К 70-летию Победы. Объектив челябинца запечатлел печи Майданека и предчувствие Победы

 Мы продолжаем начатую в прошлом году рубрику «К 70-летию Победы», героями которой становятся не только сами участники Великой Отечественной войны, но и связанные с ними уникальные фотографии...

 Что оставил этот человек в память о себе?

Ушел из жизни в 2002 году в возрасте 86 лет. Фронтовик. Командир танка. Участвовал в битвах за Москву, на Курской дуге, освобождал Украину, Польшу, штурмовал Берлин. Отважный танкист награжден медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы». Особенно дорожил он грамотой командующего 1-й гвардейской танковой армией генерал-полковника Катукова за участие в Берлинской операции. Но, может быть, самое главное — это его уникальные фотографии. Хроника войны глазами Аркадия Ходова...

80 ликов смерти

Фотографией Аркадий Георгиевич Ходов увлекся еще в конце 1920-х годов, когда ему было всего 12-13 лет. Однажды раздобыл где-то журнал «Хочу все знать» и по его инженерным советам своими руками взял да и сделал фотоаппарат! И тогда же в его объектив попадали не только родственники, но и все его односельчане. Уже совсем скоро снимки способного подростка были отмечены редакцией всесоюзного журнала «Советское фото». Почти четыре десятка лет (с 1939 по 1976 год) он был фотокорреспондентом газеты «Челябинский рабочий». И даже будучи на фронте с первого года войны и до последнего, он оставался верным фотокором, присылая в родную газету с передовой «горячие» снимки.

Первые фронтовые фотографии Ходова были сделаны 5 ноября 1941 года во время боев под Каширой. Вскоре их увидел весь мир: под заголовком «Разгром немцев под Москвой» они экспонировались в том же году на выставке в Москве. Известен был молодой танкист и как внештатный фотокор ТАСС и Совинформбюро. Его снимки, сделанные, в частности, в 1-й гвардейской танковой армии, публиковались во время войны не только на страницах «Челябки», но и в центральных газетах. Богатейшая фронтовая коллекция Ходова (более 80 снимков) была использована как иллюстрация военных мемуаров в многотомной «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза», в альбоме «Великая Отечественная война 1941-1945 в фотографиях и кинодокументах».

Мистика войны

Ни фаталистом, ни мистиком Аркадий Ходов никогда не был. Но вот его верная фотокамера умела-таки увидеть в военных буднях то, на что, казалось бы, не способна была даже бурная человеческая фантазия.

...Вот лишь один такой роковой снимок, сделанный в июле 1943 года. Курская дуга. Командир бригады полковник Леонов проводит рекогносцировку. На заднем плане — танк, на фоне которого комбриг и его начальник штаба изучают карту. Аркадий Ходов снимок сделал и отошел в сторону, метров на пятьдесят. В это момент откуда ни возьмись прилетает единственный снаряд — то ли мина, то ли еще что. И этому полковнику — чик, голову и срезало! Всего-то прошла, может быть, минута — и нет человека! И только снимок навечно сохранил последние мгновения жизни ни о чем не подозревавшего комбрига. Просто мистика! А все остальные герои снимка остались живы — и без единой царапины!

На втором снимке — сам Аркадий Ходов, сидит в фуфайке. Между ног стоит винтовка, в руке котелок — ест человек. Но вот лицо у него — это отчетливо видно! — крайне озабоченное, словно какое-то потерянное. И глаза смертельно уставшего человека... Как он сам потом рассказывал, они только что вышли из окружения на Курской дуге. Их часть, входившая в состав Воронежского фронта, жестоко оборонялась. А сейчас вся их бригада сидела. Понимали наши, что у немцев «тигры» — это мощные машины! С мощной пушкой и сильной броней! Понимали, что наши танки не особо-то могли тогда еще тягаться с ними... А потому и задача была поставлена такая: вкопаться с танками в землю и ждать... Ждать, пока кто-то появится.

И вот однажды, действуя так, они и попали в окружение. Конечно, было это уже совсем не то окружение 1941 или 1942 годов. Отбивались они уже увереннее. Да и соседи помогли. А все ж по фотографии-то видно: человек так озабочен — мама дорогая...

Фото, сгоревшие в танке

Сам Аркадий Ходов вряд ли мог предчувствовать подобные события, на какие оказывался способен его фотоаппарат. И сам он никогда не любил говорить на эти темы.

— Когда отмечали День Победы 9 мая, отец всегда вспоминал две вещи, — рассказывает сын фотографа-фронтовика, Александр Ходов. — Первую рюмку он поднимал с призывом «Смерть фашистским оккупантам!». И уже после второй и третьей рюмки у него были особенно тяжелые воспоминания — о Москве.

С Дальнего Востока их привезли под Москву в середине ноября 1941 года, и они тут же вступили в бой. Первая военная зима была самая холодная. Обогреться негде. Наши отступают — сжигают все на 20 километров в длину, 70 — в ширину. Немцы уходили — тоже поджигали все, что осталось. Раньше об этом не особо говорили, теперь это открытые данные. И что же? Где же нашим было греться? В железном танке еще холоднее, чем на лютом морозе, в нем просто околеешь... Отец рассказывал: под танком они выкопают ямку, костерок разведут... И сидят так, две задачи решают: мотор греется — в случае чего всегда можно завести. Да и самим чуток обогреться! И вот те подмосковные воспоминания для него всегда были тягостными.

А на Курской дуге они повоевали всего дней 10-12, и бригаду их отправили на переформирование, поскольку более половины бойцов было выбито начисто!

Как признавался сам Аркадий Ходов, самый ценный мешок с негативными пленками сгорел на Курской дуге. Бомбить их стали тогда, они из танка выпрыгнули, побежали прятаться. А в танк попал снаряд, он вспыхнул, и мешок Ходова загорелся. Потом, уже после демобилизации, ему тоже не давали вывозить многие фотографии. Жил он одно время на квартире у немецкой хозяйки, которая однажды сообщила ему: приходили, мол, «синие шапки» (энкавэдэшники), рылись... Так вот! Что-то смог он вывезти, а что-то и осталось. Но большая часть снимков, особенно «московских», сгорела там, в танке, на Курской дуге.

Или вот еще один снимок, тоже особенный! Ехали они где-то по заснеженной степи в Подмосковье. Видят — немцы сидят, будто на привале. Бац по ним из пушки! А они — как сидели, так и сидят! Подъехали ближе, смотрят: а немцы-то все заледенелые, у кого-то сигарета в руках, у кого-то — стакан. Но и этому снимку, видно, суждено было сгореть под Курском в танке...

Хроника Майданека

В предпоследний год войны Аркадию Ходову довелось стать свидетелем, быть может, самого страшного преступления в истории человечества. С помощью своей фронтовой камеры он зафиксировал то, что увидел в Майданеке — первой фабрике смерти, которая предстала перед глазами советских солдат в июльские дни 1944 года. Здесь погибли более сотни тысяч поляков, советских военнопленных и участников Сопротивления из многих стран Европы.

Примечательно, что в те же дни вместе со старшиной 44-й гвардейской танковой бригады Аркадием Ходовым свой документальный фильм «Майданек» снимал легендарный оператор Роман Кармен. Тогда же, в августе 1944 года, на страницах газеты «Красная звезда» вышел очерк «Лагерь уничтожения», автором которого стал известный поэт Константин Симонов. Вот что можно прочитать в его «Дневнике писателя»: «То, что я увидел и услышал там в первые же часы своего пребывания, выбило у меня из памяти все, что в ней было до этого. Я забыл все остальное и несколько дней просидел в Майданеке, по еще не остывшим следам узнавая страшные подробности лагерного быта, разговаривая с оставшимися в живых бывшими заключенными и с пойманными охранниками, и добросовестно, так что к вечеру не слушалась рука, как протоколист, записывал все, что услышал и увидел».

В своем очерке Константин Симонов пишет то, что фиксировала и камера Аркадия Ходова: «Я увидел своими глазами газовые камеры, печи крематория с остатками недожженных трупов, сарай с обувью, оставшейся после убитых, виселицы, банки с кристаллами газа «циклон», канцелярии, заваленные паспортами сожженных в печах людей; работал по двадцать часов в сутки и постепенно за неделю привык, отупел. Но в первый день мне казалось, что я схожу с ума...»

Фото из личного архива Александра Аркадьевича Ходова

Читайте также:

В Челябинске живет единственный оставшийся в живых участник парада в Москве 7 ноября 1941 года

           Николая Беха называли заговоренным. 70-летию Победы посвящается