Вернуть Неизвестного. Почему одна из улиц Верхнеуральска должна быть названа именем всемирно известного скульптора

Когда говорят о Танкограде, нередко упоминают: «Этого города нет ни на одной карте». Улица Эрнста Неизвестного есть на карте Верхнеуральска. Но только на карте будущего. Еще в 2007-м вышла в свет книга «Неизвестное о Неизвестном». В ней рассказывается о необыкновенных событиях, о которых стоит знать всем южноуральцам и которые обязательно подвигнут наших земляков к увековечиванию этого имени.

 Отзвуки состоявшейся недавно 15-й церемонии вручения народной премии «Светлое прошлое» невольно сплели портрет одного из ее виновников и героев, человека, которого больше знают за границей, чем в родном отечестве. Именно он создал бронзовую статуэтку «Кентавра», которая вручается лауреатам премии. Это большая честь, если вспомнить, что его бронзовая статуэтка «Орфей» стала премией «ТЭФИ». А в том, что его именем будет названа улица хотя бы в одном городе Челябинской области, уверена член конкурсной комиссии премии «Светлое прошлое» Надежда Капитонова. И на то есть причины, которыми она сегодня делится с читателями «ЮП».

 Диалог с разгневанным Хрущевым

 — С 1976 года Эрнст Неизвестный жил и работал в Америке. Через 20 лет после эмиграции впервые в Москве была открыта выставка его работ, где со скульптором познакомился челябинский предприниматель Михаил Петров. Через год Эрнст Иосифович попросил Михаила Александровича разыскать пропавшую на Урале коллекцию его работ из бронзы и рисунков. Это было уголовное дело. Вмешалась газета «Челябинский рабочий». Усилия Михаила Петрова, статьи журналиста Лидии Панфиловой были не напрасными. Нашли часть коллекции и вернули автору деньги за пропавшую часть (позже найденную бронзу показали южноуральцам). А Михаил Петров стал доверенным лицом скульптора и позже многое сделал для того, чтобы имя Неизвестного стало известным у нас в области и стране. Может быть, на этом бы и закончилась наша связь с живущим в Америке скульптором, если бы в эти же годы я не получила из Нью-Йорка два рассказа. Но тут надо хоть короткое, но объяснение.

 Очень давно я, тогда молодой библиотекарь, оказалась в Свердловске на совещании по детской литературе. От скуки разговорилась с соседкой, незнакомой пожилой женщиной. Оказалось, это автор целой библиотечки детской научно-познавательной литературы, издаваемой в Москве, свердловчанка Белла Дижур (1903-2006). Я и помыслить тогда не могла, что это знакомство перерастет в особые дружеские отношения на много лет. Встречи в Свердловске, в Челябинске (Белла Абрамовна дважды приезжала к нам). Я далеко не сразу узнала, что она — мать Эрнста Неизвестного, что она еще и поэт, стихи которой тогда неохотно печатали.

 Наше знакомство произошло в 1962 году, в год скандала Эрнста и Хрущева в Манеже. Эрнст — единственный из художников на выставке стал возражать неграмотному в искусстве вождю. У него были не только таланты, но и характер. Человек, переживший на фронте ранение в грудь разрывной пулей, собственную смерть, не испугался обещанных урановых рудников. Об этом скандале много писали. Вот только один ответ Эрнста разгневанному Хрущеву, он касается матери. Хрущев: «Что это ты со старшими так язык распускаешь? Как тебя только мама воспитывала?!» Эрнст: «Хорошо меня мама воспитывала! Без прогибонов!» (Удивительно, что после смерти Хрущева именно Неизвестному семья Хрущевых заказала памятник на Новодевичьем.)

 После этого Эрнст впал в особую немилость. Доставалось и родителям. Неизвестный вынужден был уехать из страны. Без него умер отец, известный в Свердловске детский врач. Мать десять лет не видела сына, рвалась к нему. Не выпускали. Помогло письмо Евтушенко тогдашнему председателю КГБ СССР. Уехала. Из Нью-Йорка я стала получать звонки по телефону, письма. В каждый конверт Белла Абрамовна вкладывала свои стихи, статьи, рассказы.

 В конце 90-х годов она прислала два своих рассказа, где черным по белому было написано, что отец Эрнста с семьей в начале прошлого века жил в нашем Верхнеуральске. Об этом она раньше не рассказывала, не знали об этом ни сам скульптор, ни верхнеуральцы. В биографии Эрнста всегда писали, что его отец родился в Оренбурге, а сам будущий скульптор — в 1925-м в Свердловске. Жалею, что при единственной встрече с отцом Эрнста я не догадалась его расспросить о детстве и молодости.

 Об этом открытии написали в «Челябинском рабочем». Заместитель главы администрации Верхнеуральска Александр Вернигоров, неравнодушный человек, попросил помочь раскрыть эту историю. Архивов Верхнеуральска из-за Гражданской войны не сохранилось. Послали человека в Оренбург, который раньше был центром губернии. Там отказали. Помогли знакомые оренбургские библиотекари. Нашли документы о предках Неизвестных с 1840 года! Оказалось, дед Эрнста был богатым купцом и владельцем типографии сначала в Оренбурге, а с 1905 года — в Верхнеуральске. Уездный город тогда процветал, было хорошее реальное училище, которое заканчивали сыновья купца, в том числе и отец Эрнста. Революция и Гражданская война заставили семью перебраться в Екатеринбург. Понятно, почему от Эрнста скрывали его «непролетарское» происхождение...
 
Стыдно за челябинцев

  — В 2003 году торжественно открыли выставку работ Неизвестного в новом помещении музея Верхнеуральска. Одну из них скульптор подарил музею. История Верхнеуральска, история семьи Неизвестных с фотографиями, которыми поделились родственники Эрнста Иосифовича — Неизвестновы из Екатеринбурга (мы их с трудом нашли), вошли в книгу «Неизвестное о Неизвестном», вышедшую в издательстве «Абрис» в 2007 году. Книгу послали в Америку. В ответ от скульптора получили очень доброе благодарственное письмо.

  В 2004 году рождается премия «Светлое прошлое». В тот год Олег Митяев встречался с Эрнстом Неизвестным. «Кентавр с цветком в груди» отливается у нас в Златоусте.

  И была бы еще одна очень важная связь с великим скульптором, но это уже горькая история. Неизвестный давно задумал монументы жертвам тоталитарного режима «Треугольник скорби»: в Магадане, Воркуте и Свердловске. Установлен он был только в Магадане. Еще в 1990 году была сделана модель памятника для Свердловска «Маски скорби». Собраны деньги на установку. Но пошли трудные годы. Исчезли деньги, модель разрезана и спрятана.

  Прошло 15 лет. Договорились с Неизвестным, что памятник установят в Челябинске. Михаил Петров и журналисты с трудом добились перевоза модели в наш город, где памятник был бы поставлен по праву. И у нас были лагеря, и у нас были безвинно расстрелянные («Золотая гора»). Однако менялись губернаторы. Даже земля уже была отведена на Площади павших. Но модель 10 лет пролежала в подвалах краеведческого музея. Стыдно, но пришлось вернуть екатеринбуржцам модель, они отлили ее в бронзе и установили осенью 2017 года на 12-м километре Московского шоссе, где большой мемориал на месте «Расстрельного полигона».

  Эрнст Иосифович всего год не дожил до этого события. Зато дождался признания в своем родном городе. Пять лет, как открыт музея Неизвестного в Екатеринбурге. Небольшой купеческий особняк, но в нем современная техника позволяет представить все удивительное многообразие творчества скульптора, художника, ювелира, писателя-философа.

  Дожив до столетних седин

  — И все-таки его открытие еще впереди. К сожалению, нет ни одного альбома, где были бы собраны фото его работ, например, самых известных монументальных произведений, а они по всему свету: «Кентавр указующий» у здания ООН в Женеве, «Цветок лотоса» высотою 75 метров в Египте, «Древо жизни» в Москве, «Детям мира» в Артеке, «Исход и возвращение» в Элисте, памятник погибшим шахтерам в Кемерово…

  В Екатеринбурге на домах, где жили Эрнст Неизвестный и его мать, установлены мемориальные доски.

  В интернете ходит стихотворение Евтушенко, написанное Белле Дижур. И к нему слова: «Раньше нигде не публиковалось». Неправда. Публиковалось. В 2013 году вышла книга «Белла Дижур. Избранное» — ее стихи, проза, воспоминания о ней. В предисловии Евгений Евтушенко назвал ее выдающейся женщиной. А вместо послесловия как раз это стихотворение. Оно заканчивается словами:

  …Великая эта женщина,
Дожив до столетних седин,
В Нью-Йорке шепнула мне: «Женечка,
А знаешь, ведь ты мне как сын».
Мы вместе нигде не обрамлены,
Но Эрик и вы — мне семья.
Спасибо вам, Белла Абрамовна,
Еврейская мама моя.

 И мы должны быть благодарны матери Эрнста Неизвестного, писательнице и поэту Белле Дижур, за то, что она открыла нам «землячество» с великим скульптором.