Дама из ложи бенуара. Балетный век челябинской актрисы Клары Антоновой
25 Декабря 2018
Фото: Вячеслав Шишкоедов
В преддверии 2019 года, который в России объявлен Годом театра, «ЮП» продолжает рубрику «Актеры». На этот раз ее героем стала актриса балета Клара Ивановна Антонова.
Можете смело биться об заклад, утверждая, что человека, больше знающего о челябинском балете, чем Клара Антонова, в нашем городе точно нет! Из-под ее пера вышло почти полторы сотни статей о балете, о театре, опубликованных в областной и российской печати. Она соавтор первой в истории отечественного балета энциклопедии «Балет», а также книги «140 балетных либретто». А несколько лет назад в Челябинске вышла ее книга «Ложа бенуар № 2» — именно так именуется в зрительном зале оперного постоянное место самого преданного театру артиста и зрителя.
Снимок из 1958-го
…Из пакета бережно извлекались фотографии из семейного альбома. 1948 год. Ей всего 10 лет. Маленькие артисты в кавказских костюмах — словно игрушечная грузинская свадьба в миниатюре!
А вот снимок 1958 года, подписанный снизу «Гастроли Челябинского оперного театра». С подножки вагона готов вспорхнуть… ангел! «Блистательна, полувоздушна, смычку волшебному послушна…» Словно про нее, 20-летнюю Клару, писал Пушкин! Сколько же в ней очарования! И какой чудесный аромат времени льется из самого кадра! Как же хочется кадр оживить и услышать радостные голоса и счастливый смех!
— Вот Аза Кулаева из группы осетин, которые закончили Ленинградское хореографическое училище, — рассказывает Клара Ивановна. — Их готовили для открывавшегося музыкального театра Северной Осетии. Но судьба распорядилась иначе: в Челябинске театр открылся на два года раньше, и весь выпуск в составе осетинского и русского класса в 1955 году перераспределили к нам. Вместе с ними приехала будущая прима Большого театра, моя ровесница, Света Адырхаева, которую потом назовут «первой королевой лебедей Южного Урала». Боже, как они танцевали! Помню, юноши за кулисами нетерпеливо дожидались своего выхода — какой бешеный у них был темперамент, сколько огня!
— Та обстановка, какая была в нашем театре в 50-х годах, никогда уже не повторится, — признается актриса. — Совпало все: оттепель за окном, молодой замечательный коллектив и редкостно дружественная атмосфера! Танцевали с радостью. С жадностью! Все были открытыми, доброжелательными! Царило равенство и братство — без примадонн!
В первые год-два новая сцена для артистов была сущим испытанием. Несмотря на то что ее все время канифонили, атласные пуанты предательски скользили, завершая почти каждый разбег эффектным падением! Смеха было много на сцене, за кулисами и в зале…
Танкоградское детство
…Ее приход в театр совпал с окончанием школы. Правда, родители хотели, чтобы она поступала в какой-нибудь вуз, и для их успокоения она подала документы в политехнический. При этом боялась: не дай бог, наберет много баллов, и ее примут! Как назло, по химии без труда получила «отлично». Но, видимо, так уж не хотелось ей быть технарем, что в вуз ее все же не приняли. На крыльях счастья летела она в свой любимый театр!
Но все это будет потом. А в первые дни 1941 года отец успел отправить трехлетнюю Клару и ее маму в тыловой Челябинск.
Забегая вперед, скажем, что в ноябре 1962 года в журнале «Новый мир» был напечатан рассказ Солженицына «Один день Ивана Денисовича», вызвавший невероятный резонанс в обществе. Но на нее он не произвел ни малейшего впечатления. Просто к тому времени она уже столько рассказов слышала от отца, что ее уже ничем нельзя было удивить. На 14-й день войны он, военный фельдшер, вместе со своей частью попал в плен. Дома его уже похоронили, получив извещение «пропал без вести». Но, пройдя все круги ада, выдержав шесть концлагерей, отец каким-то чудом остался жив! И вернулся домой. Пленные приравнивались к предателям, а значит, на работу его не брали. Но все же нашелся один смелый человек, не побоявшийся взять его санврачом в трест столовых ЧТЗ. До самой смерти отец был благодарен своему спасителю.
А у нее случилось танкоградское детство, в котором с войной смешались челябинская закваска и интеллигентский дух эвакуированных ленинградцев. Одним из них была настоящая балерина Тамара Бейлина, прошедшая вагановскую школу. Она стала и ее первым педагогом во Дворце культуры ЧТЗ на целых десять лет! Эта школа не прошла даром. При приеме в театр ее проверяла легендарная Софья Тулубьева. Клара ужасно волновалась. Но «легенда» оказалась к ней благосклонна.
Сны из закулисья
До сих пор она помнит не только год, день, но и час рождения театра: 1956-й, 29 сентября, 8 часов вечера, когда челябинцы увидели на сцене «Князя Игоря», первую оперу своего театра.
Режим дня был сумасшедший. С раннего утра начинались уроки — к станку! Потом шли репетиции, постановки. Небольшой перерыв — и вечерний спектакль, который в те годы начинался в 20 часов и, соответственно, заканчивался уже ближе к ночи. Домой добирались далеко за полночь. И спали как убитые. А рано утром все начиналось сначала.
За работу взялась рьяно, да, видно, и перенапряглась. Платой за этот энтузиазм стала предательская болезнь ног: уже через год-другой врачи стали запрещать выходить на сцену. И уже в 1959-м она поступила в ГИТИС на театроведческое отделение. Контрольные писала по ночам. Но и окончив институт, она не бросила сцену, танцевала сольные партии в балетах «Лебединое озеро» Чайковского, «Золушка» Прокофьева. Любимой оставалась партия китайской куклы в балете «Щелкунчик».
Спектакли шли каждый день — балеты и оперы, где были целые акты балетные: в «Фаусте», в «Пиковой даме», «Князе Игоре». Гастролировали по всей стране, выступали и на сценах московских театров. В 1966 году привозили «Ромео и Джульетту». В зале был весь столичный балетный бомонд. В Москве до сих пор царил неподражаемый образ Галины Улановой. И тут вдруг заявляются «нахалы из провинциального Челябинска»! Но в конце спектакля искушенные московские театралы аплодировали стоя!
Так она танцевала до 1979 года. С годами стало тяжело спускаться и подниматься на третий этаж, где была женская гримерная. А в последний год она с ужасом обнаружила, что после отпуска нисколько не отдохнула, а наоборот, устала еще больше.
В наследство от трудной, но счастливой юности остались не только болезнь ног, светлые воспоминания, но еще и сны — нарядные, по-настоящему театральные и вместе с тем… тревожные. Один из них повторял то, что когда-то много лет назад было с ней в реальной жизни. Будто стоит за кулисами, а скоро ее выход. Но она забыла порядок сцен. Жуткое волнение, сердце, кажется, вон выскочит! И она вновь просыпается…
По ту сторону рампы
Первое, что она открыла для себя, это счастье быть зрителем! Из-за большой занятости ей никогда не удавалось посмотреть из зала спектакли своих коллег. Вначале ей всех было очень жалко, она им сочувствовала и все время думала: как же короток балетный век! Всего-то 20 лет — и ты на пенсии!
Первый ее сын Дмитрий родился в 1966 году. С супругом Лином (актер челябинской драмы Леонард Варфоломеев) они весь день были в театре или уезжали на гастроли. Поезд уходил, а их малыш стоял на перроне… Это повторявшаяся из года в год картина рвала душу. Возвращались и не узнавали: через три месяца он становился совсем другим. «Уйдя на пенсию», она родила мальчика Антона. И теперь она уже точно знала, что с ним рядом она будет всегда. Оба сына по-своему повторили путь родителей, выбрав творческие профессии в искусстве.
Составляя театральную энциклопедию, Клара Ивановна вновь и вновь открывала судьбы своих коллег по сцене — счастливые и трагические. Многие, выходя на пенсию в 38-40 лет, оставались одинокими. Для них, еще относительно молодых, начиналась иная жизнь, без цветов и аплодисментов. И в поисках приработка любимцы публики нередко устраивались грузчиками, дворниками. Вспоминаю своего коллегу Владимира Постникова. Артист масштаба Владимира Васильева! Им восхищался Марис Лиепа! Многие балерины отмечают: хороших партнеров-мужчин, которые тебя чувствуют, очень мало. У Постникова были уникальные руки! И был он тонко чувствующий партнер и артист! Его боготворили! И как больно было наблюдать последние годы и дни его жизни!
Оказавшись в зрительном зале, она стала открывать удивительные вещи, на сцене которые постигнуть невозможно. Как и когда рождается эта волшебная сила искусства, завораживающая и заставляющая двигаться в унисон с ритмами? Проживая с актерами каждое их движение, ты уже не замечаешь, как вместе с ними в одно мгновенье вдруг превращаешься в камень и вдруг тотчас воспаришь! И в душе твоей то ярость и гнев, то бурная радость и воздушная легкость! И вдруг слезы! И снова ощущение полета… Как же она раньше этого не замечала? «Боже, какие же мы были счастливые! До самозабвения! А счастливы ли они сейчас?»
Снимок из 1958-го
…Из пакета бережно извлекались фотографии из семейного альбома. 1948 год. Ей всего 10 лет. Маленькие артисты в кавказских костюмах — словно игрушечная грузинская свадьба в миниатюре!
А вот снимок 1958 года, подписанный снизу «Гастроли Челябинского оперного театра». С подножки вагона готов вспорхнуть… ангел! «Блистательна, полувоздушна, смычку волшебному послушна…» Словно про нее, 20-летнюю Клару, писал Пушкин! Сколько же в ней очарования! И какой чудесный аромат времени льется из самого кадра! Как же хочется кадр оживить и услышать радостные голоса и счастливый смех! — Вот Аза Кулаева из группы осетин, которые закончили Ленинградское хореографическое училище, — рассказывает Клара Ивановна. — Их готовили для открывавшегося музыкального театра Северной Осетии. Но судьба распорядилась иначе: в Челябинске театр открылся на два года раньше, и весь выпуск в составе осетинского и русского класса в 1955 году перераспределили к нам. Вместе с ними приехала будущая прима Большого театра, моя ровесница, Света Адырхаева, которую потом назовут «первой королевой лебедей Южного Урала». Боже, как они танцевали! Помню, юноши за кулисами нетерпеливо дожидались своего выхода — какой бешеный у них был темперамент, сколько огня!
— Та обстановка, какая была в нашем театре в 50-х годах, никогда уже не повторится, — признается актриса. — Совпало все: оттепель за окном, молодой замечательный коллектив и редкостно дружественная атмосфера! Танцевали с радостью. С жадностью! Все были открытыми, доброжелательными! Царило равенство и братство — без примадонн!
В первые год-два новая сцена для артистов была сущим испытанием. Несмотря на то что ее все время канифонили, атласные пуанты предательски скользили, завершая почти каждый разбег эффектным падением! Смеха было много на сцене, за кулисами и в зале…
Танкоградское детство
…Ее приход в театр совпал с окончанием школы. Правда, родители хотели, чтобы она поступала в какой-нибудь вуз, и для их успокоения она подала документы в политехнический. При этом боялась: не дай бог, наберет много баллов, и ее примут! Как назло, по химии без труда получила «отлично». Но, видимо, так уж не хотелось ей быть технарем, что в вуз ее все же не приняли. На крыльях счастья летела она в свой любимый театр!
Но все это будет потом. А в первые дни 1941 года отец успел отправить трехлетнюю Клару и ее маму в тыловой Челябинск.
Забегая вперед, скажем, что в ноябре 1962 года в журнале «Новый мир» был напечатан рассказ Солженицына «Один день Ивана Денисовича», вызвавший невероятный резонанс в обществе. Но на нее он не произвел ни малейшего впечатления. Просто к тому времени она уже столько рассказов слышала от отца, что ее уже ничем нельзя было удивить. На 14-й день войны он, военный фельдшер, вместе со своей частью попал в плен. Дома его уже похоронили, получив извещение «пропал без вести». Но, пройдя все круги ада, выдержав шесть концлагерей, отец каким-то чудом остался жив! И вернулся домой. Пленные приравнивались к предателям, а значит, на работу его не брали. Но все же нашелся один смелый человек, не побоявшийся взять его санврачом в трест столовых ЧТЗ. До самой смерти отец был благодарен своему спасителю.
А у нее случилось танкоградское детство, в котором с войной смешались челябинская закваска и интеллигентский дух эвакуированных ленинградцев. Одним из них была настоящая балерина Тамара Бейлина, прошедшая вагановскую школу. Она стала и ее первым педагогом во Дворце культуры ЧТЗ на целых десять лет! Эта школа не прошла даром. При приеме в театр ее проверяла легендарная Софья Тулубьева. Клара ужасно волновалась. Но «легенда» оказалась к ней благосклонна.
Сны из закулисья
До сих пор она помнит не только год, день, но и час рождения театра: 1956-й, 29 сентября, 8 часов вечера, когда челябинцы увидели на сцене «Князя Игоря», первую оперу своего театра.
Режим дня был сумасшедший. С раннего утра начинались уроки — к станку! Потом шли репетиции, постановки. Небольшой перерыв — и вечерний спектакль, который в те годы начинался в 20 часов и, соответственно, заканчивался уже ближе к ночи. Домой добирались далеко за полночь. И спали как убитые. А рано утром все начиналось сначала.
За работу взялась рьяно, да, видно, и перенапряглась. Платой за этот энтузиазм стала предательская болезнь ног: уже через год-другой врачи стали запрещать выходить на сцену. И уже в 1959-м она поступила в ГИТИС на театроведческое отделение. Контрольные писала по ночам. Но и окончив институт, она не бросила сцену, танцевала сольные партии в балетах «Лебединое озеро» Чайковского, «Золушка» Прокофьева. Любимой оставалась партия китайской куклы в балете «Щелкунчик». Спектакли шли каждый день — балеты и оперы, где были целые акты балетные: в «Фаусте», в «Пиковой даме», «Князе Игоре». Гастролировали по всей стране, выступали и на сценах московских театров. В 1966 году привозили «Ромео и Джульетту». В зале был весь столичный балетный бомонд. В Москве до сих пор царил неподражаемый образ Галины Улановой. И тут вдруг заявляются «нахалы из провинциального Челябинска»! Но в конце спектакля искушенные московские театралы аплодировали стоя!
Так она танцевала до 1979 года. С годами стало тяжело спускаться и подниматься на третий этаж, где была женская гримерная. А в последний год она с ужасом обнаружила, что после отпуска нисколько не отдохнула, а наоборот, устала еще больше.
В наследство от трудной, но счастливой юности остались не только болезнь ног, светлые воспоминания, но еще и сны — нарядные, по-настоящему театральные и вместе с тем… тревожные. Один из них повторял то, что когда-то много лет назад было с ней в реальной жизни. Будто стоит за кулисами, а скоро ее выход. Но она забыла порядок сцен. Жуткое волнение, сердце, кажется, вон выскочит! И она вновь просыпается…
По ту сторону рампы
Первое, что она открыла для себя, это счастье быть зрителем! Из-за большой занятости ей никогда не удавалось посмотреть из зала спектакли своих коллег. Вначале ей всех было очень жалко, она им сочувствовала и все время думала: как же короток балетный век! Всего-то 20 лет — и ты на пенсии!
Первый ее сын Дмитрий родился в 1966 году. С супругом Лином (актер челябинской драмы Леонард Варфоломеев) они весь день были в театре или уезжали на гастроли. Поезд уходил, а их малыш стоял на перроне… Это повторявшаяся из года в год картина рвала душу. Возвращались и не узнавали: через три месяца он становился совсем другим. «Уйдя на пенсию», она родила мальчика Антона. И теперь она уже точно знала, что с ним рядом она будет всегда. Оба сына по-своему повторили путь родителей, выбрав творческие профессии в искусстве.
Составляя театральную энциклопедию, Клара Ивановна вновь и вновь открывала судьбы своих коллег по сцене — счастливые и трагические. Многие, выходя на пенсию в 38-40 лет, оставались одинокими. Для них, еще относительно молодых, начиналась иная жизнь, без цветов и аплодисментов. И в поисках приработка любимцы публики нередко устраивались грузчиками, дворниками. Вспоминаю своего коллегу Владимира Постникова. Артист масштаба Владимира Васильева! Им восхищался Марис Лиепа! Многие балерины отмечают: хороших партнеров-мужчин, которые тебя чувствуют, очень мало. У Постникова были уникальные руки! И был он тонко чувствующий партнер и артист! Его боготворили! И как больно было наблюдать последние годы и дни его жизни!
Оказавшись в зрительном зале, она стала открывать удивительные вещи, на сцене которые постигнуть невозможно. Как и когда рождается эта волшебная сила искусства, завораживающая и заставляющая двигаться в унисон с ритмами? Проживая с актерами каждое их движение, ты уже не замечаешь, как вместе с ними в одно мгновенье вдруг превращаешься в камень и вдруг тотчас воспаришь! И в душе твоей то ярость и гнев, то бурная радость и воздушная легкость! И вдруг слезы! И снова ощущение полета… Как же она раньше этого не замечала? «Боже, какие же мы были счастливые! До самозабвения! А счастливы ли они сейчас?»
Поделиться
