Каковы основные тенденции миграционных процессов в Челябинской области в 2012--2013 гг. На эту тему рассуждает.

Алексей Ширинкин, политолог

Интенсивная миграция активного населения — один из системных элементов современного глобального человечества, обусловленный природой постиндустриальной трансформации: страны и «первого» и «второго» эшелонов нуждаются в постоянном притоке малоквалифицированной рабочей силы, которая замещает национальные кадры в непрестижных нишах. Большинство мировых экономических экспертов, в отличие от политиков, вполне единодушно: в наступающем столетии доступность трудовых ресурсов станет одним из важнейших факторов развития национальных экономик. Вместе с тем, и так называемая «обратная глобализация» — движение наиболее амбициозных жителей стран «третьего мира» в более развитые с целью приобрести более высокое качество жизни — уже стала фактом современного мира и вряд ли прекратится в ближайшие полвека.

В России проблема трудовой миграции в последние годы приобрела не только экономическую актуальность, но и вошла в федеральную политическую повестку, будучи эксплуатируемой прежде всего националистическими спикерами. При этом основными угрозами, связанными с мигрантами, фиксируются: рост этнической преступности, вытеснение местных жителей с рынка труда, понижение уровня зарплат, изменение социокультурной среды, культурно-бытовая конфликтность мигрантов.

Челябинская область находится на фронтире трудовой миграции в Россию. Мы можем выделить несколько базовых условий, влияющих на миграционные процессы в Челябинской области:

— пограничный характер региона и расположение его на одном из основных логистических путей из Средней Азии в российскую метрополию;

— высокий для постсоветского пространства уровень социально-экономического развития, превращение Челябинска в современный мегаполис;

— наличие структурных трудовых вакансий в сфере производства и сервиса.

Наиболее значимым остается именно географический фактор — основная часть мигрантов в Челябинской области являются транзитными, въезжая, но не оставаясь в регионе. Так, по данным УФМС, опубликованным в августе сего года, за первое полугодие 2013 года в регион въехало 383 834 человека, что на 26,8 % больше данных за аналогичный период 2012‑го (около 340 тысяч человек). Можно констатировать, что в начале 21‑го века Челябинск в некотором роде повторяет свою историю начала века 20‑го — тогда точно так же наш город, находясь в начале Транссиба, стал основной перевалочной базой для десятков тысяч переселенцев из Центральной России.

Хотя сегодня через Южный Урал в Россию въезжают ежегодно почти 700 тысяч мигрантов, основная масса въезжающих в область со стороны Казахстана жителей среднеазиатских республик следует дальше, в наиболее экономически развитые центры России — Москву, Петербург, нефтегазовые регионы и миллионники. Очевидно, что выбор места следования диктуется исключительно размером потенциального заработка мигрантов — в этом Челябинск пока уступает не только столицам и сырьевикам, но и соседнему Екатеринбургу.

Собственно в экономике Челябинской области участие мигрантов пока остается ничтожным — в самом регионе в целом работает 27 тысяч иностранных граждан (менее 1,5 % от всего экономически активного населения области). По итогам же 2012 года «закрепилось» в регионе вообще всего лишь 4780 трудовых мигрантов, из которых 69 % приходится на граждан Казахстана и республик Средней Азии (существенную долю которых, ориентируясь на данные опросов, составили русские репатрианты). Очевидно, что никакой реальной угрозы политическому процессу, социокультурному единству и экономическому благополучию челябинцев мигранты не могут нести.

Столь же ничтожной в количественном выражении является и миграция в регион жителей Северного Кавказа, также превратившихся в излюбленный жупел играющих на этнических фобиях политиков. Так, более всего внутренних мигрантов — 63,7 тысячи — поставили за 2012 год в Челябинск регионы Уральского федерального округа, притом более 82 % из них — это сами же челябинцы (в основном, вахтовики). Примерно столько же, сколько уральцев, около 9 тысяч, в область въехало и жителей Приволжского округа (в основном, из Башкортостана). Южный и Северо-Кавказский округа суммарно дали чуть больше 2 тысяч мигрантов.

Резюмируя, следует отметить, что экономика региона, скорее, нуждается в трудовых ресурсах (устойчивый показатель безработицы в регионе после кризиса 2008 года составляет всего лишь около 1,5 %), чем изобилует ими. Челябинск уже занял свою нишу в структуре рынка труда страны — мы, как и большинство постсоветских индустриальных центров, передаем свою амбициозную молодежь с высшим образованием в столицы, приобретая техническую интеллигенцию и рабочих из депрессивных территорий соседних регионов. Следует констатировать, что Челябинск остается также интересным местом для миграции молодежи российских регионов, нуждающейся в работе, жилье и социальной инфраструктуре, — по всем этим параметрам наш город не только вполне конкурентоспособен по сравнению с другими мегаполисами, но и превосходит большинство из них по целому ряду публичных рейтингов.

В то же время, пропуская через себя ежегодно более полумиллиона мигрантов, Челябинск не получает от этого почти ничего. Можно предположить, что руководство региона в перспективе могло бы внедрить некий интерфейс взаимодействия с потоками иностранных мигрантов, способствуя росту их закрепления на Южном Урале, — в современных условиях каждый активный участник рынка способствует росту региональной экономики. С учетом же «ползучей» депопуляции в России 21-го века конкуренция регионов страны за трудовые ресурсы будет приобретать все более острый характер, и Челябинская область должна уже сегодня разрабатывать инструменты этой конкуренции.