Врачи объяснили, почему новый корпус детской хирургии нужно строить на больничной территории
26 Декабря 2019
Фото: Вячеслав Шишкоедов
Перенос хирургического корпуса из медгородка разрушит медицинскую «машину» по спасению детей.
В четверг, 26 декабря, в региональном минздраве обсудили плюсы появления нового здания в структуре областной детской больницы. По словам главврача Челябинской областной детской клинической больницы Галины Киреевой, благодаря появлению нового корпуса клиника сможет увеличить объемы медпомощи сразу по нескольким профилям. Так, почти вдвое вырастет количество принятых пациентов в «чистой» хирургии и гнойной хирургии, а также в детской урологии и экстренной хирургии.
В новом здании медики смогут расширить и завести туда сложные технологии, в частности, трансплантацию почки, печени и легких, ожоговый центр, кохлеарную имплантацию (в лор-хирургии), операции при врожденных сосудистой и челюстно-лицевой патологиях.
При этом врачи подчеркивают, что строительство хирургического корпуса в отдалении от других зданий больницы может привести к фатальным последствиям для маленьких пациентов.
– Можно приводить много разных примеров. Приведу такой: снижение температуры тела младенца на один градус во время транспортировки увеличивает смертность на 50 %, – говорит главный детский нейрохирург Челябинской области Герман Сафронов. – Еще недавний пример. Родился ребенок. Нормальный, доношенный, а на третьи сутки у него мозговая катастрофа. Мы провели многочасовую, «кровавую» операцию, вытащили ребенка, но выходить дальше я его не смогу, к этому подключились наши смежные специалисты – неонатологи, педиатры и другие врачи, которые участвуют в выхаживании детей. При операциях на головном мозге требуется переливание крови, и как нас можно отделять от областной станции переливания крови?
Врач подчеркивает, что оказание детям сложной медицинской помощи является междисциплинарным.
– Мы все работаем одной командой. Не может один узкий специалист спасти ребенка, для этого нужно от двух до пяти и более специалистов-смежников, – продолжает он. – До 2008 года в Челябинске детской нейрохирургии не было вообще. Мы создали эту службу, и если до ее появления смертность новорожденных с кровоизлияниями составляла до 95 %, то за 5-6 лет мы снизили показатель до 19 %. Что касается политравмы, когда дети попадают под машины, падают из окон, то с каждым годом смертность таких пациентов снижается. Но опять же ломается не только голова, но и руки, ноги, позвоночник, разрывается печень, селезенка. Как в этом случае может помочь один только нейрохирург? Что значит увести корпус куда-нибудь в другое место – это означает разрушить нашу выстроенную за годы медицинскую «машину» по спасению детей.
В новом здании медики смогут расширить и завести туда сложные технологии, в частности, трансплантацию почки, печени и легких, ожоговый центр, кохлеарную имплантацию (в лор-хирургии), операции при врожденных сосудистой и челюстно-лицевой патологиях.
При этом врачи подчеркивают, что строительство хирургического корпуса в отдалении от других зданий больницы может привести к фатальным последствиям для маленьких пациентов.
– Можно приводить много разных примеров. Приведу такой: снижение температуры тела младенца на один градус во время транспортировки увеличивает смертность на 50 %, – говорит главный детский нейрохирург Челябинской области Герман Сафронов. – Еще недавний пример. Родился ребенок. Нормальный, доношенный, а на третьи сутки у него мозговая катастрофа. Мы провели многочасовую, «кровавую» операцию, вытащили ребенка, но выходить дальше я его не смогу, к этому подключились наши смежные специалисты – неонатологи, педиатры и другие врачи, которые участвуют в выхаживании детей. При операциях на головном мозге требуется переливание крови, и как нас можно отделять от областной станции переливания крови?
Врач подчеркивает, что оказание детям сложной медицинской помощи является междисциплинарным.
– Мы все работаем одной командой. Не может один узкий специалист спасти ребенка, для этого нужно от двух до пяти и более специалистов-смежников, – продолжает он. – До 2008 года в Челябинске детской нейрохирургии не было вообще. Мы создали эту службу, и если до ее появления смертность новорожденных с кровоизлияниями составляла до 95 %, то за 5-6 лет мы снизили показатель до 19 %. Что касается политравмы, когда дети попадают под машины, падают из окон, то с каждым годом смертность таких пациентов снижается. Но опять же ломается не только голова, но и руки, ноги, позвоночник, разрывается печень, селезенка. Как в этом случае может помочь один только нейрохирург? Что значит увести корпус куда-нибудь в другое место – это означает разрушить нашу выстроенную за годы медицинскую «машину» по спасению детей.
