились в Верхнеуральском районе. Они относят себя к выходцам из Малого жуза. Предки сегодняшних казахов перенесли тяготы кочевой жизни и постоянного притеснения как со стороны старших, более могущественных жузов с юга и востока, так и со стороны северных соседей — башкир. Они жили в постоянной тревоге, их кочевья входили углом в башкир-ские земли.
В 1840-е годы, когда переносится на восток граница, большинство племен Малого жуза оказывается на территории, которую отвели Оренбургскому казачьему войску. Казахам было предписано вести оседлый образ жизни, разрешалось кочевать лишь после согласования маршрута с местными властями. Несогласные с такими правилами покидали Россию и уходили в глубь казахских степей, были случаи насильственного выселения.
На территории бывшего Верхне-уральского уезда можно назвать целый ряд мест, где пытались наладить свои поселения казахи. В основном это поймы рек Куросан, Гумбейка, Тогузак. Одно из таких поселений было основано на реке Черной.
Национальные вопросы очень остро вставали в некоторых регионах и в прошлом, и сегодня. В последние столетия Южный Урал, несмотря на свою многонациональность, не имел случаев межнациональной вражды. Среди казахов Верхнеуральского уезда, к примеру, утверждался аксакал — своеобразный советник по национальным вопросам в городской думе. В 1891 году роль такого советника в думе выполнял Сарбасов Найза, резиденция которого была в ауле Найза (ныне Нагайбакский район). Без санкции Сарбасова полиция не могла арестовать казаха, а суды начать заслушивание дела.

Октябрьская революция в корне изменила уклад казахов. Снова приходилось приспосабливаться, порой вступать в конфликт с законом, который никак не учитывал обычаи и негласные законы казахского народа. Они стали запретными в борьбе с «темным наследием прошлого», мусульманской религией. Объявлялось, что казахов прямиком из феодализма переселяют в социализм. Чтобы сохранить веру, язык, культуру, казахам приходилось идти на хитрости и на скрытность. Многие праздники проходили в степи, под открытым небом у развалин старых родовых кладбищ-зикуратов.
В Челябинской области проживает около 36 тысяч казахов, в каждом из районов южнее реки Уй, где они коренные жители. Большинство — сельские жители. Больше всего их в Кизильском (14 процентов населения и 13,5 процента казахов области) и Нагайбакский (соответственно 12 процентов и 9,7 процента). В этих местах более десятка селений, в которых большинство казахи, помимо Арасламбаевского поселки Копаловский, Заря и Свет.

Среди челябинских казахов свои учителя, акыны, музыканты, сказители, передовики. Дусмухаметов Мухаметвалей был учителем в казахском ауле Суюнчалы. Чтобы научить детей родному языку, обычаям, передать им песни и сказки, он ездил в Алма-Ату и Костанай. В поселке Кожанов жил акын Султан Андалов. Его дети и внуки успели записать его голос. Народные предания и песни передавали молодым Б. Карсакбаев и Н. Жапаров. К.Х. Сеилов, бывший глава Нагайбакского района, в самые трудные — девяностые годы, уроженец самого крупного казахского поселка Арасламбаевский, много сделал по возрождению казахской культуры в родных местах. В области энтузиасты этого движения объединены в культурный центр «Бирлик» (единение).

АЛЕКСАНДР МОИСЕЕВ