«Вы верите мне, сударыня?» Правдивые враки в театре кукол

Режиссером постановки выступил Петр Васильев. Мюнхгаузенов в спектакле сразу два: один живой и размахивающий шпагой (в блестящем исполнении заслуженного артиста Андрея Дрыгина), а другой на ниточках (в умелых руках Анатолия Пристая). Оба барона энергично и наперебой рассказывают фантастические истории, импровизируют, шутят, высмеивают русские дороги и недальновидность турецкого султана.

Каким получился спектакль о самом известном в мире выдумщике, неисправимом романтике и фантазере, читайте в нашем материале.



Необычные портреты

Погружение в атмосферу приключений барона Мюнхгаузена начинается сразу же, как только входишь в театр кукол. В обновленном и сверкающем фойе зрителей встречает большой экран, на котором демонстрируются портреты основных действующих лиц спектакля, а также творческой команды, трудившейся над постановкой. Причем портреты неожиданным образом оживают: размахивают руками, подмигивают, высовывают язык, корчат рожицы, вздыхают, снимают шляпу и кланяются, грозно смотрят, охают и ахают.

Только представьте: вы, ничего не подозревая, неспешно направляетесь в буфет, краем глаза замечаете фотографию актрисы Елены Дрыгиной, под которой написано: «Императрица», удивляетесь, замедляете шаг… И тут внезапно виртуальная Елена Владимировна начинает на вас кричать и гневаться. К ней через некоторое время «подключается» режиссер: его портрет корчится от ужаса, выпучив глаза, да так, что становится не по себе. «А все ли в порядке у меня с головой? — думаете ненароком. — Может быть, показалось? Наверное, разыгралось воображение…» С этими мыслями спешите в зрительный зал, напрочь забыв о буфете.



Юбилей барона

В зале все спокойно, но до поры до времени. Занавес закрыт. Однако внимательные зрители замечают клубы дыма, вырывающиеся из-под полотна.

«Доброй ночи, дорогие друзья! — обращается Петр Васильев к публике, предваряя дневной показ спектакля. — Наверняка вы слышали, в этом году у барона Мюнхгаузена юбилей. Ровно 302 года исполняется со дня его рождения. Опережая ваши вопросы, хочу заметить, что если сложить три и два, то получится пять, а следовательно, я говорю вам чистую правду. Сейчас прозвучит четырнадцатый звонок, и мы начнем… Спектакль идет очень долго, но в середине будет антракт. И еще напомню, что вы — друзья, а не критики. Мы предполагали, что к нам придут добрые люди, которые будут смеяться в нужных местах. Не расстраивайте нас, пожалуйста. Приятного просмотра!»



Гаснет свет. В кромешной темноте слышатся странные звуки. Занавес открывается, и зрители видят плотный, густой дым, который стелется по сцене. Кажется, что откуда-то сверху капает вода. Тусклые огни освещают стены мрачной пещеры. В клубах дыма виднеются скелеты в рваных тельняшках. И вся эта зловещая картина напоминает настоящий фильм ужасов. Возможно, поэтому в зрительном зале слышатся вздохи, охи и ахи, резкие возгласы и даже рыдания.

В темной и сырой пещере просыпается милая девушка. Она оглядывается вокруг. Человеческие черепа и кости вызывают у барышни истерический припадок: она плачет, мечется, кричит, трясется, зовет на помощь, теряет сознание. В сложившейся ситуации появление самого смелого, находчивого, бесстрашного барона вполне ожидаемо. Мюнхгаузен невозмутимо осматривает пещеру, зажигает свечи в канделябре, здоровается со скелетом Джеймса Бартли, приводит в чувство юную девушку, держа ее за руку.



Клубок невероятных историй

В спектакле не сразу раскрываются все карты. Постепенно, дергая за веревочку, можно распутать клубок невероятных историй. Лишь самые догадливые зрители спустя некоторое время понимают, что пещера вовсе не пещера, а желудок кашалота, внутри которого оказался Мюнхгаузен с испуганной сударыней.

«Стоило ли вообще, спрашивается, падать в обморок из-за такого пустяшного дела? — заявляет барон, успокаивая прелестную девушку. — Абсолютно пустяшного! Его даже и приключением-то не назовешь! Сударыня, вы только представьте, какими глазами будут смотреть на вас ваши подруги, когда вы станете рассказывать им о том, что с вами случилось! Утрите свои слезы. Сейчас я, с вашего позволения, поведаю кое-что интересное… И когда я подойду к концу, вам сразу станет понятно, каков план нашего освобождения. Поверьте, мое и ваше положение не такое уж безвыходное!»




Великий выдумщик с большим энтузиазмом начинает раскручивать шумовую машину и вполне серьезно рассказывать фантастические истории. Увлекательные события зрители могут не только воспринимать на слух, но и видеть: марионетки на ниточках забавно и виртуозно иллюстрируют каждое слово барона, превращая враки в самую настоящую быль.

Присутствие на одной сцене живых актеров и марионеток, несомненно, придает действу особую привлекательность, достоверность и убедительность. И уже не возникает никаких сомнений, что подвиги главного героя — чистая правда.

«Вы верите мне, сударыня?» — обращается Мюнхгаузен к девушке, с которой вместе оказался в желудке кашалота. И она верит, ведь на глазах у изумленной барышни происходят удивительные вещи: вот Мюнхгаузен с легкостью пересаживается с одного летящего пушечного ядра на другое, вот с помощью кусочка сала он нанизывает диких уток на бечевку, как бусы на нитку, вот удерживает передние лапы огромного медведя, да так сильно и долго, что изнеможенный зверь умирает от голода, — где уж тут усомниться в правдивости!



Приключения Мюнхгаузена, показанные средствами театра кукол, самое настоящее чудо! То, что можно сделать с куклами, не получится с актерами и животными в драматическом театре. Вряд ли в театре драмы удастся вывести на сцену живого коня и разрубить его пополам (в прямом смысле), а потом с любопытством и весельем наблюдать, как задняя половина, брыкаясь и разгоняя окружающих ударами копыт, скачет на ближайший луг. А здесь — пожалуйста!

«Мы сделали простенькие штоковые марионетки без большого количества нитей. Они работают в этой истории совершенно примитивно, но по-хорошему примитивно. Берешь куклу в руки — и уже хорошо, дернешь за веревочку — еще лучше. В этом минимализме артисты нашли выразительные движения, свою кукольную правду», — поясняет режиссер.

Спектакль, придуманный Петром Васильевым, фееричный. Везде все взрывается, горит, сверкает, стреляет, дымится, хлопает, стучит, дребезжит, взлетает и падает, поет, смеется и хохочет.



Правдивые враки

Путешествие Карла Фридриха Иеронима барона фон Мюнхгаузена начинается в России. И это немудрено, ведь если сильно раскрутить глобус и ткнуть женским пальчиком наугад, то обязательно попадешь именно в эту загадочную страну, в которой дороги бывают ровными только зимой.

«Странно, — удивляется Мюнхгаузен, увидев указатель в сугробах снега. — Табличка есть, а страны нет».

Захлебываясь от восторга, главный герой рассказывает о своем путешествии по российским просторам, об одной оказии: привязал коня к столбику, а за ночь-то снег растаял, и конь оказался привязанным к колокольне; о дороге из Петербурга в Константинополь; о подвигах и маленькой победоносной войне; о турецком султане, российской императрице, а также верных друзьях Слухаче, Силаче, Скороходе.



«Мюнхгаузен — человек, который никогда не унывает. В нашей жизни должны быть такие люди», — замечает Петр Васильев.

Жанр спектакля режиссер определил необычно: «самые правдивые враки на всем белом свете». И это действительно так. Вымышленное здесь переплетается с правдой, комическое с лирическим, а трагическое оборачивается фарсом. Грань между правдой и вымыслом стерта. Кто-то увидит в спектакле сатиру на современный мир, конфликт человека и общества, кто-то — небылицы со смыслом.

6+