Жизнь без «моно»

Моногорода Южного Урала с помощью государства преодолели кризис

Разразившийся в 2008 году экономический кризис выявил уязвимость так называемых моногородов, жизнь которых целиком завязана на ритмичную работу одного-двух предприятий, зачастую устаревших и болезненно зависимых от малейших колебаний рыночной конъюнктуры.

Степень прочности

Их будущее стало активно обсуждаться летом 2009 года после конфликта в Пикалево, разбираться с которым приехал лично Владимир Путин.

Спешно сформированный в Москве перечень монотерриторий насчитывал на тот момент 335 муниципальных образований с населением более 16 миллионов человек. В Челябинской области к территориям с монопрофильной экономикой, чреватой социальными проблемами, отнесли на тот момент 11 муниципальных образований: Аша, Верхний Уфалей, Миасс, Магнитогорск, Карабаш, Нязепетровск, Сатка, Усть-Катав.

Столько же предприятий были признаны градообразующими: ОАО «Ашинский металлургический завод» (Аша), ОАО «Уфалейникель» (Верхний Уфалей), ЗАО «Карабашмедь» (Карабаш), ОАО «Магнитогорский металлургический комбинат» (Магнитогорск), ОАО «Автомобильный завод «Урал»» (Миасс), ЗАО «Нязепетровский краностроительный завод» (Нязепетровск), ОАО «Комбинат «Магнезит»» (Сатка), ФГУП «Усть-Катавский вагоностроительный завод» (Усть-Катав), ФГУП «РФЯЦ-ВНИИТФ» (ЗАТО Снежинск), ФГУП «Приборостроительный завод» (ЗАТО Трехгорный), ФГУП ПО «Маяк» (ЗАТО Озерск).

Разумеется, специфика ЗАТО не позволяет отнести их к бедствующим территориям: предприятия атомного комплекса с их высокими зарплатами и стабильными госзаказами гарантировали достаточно высокий уровень жизни. Повышенным запасом «прочности» обладали и промышленные гиганты, вроде Магнитки. Однако в малых городах ситуация ухудшалась стремительно.

Переждать не получалось

Поэтому в первую очередь начали работать программы по сохранению рабочих мест на предприятиях и созданию новых временных вакансий. Уже с 2008 года новостные ленты наперебой сообщали о дополнительных траншах из федерального бюджета, исчисляемых сотнями миллионов рублей. Однако вскоре стало очевидным, что если не сам кризис, то последствия его будут ощущаться долго — причем на исходные позиции мировая экономика в обозримом будущем не вернется. Следовательно, переждать экономические неурядицы за счет госдотаций не получится. Проблему моногородов, казалось, придется решать радикально. Как именно — единого мнения на тот момент не было.

Кто-то предлагал вместе с «безнадежными» заводами закрывать и сами города, переселяя их жителей. Другой подход предполагал ликвидировать монопрофильность территорий за счет замещения градообразующих предприятий другими производствами, развития малого бизнеса и т. п. Первый вариант был проще в исполнении, но ощутимо дороже. Второй казался более перспективным, но требовал учета множества факторов и согласования множества интересов, создания досконально просчитанных бизнес-планов, сложных экономических расчетов.

Федеральное правительство обещало поддержать эти преобразования — но для Челябинской области оговорило, что вопрос с финансированием будет решен уже после того, как дела примет новый губернатор.

На этот момент жизнь уже внесла коррективы в расчеты чиновников и экономистов. Уже в первой половине 2010 года часть градообразующих предприятий Южного Урала — в том числе благодаря областным субсидиям, — оправилась от шока и заметно увеличила объемы производства.

«Конечно, есть проблема моногородов, которая, по сути, проблема одного предприятия, — говорит губернатор Челябинской области Михаил Юревич. — Но самое простое решение этой проблемы — сделать предприятие конкурентоспособным. Если собственники и руководители предприятия осознают свое место на рынке, видят экономическую нишу и реально оценивают конкурентов, то предприятие может развиваться, преодолевая кризис».

Не бессмысленный подход

Успехи большинства градостроительных предприятий в борьбе с кризисом позволили федеральному центру практически отказаться от анонсированной в 2009 году программы поддержки моногородов уже после первого ее этапа. Впрочем, главной причиной стало разочарование в предлагаемых властями моногородов планах диверсификации экономики. По выражению директора Института социальной политики Натальи Зубаревич: в Москву присылали «либо мечталки, либо хотелки», обсуждать которые было попросту бессмысленно.

Так, из 199 вариантов поданных в Минрегион РФ стратегий вывода монопрофильных городов из кризиса забраковали 176. Однако и из этого печального правила были исключения. Более того, они имели непосредственное отношение к Южному Уралу. Так, в августе 2010 года комиссия по экономическому развитию и интеграции правительства РФ приняла решение оказать государственную поддержку 25 городам, включенным в приоритетный перечень монопрофильных территорий, в том числе двум моногородам Челябинской области. Около 100 миллионов рублей бюджетной поддержки досталось Карабашу, более полумиллиарда получила Сатка. И немудрено — ведь ее комплексный инвестиционный план (КИП), совместно разработанный правительством области и муниципалитетом, был признан лучшим в России.

План включил в себя три крупных раздела: развитие индустрии туризма и смежных с ней отраслей экономики, модернизация объектов инженерной инфраструктуры и развитие малой энергетики как базы для развития новых производств. Разработчикам удалось увязать воедино почти трехмиллиардную программу реконструкции существующих предприятий и приведение в порядок ключевых объектов городской инфраструктуры. Ее аварийное состояние, помимо хозяйственно-бытовых проблем города, было серьезнейшим фактором технологического риска одного из двух градообразующих предприятий ЗАО «Саткинский чугуноплавильный завод».

В результате принятых мер разменявшее третий век предприятие сегодня не только имеет устойчивый спрос внутри России, но поставляет на экспорт — в страны ЕС, Иран, Турцию, США — большую часть продукции. Одновременно подписывая контракты на поставку нового оборудования с Италией и подумывая о строительстве собственной ТЭЦ и коксового завода «абсолютной экологичности».

Но сама ситуация, когда 40 процентов доходов казны города завязано на металлургию — а именно так обстояло дело в Сатке накануне кризиса, таит в себе опасность. Тем важнее, что «неметаллургический» раздел саткинского КИП, предусматривающий диверсификацию экономики за счет развития малого и среднего бизнеса, не остался на бумаге.

«С 2010 по 2011 годы в городе значительно увеличилась доля экономически активного населения, работающего в малом бизнесе. Всего в рамках реализации проектов Комплексного инвестиционного плана модернизации моногорода на 2010—2020 годы в Сатке было порядка 15 тысяч рабочих мест», — поясняет министр экономического развития области Елена Мурзина.

В чем же своеобразие и залог успеха южноуральского варианта решения проблемы монопрофильности? Абсолютное большинство стратегий, разработанных для российских моногородов, ставило конечной целью их выживание — до некоего изменения ситуации в будущем. А в той же Сатке посчитали, что улучшать жизнь надо, не дожидаясь лучших времен. И преуспели.

ПРИМЕР

Устойчивый кран

Хорошим примером успешного преодоления кризиса является ситуация в Нязепетровске. Один из старейших на Урале, основанный еще в 1747 году, спустя два с лишним века Нязепетровск обрел сомнительную славу одного из беднейших городов страны.

Градообразующим предприятием здесь был крановый завод, практически уничтоженный в 90-е.

За пять лет, начиная с 2002 года, он был поднят практически из руин — и в 2008-м его доля в промышленном производстве города составляла 94 процента. Благодаря модернизации производства и созданию принципиально новой техники совместно с австрийскими конструкторами предприятие вышло на лидирующие позиции на российском рынке. Башенные краны, которые изготавливают в Нязепетровске, не производили больше нигде в России. Техника была вдвое дешевле импортной, она могла работать в сорокаградусные морозы, вдвое перекрывая соответствующие возможности иностранных аналогов. Но в том же 2008 году все рухнуло вновь — и теперь уже, казалось, навсегда. Строительные компании массово отказались выкупать заказанную технику — завод встал, и безработица в городе скакнула до 20 процентов. Начались проблемы с банками…

Однако нязепетровцы не сложили руки, а искали способы выжить — искали заказы, бились буквально за каждый тендер — контракт на поставку четырех кранов для Минобороны воспринимался, как настоящая победа. Что мы видим сегодня? По итогам кризиса большинство крановых заводов в стране разорились или находятся в крайне тяжелом состоянии.

В Нязепетровске же на базе обреченного вроде завода работают сразу два новых — ООО «Литейно-механический завод» и ООО «Крановые технологии». В планах занять не менее 60 процентов доли рынка башенных кранов и 20 процентов — доли рынка погрузчиков. При этом довести выпуск кранов к 2015 году до 200 штук в год.