«Мститель»: красота и глупость
22 Января 2009
В фильме «Мститель» — кинематографическом дебюте художника Фрэнка Миллера — соседствуют две вещи: красота и глупость. И глупость, к сожалению, побеждает.
В фильме «Мститель» — кинематографическом дебюте художника Фрэнка Миллера — соседствуют две вещи: красота и глупость. И глупость, к сожалению, побеждает.
Некто Мститель (Гэбриел Махт) — героическая личность масштабов Казановы; детектив, носящий маску, черный плащ, шляпу и красный галстук, скачет по крышам ночного Города, точно какой-то Человек-паук, и попутно, как и положено герою нуара, что-то там бормочет за кадром. Однако вскоре его речь тонет в нагромождении всяких благоглупостей, из которых (если не отвлекаться и слушать внимательно, что в принципе очень сложно) становится понятно: он вроде бы умер, и теперь его дух (в оригинале картина, кстати, так и называется — «Дух») защищает родные улицы от гламурного негодяя по имени Спрут (Сэмюел Л. Джексон).
Тут как бы надо еще сказать про наличие некоторой детективной интриги, но она тоже тонет, когда на экране чуть ли не в алфавитном порядке появляется сонм голливудских красавиц (Ева Мендес, Скарлетт Йохансон и пр.) и своим хлопаньем ресниц и ужимками пускает сюжетную линию под откос.
Те, кто видел «Город грехов» Роберта Родригеса и «300 спартанцев» Зака Снайдера, должны уже с первых кадров догадаться, что за «Мстителем» стоит внушительная фигура Фрэнка Миллера — художника и визионера, одного из наиболее влиятельных авторов комиксов в мире, работы которого, скорее, попадают под определение «графический роман». Но «Мститель», в отличие от того же «Города» и «300», не его произведение. Оно принадлежит перу Уилла Эйснера, чьи комиксы про героя-ловеласа были так дико популярны в Америке в 40—50-е годы прошлого века.
И если судить по картинке, Миллер, снимая «Мстителя», использовал ту же технологию, что и Родригес в экранизации «Города грехов».
Панорамные белые силуэты героев на черном фоне, кровь, из красной иногда превращающаяся, опять же, в белую. Минимум красок, а если они и есть — побольше ярких. Все это, конечно, красиво. И по своей красоте «Мститель» сравним, пожалуй, только со своей глупостью. Поэтому те, кто упрекал «300 спартанцев» в тупости, по всей видимости, должны будут взять свои слова обратно. По сравнению с «Мстителем» «300» почти Тарковский. Поверить в то, что сценарий и диалоги писал Миллер, так же тяжело, как ребенку усвоить то, что Деда Мороза не существует.
Конечно, можно посчитать такой эстетский ход концептом (некоторые, кстати, так и сделали), но, господи, не на весь же фильм! Когда час сорок с экрана несут концентрированную экологическую чистую чушь («Дайте мне галстук, и чтобы он непременно был красным!»), начинаешь, если честно, уже сомневаться в собственном интеллекте.
И тут, как назло, даже всегда харизматичный Сэмюел Л. Джексон (недавно, между прочим, отлично сыгравший в неплохой драме «Добро пожаловать в Лейквью») своей гламурной одеженцией и мультяшной игрой вызывает совсем уж чудовищное раздражение. Поэтому в нынешнем состоянии «Мстителю» можно, наверное, только посочувствовать и, немного изменив слова барда, в адрес приглашенных в фильм звезд неутешительно пропеть: «Как плохо, что все вы здесь сегодня собрались».
Некто Мститель (Гэбриел Махт) — героическая личность масштабов Казановы; детектив, носящий маску, черный плащ, шляпу и красный галстук, скачет по крышам ночного Города, точно какой-то Человек-паук, и попутно, как и положено герою нуара, что-то там бормочет за кадром. Однако вскоре его речь тонет в нагромождении всяких благоглупостей, из которых (если не отвлекаться и слушать внимательно, что в принципе очень сложно) становится понятно: он вроде бы умер, и теперь его дух (в оригинале картина, кстати, так и называется — «Дух») защищает родные улицы от гламурного негодяя по имени Спрут (Сэмюел Л. Джексон).
Тут как бы надо еще сказать про наличие некоторой детективной интриги, но она тоже тонет, когда на экране чуть ли не в алфавитном порядке появляется сонм голливудских красавиц (Ева Мендес, Скарлетт Йохансон и пр.) и своим хлопаньем ресниц и ужимками пускает сюжетную линию под откос.
Те, кто видел «Город грехов» Роберта Родригеса и «300 спартанцев» Зака Снайдера, должны уже с первых кадров догадаться, что за «Мстителем» стоит внушительная фигура Фрэнка Миллера — художника и визионера, одного из наиболее влиятельных авторов комиксов в мире, работы которого, скорее, попадают под определение «графический роман». Но «Мститель», в отличие от того же «Города» и «300», не его произведение. Оно принадлежит перу Уилла Эйснера, чьи комиксы про героя-ловеласа были так дико популярны в Америке в 40—50-е годы прошлого века.
И если судить по картинке, Миллер, снимая «Мстителя», использовал ту же технологию, что и Родригес в экранизации «Города грехов».
Панорамные белые силуэты героев на черном фоне, кровь, из красной иногда превращающаяся, опять же, в белую. Минимум красок, а если они и есть — побольше ярких. Все это, конечно, красиво. И по своей красоте «Мститель» сравним, пожалуй, только со своей глупостью. Поэтому те, кто упрекал «300 спартанцев» в тупости, по всей видимости, должны будут взять свои слова обратно. По сравнению с «Мстителем» «300» почти Тарковский. Поверить в то, что сценарий и диалоги писал Миллер, так же тяжело, как ребенку усвоить то, что Деда Мороза не существует.
Конечно, можно посчитать такой эстетский ход концептом (некоторые, кстати, так и сделали), но, господи, не на весь же фильм! Когда час сорок с экрана несут концентрированную экологическую чистую чушь («Дайте мне галстук, и чтобы он непременно был красным!»), начинаешь, если честно, уже сомневаться в собственном интеллекте.
И тут, как назло, даже всегда харизматичный Сэмюел Л. Джексон (недавно, между прочим, отлично сыгравший в неплохой драме «Добро пожаловать в Лейквью») своей гламурной одеженцией и мультяшной игрой вызывает совсем уж чудовищное раздражение. Поэтому в нынешнем состоянии «Мстителю» можно, наверное, только посочувствовать и, немного изменив слова барда, в адрес приглашенных в фильм звезд неутешительно пропеть: «Как плохо, что все вы здесь сегодня собрались».
Поделиться
