Какие операции помогают восстановить зрение?

Об этом «ЮП» поговорила с заведующим офтальмологическим центром Челябинской областной клинической больницы, главным офтальмологом Челябинской области, кандидатом медицинских наук Андреем Кузнецовым.

Челябинская «аномалия»

— Андрей Александрович, когда-то у нас в регионе считалось, что за операциями нужно ехать в Уфу. Как сейчас? Какое место в стране занимает Челябинск по уровню офтальмологической помощи пациентам?

— Специализированная помощь в рамках ОМС, а также высокотехнологичная медицинская помощь оказываются в нашем регионе в полном объеме. В области представлены практически все современные методики. В Уфу удобнее ездить жителям горнозаводской зоны. Например, ашинцам, живущим на границе с Башкирией, ближе поехать в Уфу, чем в Челябинск. Вот и укрепилось такое мнение, что в Башкирии делают что-то такое, чего не делаем мы. Единственное, с чем может быть направлен пациент в рамках программы высокотехнологичной медицинской помощи, это состояния после травм или поражений орбиты. А также это небольшое количество сложных случаев, когда мы все-таки больше полагаемся на опыт наших коллег из федеральных центров. Все остальное у нас делается.

Если говорить об отличиях, то у нас в области офтальмология не развивается в отдельных крупных клиниках, как, например, в регионах, где находятся филиалы МНТК «Микрохирургии глаза» им. С.Н. Федорова (всего по стране 12 филиалов), областные или республиканские офтальмологические больницы. Офтальмология в ЧОКБ существует как одно из подразделений. Это огромный плюс в том, что мы имеем возможность оперировать пациентов на фоне тяжелых соматических заболеваний, поскольку в любой момент можем привлечь своих коллег из других отделений для коррекции общего состояния пациента.

Также в Челябинской области существует целый ряд медицинских организаций второго уровня, где проводят офтальмологические операции, например, в Златоусте, Сатке, Миассе, Троицке, Магнитогорске, Копейске. Это повышает доступность медпомощи для пациентов. Да, там, конечно, делают не все операции, но рутинные вмешательства, например при катаракте, глаукоме, делают. На мой взгляд, это повышает уровень конкуренции с профессиональной точки зрения.


Фото Людмилы Ковалевой

Важно и то, что офтальмологическая служба области находит поддержку и со стороны министерства здравоохранения области и главного врача ЧОКБ. Важно, чтобы по технологиям мы были на уровне специализированных офтальмологических клиник соседних регионов, а закупаемое оборудование было актуальным еще в течение пяти-семи лет.

Это, поверьте, очень большой срок. Сейчас медицинское оборудование технологически устаревает очень быстро, особенно в офтальмологии. Конечно, всегда хочется приобрести что-то новое, перспективное, хотя и не всегда удается. Но понимание того, что для внедрения новых технологий, методик нужно современное оборудование, есть. Это нужно, чтобы южноуральцы не ехали за медпомощью за пределы региона, а весь спектр офтальмологической помощи получали здесь, в Челябинской области.

— А если сравнивать «офтальмологические» мощности региона с зарубежными?

— Вообще, в России офтальмология очень сильна. С момента появления МНТК Святослава Николаевича Федорова в этой сфере произошел резкий рывок вперед. Клиники стали центрами роста для профессионалов. В них потоками ехали специалисты, обучались.

Что касается Челябинской области, то коллеги из других регионов нас даже называют в шутку челябинской офтальмологической аномалией. Все почему? Во-первых, в одном только областном центре 8 офтальмологических отделений, плюс еще есть отделения по области, а также представлен целый ряд частных клиник. Кроме того, у нас традиционно очень сильная кафедра при университете.

Вот с кадрами сложновато. Подготовка офтальмохирурга довольно специфическая и долгая. Вы знали, например, что глаз на втором месте по сложности своего строения после головного мозга? Все манипуляции проводятся в очень ограниченном пространстве, под микроскопом.



Офтальмохирург, кстати, работает не только руками. Во время операции одна нога стоит на педали аппарата, другая — на пульте управления микроскопом. И правой, и левой рукой нужно работать одинаково точно. Есть, конечно, и другие особенности профессии, которые осложняют подготовку специалиста.

Средний персонал в офтальмологии тоже трудно обучать. Если к нам приезжают хирурги из федеральных клиник, то привозят с собой свою операционную сестру: это третья рука хирурга, потому что в офтальмологии оперируют без ассистента.

Но прелесть офтальмологии в том, что каждый молодой специалист может выбрать для себя какое-то узкое направление. Это и лазерная хирургия, и диагностика с помощью очень сложных, интересных и точных приборов, и работа на первичном приеме, а также детская офтальмология. В каждом из направлений существуют свои уникальные возможности для реализации. В офтальмологии, даже не являясь хирургом, можно стать высококлассным, востребованным и незаменимым профессионалом. Многие молодые коллеги заблуждаются, думая, что, уехав работать из Челябинска куда-то в область, они потеряются как профессионалы. Я убежден: наоборот, у них есть перспективы роста, большое количество пациентов, возможность участвовать в программе наставничества, которая сейчас активно продвигается правительством области при поддержке ведущих специалистов нашей больницы и руководства медуниверситета.

— То есть молодые специалисты всегда могут рассчитывать на поддержку более опытных коллег?

— Да, мы видим их работу, профессиональный маршрут. Они постоянно в поле зрения главных специалистов и наставников, которые в любой момент могут помочь и советом, и практически.


Фото Людмилы Ковалевой

— Какая самая распространенная на Южном Урале операция на глазах?

— В этом смысле мы мало чем отличается от других регионов. Самая распространенная операция — при катаракте. Эта патология стоит на первом месте среди причин обратимой слепоты. Эффект от самого вмешательства виден сразу на операционном столе. Врач убирает мутный хрусталик, имплантирует искусственный, и человек буквально прозревает. Всех других операций проводится в разы меньше.

Как только появились линзы, которые не просто дают зрение вдаль, а дают еще зрение на среднем и на близком расстоянии, такие операции стали популярны. Люди, которые хотят качественно видеть, даже после 40 лет идут на операцию по замене хрусталика. Это дает им возможность не пользоваться очками для чтения и «для дали».
— Часто ли пациенты обращаются за коррекцией близорукости?

— Да, очень часто. Это тенденция последних лет. По слабовидению эта патология на первом месте. Операция востребованная. В Челябинске пять или шесть клиник имеют приборы для коррекции.


Фото Людмилы Ковалевой

Возвращаясь к патологиям, следующая по частоте — это различная патология сетчатки. Это связано с возрастом, экологией, питанием, сопутствующими заболеваниями, вредными привычками — словом, много причин.

К сожалению, она трудно поддается лечению, и чаще всего болезнь можно только контролировать, замедлять развитие. Тяжелые осложнения на сетчатку, на стекловидное тело дает, например, сахарный диабет. Причем эффект офтальмологической операции при диабете сильно зависит от того, как пациент лечит основное заболевание, соблюдает ли все рекомендации эндокринолога, терапевта.

Еще глаукома. Это одно из хронических заболеваний, трудно поддающихся лечению, которое приводит к слепоте, инвалидизации. Контролируя внутриглазное давление, можно приостановить процесс, не дать перейти в следующую стадию. При отсутствии эффекта терапевтического лечения пациенту предлагается операция.

— То есть полностью вылечить глаукому нельзя?

— Это необратимый, но при своевременно поставленном диагнозе в большинстве случаев контролируемый процесс. Но для пациента ухудшение может быть почти незаметным. У него постепенно, потихоньку сужается поле зрения. Повышенное давление тоже субъективно не ощущается. Так что довольно много пациентов попадает к нам уже с далеко зашедшей стадией глаукомы.



Что же касается принципиально новых операций, их нет. Единственное, что операции становятся все менее травматичными.

Отдельное направление — операции по пересадке роговицы. Сегодня в ЧОКБ создана лаборатория по консервации донорской роговицы. В больнице проводятся десятки таких операций в год.

— Есть ли проблемы с поставками оборудования и расходников из-за санкций?

— Базово мы закупаем продукцию российского производства. Мультифокальные линзы, хрусталики при астигматизме — импортного производства. Поставки пока идут. Другое дело, что все стало дороже и ждать дольше. Но если, допустим, взять расходные материалы, то мы, где это возможно, ориентированы на российские. Вот уже несколько лет шовный материал для операций при глаукоме используем российский, отечественные протекторы роговицы для ультразвуковых операций при катаракте, интраокулярные линзы, и всё достаточно высокого качества. Что касается расходной части для хирургических машин импортного производства, то пока все закупается.

О том, как челябинские офтальмохирурги спасают зрение с помощью трансплантации донорской роговицы, читайте в следующем материале.