Челюсти Урефтов. Окуневая охота на карпином озере

 Запустив в присыпанную снегом лунку мормышку с мотылем, поудобнее пристраиваю свои штаны на пластмассовое ведро и, вскинув удочку вверх, начинаю медленный спуск. 5, 10 сантиметров, короткая пауза, затем несколько вежливых встряхиваний оснасткой, и снова очень медленный спуск…

 Окончание.

Глаз в мониторе

При ловле окуня на малых глубинах (до 2 метров) в малопроточных водоемах кормушка не используется, и прикормку просто порционно бросают сверху. Мормыш, медленно расплываясь в стороны, опускается вниз, частично прилипая к обратной стороне льда. Окунь — рыба глазастая и, когда он активен, за бокоплавом поднимается даже под лед. Поэтому в начале ловли проводку желательно начинать ото льда, ну а позже, в процессе ловли, выяснится, где находится его основной «горизонт». Все это, конечно, условно, ибо у каждого водоема свой устав, да и у рыбы тоже свои «скелеты в шкафу».

— Ну что, Валерманн, как окуня поживают? — Проверив впустую две первые лунки, я подсел к палатке, которую мой дружок таскал за собой как съемочный павильон. — Ледманн, трех ершей тебе в карман, уснул, что ли?

— Рыбешка есть, да не про нашу честь! — наконец-то распахнулся большой чум, и из него высунулась вечно улыбающаяся физя дружка. — Окуней полно, да клевать не хотят. Иди сам посмотри…

Бросив удочку, я забрался в палатку, которая изнутри была похожа не на рыбачий приют, а на кибитку фотографа, со всякими специфическими штуковинами, аккумуляторами и кучей проводов. Возле одной лунки лежала удочка, во вторую уходил кабель, и венчал всю эту необычность светящийся монитор, на экране которого повсюду торчал камыш, висела мормышка, плавали окуни — просто аквариумная идиллия, ни дать ни взять!

— Вот смотри. — Валерий взял свое удилишко и стал им активно трясти, отчего мормышка с мотылем вкусно зашевелились, а ближайший окунь вперил в нее свой черный стеклянный глаз. — И так постоянно: подойдут, уставятся баранами на ворота, а потом опять разворачиваются к камышу передом, к мотылю задом, и усе…

И действительно, на мониторе явственно было видно, как собравшийся десяток полосатиков сначала проявлял к приманке интерес, но уже через короткое время ее просто не замечал.

— Да-а уж. — Устав смотреть на бесполезно играющую оснастку, вскоре я развернулся к выходу. — Мы бегаем, сверлим, ищем, а они вон полбы наелись и не мычат!

Обнаружить прорехи

…Через час, на двое оббежав все прикормленные лунки и выудив при этом всего трех очень тощих «юнг», я сдвинулся еще ближе к берегу, почти под самый густяк. На удивление, глубина здесь оказалась немногим меньше, но камыша внизу было больше в разы. Это было то самое место, в котором летом мы ловили карпов, выстригая окна и прикармливая их. Помнится, здесь, меж густой растительностью, были большие чистины (лагуны), теоретически излюбленные места для разнобойного окушка. Но сейчас снега по колено, камыш ледоставом изломан, поэтому обнаружить эти прорехи можно лишь наугад.

Эхолот в камыше бесполезен, другое дело подводная видеокамера, но сейчас она занята: наш Ледманн снимает фильм «Челюсти Урефтов». И что остается? Немногое! Как завещал Сабанеев: сверлить, сверлить и еще раз сверлить!

…Первая прикормленная лунка у берега встретила мою мормышку такой поклевкой глухого бурелома, что не помог даже отцеп. Один ноль в пользу озера! На «паутинку» подвязываю новый желтый глазок и, замуровав гиблое место, перехожу к следующему окну в окуневый мир. Проткнув шабалой присыпку, опускаю в отверстие мормышку и медленно веду ее вниз. И снова, едва приманка опустилась на полметра, леска под сторожком провисла, а это значит, здравствуй, родной густяк!

С трудом высвободив из камыша дорогой вольфрам, снова «сдаю в утиль» (заваливаю снегом) дефектную лунку и уже с изрядно остывшим энтузиазмом направляюсь к третьей очередной дыре. Тырк — сунул ручкой черпака в снег, и отверстие в шуге есть. Бульк — занырнула мормышка в отверстие, и тонкая леска ушла под лед. Опускаем, опускаем… и надо же, на том горизонте, где обычно приманка попадала в зацеп, в этот раз ее движению ничего не мешало. Ну вот, и на морпеха бывает прореха — окошко среди камыша! И тут же сторожек кто-то уверенно придавил вниз…

Отпраздновать «Оскара»

Окуня, окуня для кота и для меня! Первый полосатик оказался хоть и не самым крупным за эту рыбалку, но вполне «съедобным» — около 200 граммов, а потому упирался на леске 0.08 вполне прилично, попутно несколько раз заводя за камыш. В конце концов он благополучно высунул морду из лунки и отправился замерзать в ведро. Следующий медленный спуск в это же место, и снова поклевка примерно такого же по весу «морячка». Ну вот, а жизнь-то налаживается! Чтобы в будущем здесь не шуметь, на время прекращаю ловлю, беру бур и делаю поблизости еще несколько лунок про запас…

— Ну ты где бродишь, ежик в тумане? — через час, сняв с прикормленных лунок урожай в два десятка «матросов» (90–200 граммов), я набрал Яшкин номер, который в нежелании сверлить новые лунки уперся в озеро по нашей утренней луночной полосе. — Ну и что там в открытом море, пряники печатные раздают?

— Раздают! Догоняют и раздают! — Яха явно был недоволен рыбалкой, хотя и она за лень не любила его никогда. — А у вас как, результат есть?

— А у нас уха из полосатого петуха! — Встав с ведра, я взглянул в сторону Яшки, который одинокой черной вороной торчал в озере метрах в трехстах. — Эй, ботиночник! Сегодня солнечно, и рыба в камыш забилась, так что не теряй времени, двигай сюда…

И снова, сыпнув в лунку щепоть шевелящихся мормышей, заваливаю все это снегом, подхватываю удильник, ведро с рыбой и перехожу на следующий прикормленный глаз. Опускаю — поклевка — есть…

До трех часов дня мы иссверлили весь близлежащий камыш, и, надо сказать, не впустую. Чаще всего «матросики» не превышали ста грамм, но все же изредка озеро радовало горбатыми «боцманами», и один из них, самый важный, потянул на 630 граммов! Главное, нужно было попасть на чистое место среди целого поля подледного тростника. Ледманну, который закончил съемку и теперь выискивал себе рыбу камерой, тоже было не скучно, а вот Яхонтовый, сколько с ледобуром вслепую ни пыжился возле нас, так своей счастливой лунки и не нашел. Да ладно, обычная проза жизни, как всегда по бедности насыплем ему на уху!

— Ну что, господа актеры «Урефтопродакшен филмз», — уже ближе к вечеру смотав удочку, я закрывал крышку почти полного 10–литрового ведра, — за «армяном» в магазин будем заезжать или как?

— А повод? — даже при упоминании магазина Яшкин голос был по-прежнему хмур.

— Ну как? — втихомолку ржал я в шубенку. — Ледманну «Оскара» отпраздновать, тебе «Чешуйчатую Калошу» отметить, мне рыбы ведро обмыть. Как говорится, всем нам дали по медали! Заслуженной…

— Хрен вам, а не магазин, — уже на берегу, сидя за рулем, продолжал дуться Яха. — Не мое это озеро. Я здесь карпов всегда ловил, а тут окуни какие-то. Их раньше никогда здесь не было и, по существу, не должно быть…

Да-а уж! — на ухабах встряхивались мои извилины в голове. — Не должно-то не должно быть, да с нашим рыбачьим беззаконием у нас теперь, как в Греции, — все есть!

Дневник рыболова 5–12 февраля.

 Как сторожилы говорят о февральской погоде? Февраль метельный — кривые дороги! А что насчет любви? В мае замуж выйдешь — всю жизнь будешь маяться, а февраль поженит — муж сразу изменит! Мне тоже пришло в голову нечто подобное, только о рыбалке: вместо рыбы в феврале хрен с капустой будет мне! Глухозимье, однако!

 5–6 февраля — озеро Увильды, рипус. Если до января рипуса ловили почти все, то нынче мало иметь грамотные снасти, освещение и прикормку. Сегодня рыба малоподвижна, и зачастую улов зависит не столько от перечисленного свыше, сколько от точки, на которой происходит сам лов. Рипус в тех или иных количествах есть везде, но его активность (клев) случается только в местах концентрации. Лучшее место — это какая либо нестандартность рельефа дна: «Бригантина» (подводный хребет с 16 метров на 35), «Алмаз» (приямок 35 метров с 33) и т.д. Разумеется, по выходным (пт — сб — вс) у рыбы «нюхальный день»: от рыбачков слишком светло!

Рыбачили на «Алмазе», на «дальнем кордоне» (35 метров), все как всегда. Поклевки начались с вечера, и теребило до самого утра. Ночью (2 часа) к нам приходили соседи, которые поймали всего по несколько штук. Увидев улов, они переехали ближе к нам, но счастья им это не принесло. Итог: 63 головы.

 8 февраля — озеро Смолино, чебак, окунь. Давно обещал внучку показать, где рыба живет! Рыбачили напротив оранжереи, примерно в 500 метрах от берега. Поскольку это была не рыбалка, а рыбачий ликбез, рыбу я не искал, просто поставили палатку, и все. Прикормка — мотыль, сухари, насадка — мотыль, опарыш. Поклевки начались сразу же, и сначала клевал окунь и ерш. Через час подошел чебачишко (80 г) и стал теребить в полуметре от дна. Еще через час мне и внуку все это надоело, и мы с кошачьим уловом вернулись назад. Итог: 2 кг всякой всячины.

Читайте также:

Вотчина окуней. На озере Урефты рыба осталась только в камышах