Отложить жизнь. Чеховские «Три сестры» в черно-белом цвете
22 Марта 2022
Фото: Кирилл Акульшин
В Челябинском театре драмы состоялась встреча с режиссером спектакля «Три сестры», премьера которого запланирована на 25 и 26 марта.
Участникам проекта «Академия театрального зрителя», блогерам и журналистам удалось побывать на репетиции третьего акта, а затем побеседовать с Марком Букиным о драматургии Антона Чехова, о действительности, где «люди обедают, пьют чай, носят пиджаки, а в это время рушатся их судьбы».
Крушение надежд
«Три сестры» — пронзительный и гениальный текст Чехова о разрушении любимого дома. Три судьбы, три пути жизни и один мрачный итог. Темная, давящая, тяжелая атмосфера ощущается с первых минут третьего акта. Казалось бы, еще не произнесено ни слова, а уже необъяснимая тревога охватывает сердце. Черно-белый видеоряд, который проецируется на тканевый экран, стремительно переносит нас в холодное пространство, в какой-то пугающий, разрушенный мир. Кажется, что время застыло, остановилось, замерло. Когда-то здесь кипела жизнь, но теперь царит гробовая тишина, запустение, пустота. Мы видим стволы деревьев, заброшенный дом на краю леса, сугробы снега, узенькую тропку.
Режиссер Марк Букин признается: «Видеоряд будет отдельно действующим лицом. Во время двух антрактов зрители увидят черно-белые кадры. В первом перерыве камера направится из леса в дом, мы посмотрим на обстановку внутри разрушенного здания… А во втором антракте мы выйдем из дома, покинем его…»
Композитор Андрей Платонов включается в беседу: «Одинокий старый дом мы искали осознанно. Для этого взяли машину и поехали по трассе... В пятидесяти километрах от Челябинска по дороге в Кыштым увидели разрушенное сооружение, стоящее в поле. Представьте унылую картину: пустое здание, вокруг которого нет ничего, кроме двух маленьких амбаров». Образ давно оставленного и остывшего дома — символ крушения надежд, зыбкости всего сущего. При взгляде на него рождается чувство бесприютности, неприкаянности, беззащитности.
Театр не должен превращаться в музей
Весь третий акт доказывает, что чеховский текст намного глубже, чем нам казалось ранее… Глядя на сцену, открываешь новые смыслы, которые шокируют своей злободневностью. Неожиданно приходит осознание того, что «Три сестры» во многом о дне сегодняшнем. Марк Букин подтверждает эту мысль: «Я считаю, что театр не должен превращаться в музей. Я ставлю спектакль о нас, сегодняшних людях, в чем-то потерянных, запутавшихся и отчаявшихся».
И правда, каждый герой пьесы страдает по-своему, у каждого своя мука, грусть, душевная боль, недуг, оглушительное одиночество. Каждый не понят, потерян, жалок, каждого по-своему жаль. «Три сестры» в постановке Марка Букина — спектакль об утраченном, невозможном, несбыточном. История беспощадная, острая, жесткая, в которой не боятся задавать откровенные вопросы и получать страшные ответы. История про тех, кто томится в ожидании перемен, «пьет чай, обедает, смеется» и совершенно не замечает, как в это время рушатся судьбы. История про тех, кто страдает синдромом отложенной жизни, находится в плену мечтаний о счастливом будущем, которое никогда не наступит. И мысль о нелепости, абсурдности человеческого существования становится ключевой, она разъедает изнутри.
Грядущий апокалипсис
Марк Букин, отвечая на вопросы зрителей, признался: «Почему Чехов меня волнует сегодня? Ответ прост. Антон Павлович не перестает быть актуальным. С его текстами я живу больше десяти лет… И люблю этого автора. То, что он пишет, созвучно моим мыслям, чувствам, взглядам. Мне нравится взаимодействовать с его текстами. В режиссерской практике уже была «Чайка». Да и с пьесой «Три сестры» это не первое мое соприкосновение. Именно с ней я пришел поступать на режиссерский курс в Московский институт современного искусства. Я ставил по ней развернутые эскизы и могу с уверенностью сказать, что она до сих пор тревожит, волнует, задевает, откликается во мне».
Текст «Трех сестер» поднимает множество сложных вопросов о счастье, смысле жизни, природе человека. Глядя на сцену, понимаешь, что ни любовь, ни семья, ни работа не помогут ощутить полноту жизни, если внутри пусто. Бессильный человек, раб условностей и узник места своего рождения не достигнет счастья потому, что ждет его даром, без усилий.
«Читая произведения Антона Павловича, сталкиваешься с тем, что чеховские герои практически бездействуют, при этом явственно ощущается грядущий апокалипсис. Постоянно повторяется фраза: «В жизни смысла нет, но жить надо». Жизнь неизбежно закончится смертью. Но «надо жить», работать, что-то делать. Такое парадоксальное восприятие мира, — поделился режиссер. — Драматургия Чехова построена таким образом, что мы видим: у людей абсолютно отсутствует коммуникация, каждый живет сам по себе. Да, чеховские герои охвачены иллюзией общения, надеются, что взаимопонимание будет вот-вот достигнуто. Однако в финале приходит осознание: усилия напрасны».
Весь премьерный спектакль Марк Букин разделил на три акта. Первый из них режиссер обозначил как «видимость жизни», второй определил как «кишки наружу». Именно в этом акте зрителей ждет накал страстей, крики и буря эмоций. Третий акт, репетицию которого удалось посмотреть, это «молчание». «Не то чтобы все умерли, — поясняет Марк. — Просто слова закончились, вербальные инструменты больше не работают… И надо эту жизнь принять как данность».
Крушение надежд
«Три сестры» — пронзительный и гениальный текст Чехова о разрушении любимого дома. Три судьбы, три пути жизни и один мрачный итог. Темная, давящая, тяжелая атмосфера ощущается с первых минут третьего акта. Казалось бы, еще не произнесено ни слова, а уже необъяснимая тревога охватывает сердце. Черно-белый видеоряд, который проецируется на тканевый экран, стремительно переносит нас в холодное пространство, в какой-то пугающий, разрушенный мир. Кажется, что время застыло, остановилось, замерло. Когда-то здесь кипела жизнь, но теперь царит гробовая тишина, запустение, пустота. Мы видим стволы деревьев, заброшенный дом на краю леса, сугробы снега, узенькую тропку.
Режиссер Марк Букин признается: «Видеоряд будет отдельно действующим лицом. Во время двух антрактов зрители увидят черно-белые кадры. В первом перерыве камера направится из леса в дом, мы посмотрим на обстановку внутри разрушенного здания… А во втором антракте мы выйдем из дома, покинем его…»
Композитор Андрей Платонов включается в беседу: «Одинокий старый дом мы искали осознанно. Для этого взяли машину и поехали по трассе... В пятидесяти километрах от Челябинска по дороге в Кыштым увидели разрушенное сооружение, стоящее в поле. Представьте унылую картину: пустое здание, вокруг которого нет ничего, кроме двух маленьких амбаров». Образ давно оставленного и остывшего дома — символ крушения надежд, зыбкости всего сущего. При взгляде на него рождается чувство бесприютности, неприкаянности, беззащитности.
Театр не должен превращаться в музей
Весь третий акт доказывает, что чеховский текст намного глубже, чем нам казалось ранее… Глядя на сцену, открываешь новые смыслы, которые шокируют своей злободневностью. Неожиданно приходит осознание того, что «Три сестры» во многом о дне сегодняшнем. Марк Букин подтверждает эту мысль: «Я считаю, что театр не должен превращаться в музей. Я ставлю спектакль о нас, сегодняшних людях, в чем-то потерянных, запутавшихся и отчаявшихся».
И правда, каждый герой пьесы страдает по-своему, у каждого своя мука, грусть, душевная боль, недуг, оглушительное одиночество. Каждый не понят, потерян, жалок, каждого по-своему жаль. «Три сестры» в постановке Марка Букина — спектакль об утраченном, невозможном, несбыточном. История беспощадная, острая, жесткая, в которой не боятся задавать откровенные вопросы и получать страшные ответы. История про тех, кто томится в ожидании перемен, «пьет чай, обедает, смеется» и совершенно не замечает, как в это время рушатся судьбы. История про тех, кто страдает синдромом отложенной жизни, находится в плену мечтаний о счастливом будущем, которое никогда не наступит. И мысль о нелепости, абсурдности человеческого существования становится ключевой, она разъедает изнутри.
Грядущий апокалипсис
Марк Букин, отвечая на вопросы зрителей, признался: «Почему Чехов меня волнует сегодня? Ответ прост. Антон Павлович не перестает быть актуальным. С его текстами я живу больше десяти лет… И люблю этого автора. То, что он пишет, созвучно моим мыслям, чувствам, взглядам. Мне нравится взаимодействовать с его текстами. В режиссерской практике уже была «Чайка». Да и с пьесой «Три сестры» это не первое мое соприкосновение. Именно с ней я пришел поступать на режиссерский курс в Московский институт современного искусства. Я ставил по ней развернутые эскизы и могу с уверенностью сказать, что она до сих пор тревожит, волнует, задевает, откликается во мне».
Текст «Трех сестер» поднимает множество сложных вопросов о счастье, смысле жизни, природе человека. Глядя на сцену, понимаешь, что ни любовь, ни семья, ни работа не помогут ощутить полноту жизни, если внутри пусто. Бессильный человек, раб условностей и узник места своего рождения не достигнет счастья потому, что ждет его даром, без усилий.
«Читая произведения Антона Павловича, сталкиваешься с тем, что чеховские герои практически бездействуют, при этом явственно ощущается грядущий апокалипсис. Постоянно повторяется фраза: «В жизни смысла нет, но жить надо». Жизнь неизбежно закончится смертью. Но «надо жить», работать, что-то делать. Такое парадоксальное восприятие мира, — поделился режиссер. — Драматургия Чехова построена таким образом, что мы видим: у людей абсолютно отсутствует коммуникация, каждый живет сам по себе. Да, чеховские герои охвачены иллюзией общения, надеются, что взаимопонимание будет вот-вот достигнуто. Однако в финале приходит осознание: усилия напрасны».
Весь премьерный спектакль Марк Букин разделил на три акта. Первый из них режиссер обозначил как «видимость жизни», второй определил как «кишки наружу». Именно в этом акте зрителей ждет накал страстей, крики и буря эмоций. Третий акт, репетицию которого удалось посмотреть, это «молчание». «Не то чтобы все умерли, — поясняет Марк. — Просто слова закончились, вербальные инструменты больше не работают… И надо эту жизнь принять как данность».
Поделиться
