Бедный Кюхля, или В поисках последнего приюта

В фондах Челябинского областного краеведческого музея хранится один удивительный экспонат — огромная могильная чугунная плита Вильгельма Кюхельбекера. Да-да! Того самого писателя и поэта, декабриста и друга Пушкина…

По следам плиты

Итак, для того, чтобы узнать, как этот необычный предмет попал в музейные фонды, мы обратились к книге регистрации. Но нас ждало разочарование.

Людмила Николаевна Рябова, в 70-х годах прошлого века работавшая в фондах музея, рассказывала, что находку хотели провести через фонды, но обнаружили, что она нигде не зарегистрирована. Плита оказалась безномерной, неучтенной, соответственно, как возможный экспонат, в книгу регистрации не внесена.

В Челябинском областном краеведческом музее до сих пор живет легенда об удивительном «путешествии» этой плиты.

Когда в 1846 году Кюхельбекер умер в Тобольске, из Санкт-Петербурга в далекий сибирский город отправился специальный обоз, в котором и лежала отлитая чугунная плита на могилу поэта. Однако по дороге она упала с телеги и… треснула. Решили оставить. И произошло это где-то здесь, на Южном Урале.

У легенды есть вариации: везли с собой сразу три экземпляра плит. Рассудили, должно быть, так, «по-расейски»: вот, мол, упала одна, но есть еще две — что-нибудь, да как-нибудь довезем.

Впрочем, такая версия не подтверждена никакими документами. Однако история удивительно похожа на судьбу самого поэта, которому, как считают его биографы, по большому повезло лишь раз в жизни, когда он в 1811 году поступил в Царскосельский лицей и стал не просто одноклассником Пушкина, а его другом.

Кюхля: беды и невзгоды

В дальнейшем же Кюхельбекера ждет сплошная полоса бед и невзгод.

Впрочем, и в самом лицее ему приходилось несладко. Достаточно прислушаться к обидным прозвищам, которым награждали его однокашники: Кюхля, Гезель, Бехеркюхель. Насмешки вызывали его каланчовый рост и необычайная худоба, заикание и карикатурно длинный нос.

Вместе с тем, вряд ли в лицее любили так кого-то еще, как этого «мечтательного Дон-Кихота».

За две недели до декабрьского восстания 1825 года Кюхельбекера, по выражению Пушкина, «охмелевшего в чужом пиру», Рылеев принимает в Северное общество. Но в день восстания он настолько торопился на Сенатскую площадь, что возле Синего моста сани перевернулись, и дуло пистолета, который ему отдал Александр Одоевский, набилось мокрым снегом. В нужный момент пистолет трижды (!) дал осечку. Это обстоятельство спасло жизни не только великому князю Михаилу Павловичу и генералу Воинову, но и самому стрелявшему, иначе, висеть бы ему шестым на кронверке Петропавловской крепости.

Опальному Вильгельму все-таки удалось бежать, но удача оказалась кратковременной: возле Варшавы он был опознан и схвачен.

По просьбе великого князя приговоренный к казни «отсечением головы» был помилован и осужден на вечное поселение в Сибирь.

Потом были мучительные два десятилетия в каменных застенках разных крепостей, ссылка. В год, когда он женился на дочери баргузинского почтмейстера, пришла трагичная весть о гибели Пушкина.

И снова череда бед и несчастий. Первенец в их семье рождается мертвым, душит крайняя нужда.

В 1845 году Кюхельбекер ослеп. 11 августа 1946 года он умирает в Тобольске от чахотки, как и его отец. Похоронен на Завальном кладбище недалеко от церкви Семи Отроков.

Челябинский оригинал

Однако вернемся к плите. Вот что писал екатеринбургский историк Владимир Шкерин в четвертом номере журнала «Урал» за 1997 год. «Могила Вильгельма Кюхельбекера отмечена надгробной плитой чугунного литья. Нынешняя плита — лишь копия. Оригинал исчез в тридцатые годы. В апреле 1973 года в деревне Темряс, что в 60 километрах от Челябинска, при разборке печи была найдена плита с надписью: «Здесь покоится прах Вильгельма Кюхельбекера родивш. 10 июня 1797 года, скончавш. 11 августа 1846 года. Вероятно,— пишет Шкерин, — это неудачный экземпляр, находка которого с большой степенью вероятности позволяет предположить уральское происхождение начальной плиты на могиле поэта».

Марат Гайнуллин

КОММЕНТАРИЙ

Челябинский историк и экскурсовод Надежда Кокина в Краеведческом музее работала с 1969 по 1972 годы.

— Эта история произошла при мне, — рассказывает Надежда Алексеевна. — Находка в известном смысле случайная. Плиту действительно нашли в деревне Темряс. Причем нашли ее геологи в одном из заброшенных домов при разборе печи. Перевернули и, увидев надпись, ахнули. Привезли к нам, в музей, который тогда находился в здании Свято-Троицкой церкви на улице Кирова.

Я была в Тобольске на Завальном кладбище и обратила внимание на то, что расположение строк и их перенос полностью совпадают с тем, что есть на нашей плите. Можно предположить, что в нашем музее находится первая отливка, которая уже при изготовлении треснула и была признана браком. Тогда же, очевидно, отлили новую, которая и нашла свое место на тобольском кладбище. Таким образом, оригиналом можно считать челябинскую плиту, а тобольский вариант — копией.

Плита, вероятнее всего, была изготовлена на Каслинском чугунолитейном заводе.
Что касается того, когда именно треснула плита. Вряд ли это могло произойти во время перевоза, о чем рассказывает легенда, поскольку чугун, как известно, очень хрупок, и, если бы все-таки плита упала с телеги, она разбилась бы вдребезги. Треснула она, скорее всего, при отливке.

По данным хранителя фондов музея Ирины Ивлиевой, могильные плиты отливали из чугуна не только в Каслях, но и в Екатеринбургской губернии. В самих же Каслях на кладбище сегодня можно увидеть целый музей чугунных плит.