Ожившие хроники таинственного края земли
8 Июля 2015
Фото: Владлена Шваб
В Челябинском краеведческом музее открывается выставка «Великая Сибирь».
Можно ли на 300 метрах музейного островка разместить целую страну с ее древними и загадочными легендами? Вот завтра‑то и узнаем! Потому что именно завтра, 10 июля, этот экспозиционный эксперимент будет продемонстрирован в одном из залов Челябинского краеведческого музея, где и открывается выставка «Великая Сибирь». Сотворить подобное чудо вызвались настоящие профессионалы, приехавшие в Челябинск из самого Государственного исторического музея в Москве.
Эффект присутствия
Признаюсь: настоящий "эффект присутствия" я испытал лишь единожды — в Питере, в Музее-квартире Пушкина на набережной реки Мойки, 12…
Безмерная благодарность тому экскурсоводу: с ним мы переживали последние часы жизни поэта, словно происходило это лишь вчера… Нечто подобное происходило и сейчас, когда гимовцы в течение двух дней (в белых перчатках!) распаковывали уникальные экспонаты. Каждый из более чем двухсот предметов был завернут в специальную бумагу, уложен в контейнер. На свет появлялись летописи XVI‑XVII веков и древние расписные иконы, оружие и торжественно-золотые сервизы… Но само волшебство началось, лишь только гимовцы заговорили. О трагических событиях четырехвековой давности, о Ермаке и Иване Грозном они говорил так, словно все происходило на их глазах…
Два года ушло у гимовцев на подготовку этой уникальной выставки «Великая Сибирь», ставшей красноречивым рассказом об истории покорения огромной территории, о взаимоотношениях русских первопроходцев с местным населением и их повседневной жизни.
Римский альбом Волконских
— Собирали мы эту выставку по просьбе Красноярского музея, — рассказывает заведующая отделом рукописей ГИМа Эмилия Шульгина. — В декабре прошлого года у них был юбилей: 80 лет Красноярского края. Потом выставка побывала в Иркутске. И вот сейчас, по просьбе наших коллег из Челябинского краеведческого музея, делаем ее в вашем городе, с которым мы давно дружим.
Среди более чем 200 экспонатов — гравюры Якушкина и рисунки Лунина, подлинные кандалы и кольца венчальные, искусно сделанные опять же из кандалов.
Живейший интерес вызывает, конечно же, римский альбом Волконских. В фонды ГИМа альбом, принадлежавший знаменитому роду, передала Елена Вадимовна Волконская, с рождения проживающая в Риме. Ее прапрадед и был прославленным героем Отечественной войны 1812 года, участником декабристского движения Сергеем Григорьевичем Волконским (1788–1865). Известными были ее родственники по линии матери Елены Волконской, дочери Петра Столыпина.
Предполагается, что ее прадед, Михаил Сергеевич (сын декабриста), и составил этот альбом, большую часть которого составляют портреты представителей трех поколений семьи Волконских, их родственников и друзей.
Любопытно, что благодаря Евгению Якушкину, сыну известного декабриста, невероятную популярность получили фотопортреты, выполненные в модном тогда среди москвичей фотографическом ателье Бергнера. Дело в том, что после амнистии маршрут декабристов к новым местам пролегал через Москву. Здесь‑то Якушкин и подлавливал многих товарищей своего отца, приглашая их сфотографироваться. Так, бергнеровские портреты стали неким символом получения долгожданной свободы и возвращения прославленных героев домой.
Всего в альбоме семьи Волконских — 78 портретов, выполненных в технике фотографии, литографии, оригинальной графики. Среди них можно узнать саму Волконскую, Кочубея. С собой в Челябинск гимовцы привезли электронные версии его страниц.
Считается, что деревянную обложку альбома сделал Муравьев-Апостол. Но, возможно, это легенда. На обложке той изображен печально известный Нерчинский острог, в котором как раз и отбывал каторгу Волконский и многие другие декабристы.
Хроники похода Ермака
Елена Шульгина бережно раскрывает Есиповскую летопись. Страшно представить: написана она еще в 1636 году Саввой Есиповым, архиерейским дьяком Тобольского приказа при Тобольском архиепископе Киприане. Как и в то время, сегодня эту летопись можно считать одним из основных информационных источников о походе Ермака. Именно в те годы зарождался процесс осознания значения присоединения Сибири к России.
Свою летопись дьяк начинает с появления казаков на реке Тавде и завершает известием о гибели Кучума.
Все — от первой до последней страницы — писано рукой. Впрочем, ГИМ не привез ни одной печатной книги — одни рукописные. А сами летописи не издавались. Киноварная заставка, киноварный инициал. Чернила — железистые, которые использовались еще с XIV века — они не выцветают. До XVII века в России использовалась бумага привозная, из Голландии. Свою бумагу стали производить на Ярославской мануфактуре лишь с конца XVII века. При Иване Грозном делались попытки организовать подобное производство на Яузе, но опыт оказался печальным: фабрику снесло паводком.
Под другой витриной лежит летописный сборник о российских городах, реках сибирских, о присоединении Сибири. Описываются, какие были воеводы в городах. Настоящий архивный документ в единственном экземпляре — и в электронном виде его нет.
Среди предметов, которые рассказывают об истории Сибири, есть просто бесценные — Строгановская летопись, летопись Ремезова. А в синодике, принадлежавшем Софийскому собору, собраны редчайшие сведения о ближайшем окружении Ермака. В нем упоминаются 37 имен тех, кто входил в дружину Ермака. Мы только из этого уникального источника и можем узнать, кто именно входил в это историческое ополчение.
Комикс из XVII века
13 отделов — именно столько подразделений ГИМа участвовало в подготовке выставки «Великая Сибирь». Среди кандидатов исторических наук, искусствоведов экстра-класса — заведующая отделом драгоценных металлов ГИМа Татьяна Сизова:
— Как показать историю Сибири, этого необъятного края? Для нас это была сверхзадача! Если бы вы задались вопросом представить в одном зале всю историю Австралии…
Остаются одни яркие мазки. Вот Параскева Пятница. К этой скульптуре нельзя относится снисходительно. Когда видишь ее в вертикальном положении, на стене, да на голубом фоне, украшенной в золоте, и когда рядом стоят два замечательных брачных венца — мужской и женский, со Спасителем и Божьей Матерью, то понимаешь все великолепие этой скульптуры!
Параскева Пятница на десятках наших самых распространенных деньгах — часовня Параскевы Пятницы в Красноярске… Вот это и есть один из знаковых символов Сибири…
А вот кресты, сделанные из веточек осины. Хрупкие, ломкие — поэтому во всем мире их осталось очень мало. В ГИМе — таких два.
…Первые поселения русские на территории Сибири, город Мангазей, синодик с походом Ермака, летописи, у которых нет автора, разве что у знаменитой летописи кунгурской, которая показывает нам весь поход, что называется, в картинках.
Это единственное издание летописи, относящееся к XVII веку, и доработанное в XIX веке — ни разу не переиздавалось. Одни иллюстрации — города и реки, сражения и ландшафты, шатры, в которых обитали представители Сибирского ханства. Но самое замечательное, что эта летопись, сложно ожившее кино, воспроизводит почти покадрово, как в документальной хронике, весь легендарный поход дружины Ермака — вплоть до его трагической гибели. Эдакий комикс XVII века!
Представьте, если бы у нас в руках оказался, например, такой же вот графический синопсис истинной истории гибели Чапаева в реке Урал?
Первый сибирский город
Археологические раскопки, произведенные на Мангазее, воспроизводят картину жизни первого русского города XVII века в Сибири.
Большая часть из 57 предметов этой экспозиции ни разу не покидала пределы ГИМа. Среди них — костяные шахматы, в которые играли купцы, поморы, баловались жители Мангазея и шашками.
Основан город был в 1601 году тобольскими и березовскими стрельцами и казаками, как опорный пункт для продвижения русских в глубь Сибири и вскоре стал важным экономическим центром.
Было у них и свое литейное производство, занимались и рыболовством, о чем свидетельствуют крупные крепкие сети. Город был живой и активно развивался.
Впервые отправились в путешествие и многие рукописи, необычный портрет Ермака на металле XIX века, облачения церковные. Не вывозились иконы с изображением месточтимых сибирских святых.
Любопытно, что в 1619 году, когда правил Михаил Романов, плавания по сибирским рекам через Мангазею были запрещены под страхом смертной казни. Среди причин такого строжайшего запрета — опасение иностранной экспансии западноевропейских торговых компаний к богатым пушниной районам Сибири.
После второго большого пожара в 1642 году город быстро деградировал и уже через два десятка лет опустел. Гарнизон переведен был на Енисей в Туруханское зимовье, на месте которого вскоре был заложен новый город, названный Туруханском. Таким образом, город просуществовал до 1672 года, когда по приказу царя Алексея Михайловича был просто закрыт, дабы не впускать в низовья ни английских, ни голландских купцов, которые хотели торговать с Китаем.
Карта от бургомистра
По времени выставка завершается строительством Уссурийского фрагмента железной дороги. Самый поздний из экспонатов — меховое облачение камчатского митрополита.
Все, включая подрясник, епитрахиль с выточенными из бивня мамонта костяными пуговицами, даже наперсный крест и цепочка, на которой он висит, сделаны из оленьего меха и меха выдры. А сама митра изготовлена из мамонтовой кости. Местные мастера сделали это облачение в 1916 году персонально для Нестора Камчатского по случаю его возведения в сан епископа.
А вот — чудная табакерка! Принадлежала она известному сибирского губернатору, генерал-поручику Денису Чичерину. Открываешь эту табакерку — а там живописный портрет самого губернатора. На крышках других табакерок изображена бытовая жизнь сибиряков. Торопятся куда‑то — кто на лошадях, кто на оленях, кто на лодке плывет. На третьей табакерке — виды городов, названия которых сегодня отнюдь не на устах и не на слуху — Охотск, Якутск, Чукотск. Но на месте последнего города сегодняшний топоним звучал как «Чукча».
А это — потрясающей красоты географические карты, которые имели стратегическое значение! Европа крайне любопытствовала: что это за страна там у них под боком завелась?
В их составлении принимал участие Николаас Витсен — легендарнейшая личность! Голландский политик был не только картографом, но и бургомистром Амстердама. Он выступил и автором популярной в свое время книги «Записки о путешествии в Московию».
Но самое интересное, что на русский язык перевела эту книгу со староголландского одна милая дама, которую нелегкая дернула в 20‑е годы выйти замуж за советского моряка. Она приехала в нашу страну, и неудивительно, что очень скоро оказалась в советских лагерях. Тем не менее, она, крепкая, волевая женщина, сильная духом, умудрилась выжить и в конце концов перевести для советского читателя этот шедевр.
Санкции против России
Сам же Николаас Витсен действительно был удивительнейшим человеком. Сам Николаас Витсен был сыном владельца крупнейшей компании, был очень богатым человеком, умным, образованным и очень эрудированным. Поэт и кораблестроитель…
Между тем, уже тогда, в ходе Северной войны, против России выдвигались санкции. Влиятельный бургомистр не просто возглавлял так называемое прорусское лобби в Нидерландах. Он действительно очень любил Россию и сумел в годы Северной войны сделать так, чтобы России можно было раздобыть в Голландии корабли, которые принимали участие в самых ключевых морских сражениях того времени.
Сохранились донесения из Амстердама к российскому двору, в которых говорится о том, что бургомистр помогает, дескать, нам в вопросах легальной покупки военных кораблей. И особо отмечалось, что деньги Витсену не предлагать, поскольку совершает он эти деяния исключительно из любви к нашему Отечеству «и к Вам лично» (они были большими друзьями с Петром Первым, несмотря на их разницу в возрасте). Николаас Витсен получил награду от русского императора в виде так называемой «личной персоны» (царское изображение). И произошло это еще до того, как появился первый русский орден — Андрея Первозванного в 1696 году, который учредил сам Петр.
Между тем, в своих дневниках Витсен рисует живым языком увиденную им картину тогдашней России. Он наблюдателен, умен и откровенен. С большим юмором описывает все, чему был свидетель.
Любопытно читать о том, как он принимал участие в заседаниях Боярской Думы. Николаас Витсен возмущался: ну что это, мол, за заседания! Один спит, другой болтает без умолку, третий шапки к потолку подбрасывает…
Удивительно знакомая картина, не правда ли? И что особенно печалило Николааса Витсена, учиться русские ни за что не хотят… И сами не дают: Витсен так хотел выучить русский язык! Но его не пускали в город. Сокрушался он и о том, что дворецкий в посольстве «опился». Действительно, вино лилось здесь рекою, всех нещадно поили, мешали водку с красным вином. Тоже знакомая картина…
Жили-были два брата Строгановы
Никита Григорьевич и Максим Яковлевич — это были двоюродные братья Строгановы.
Именно на этих кузенов выпала почетная миссия снаряжения и снабжения дружины Ермака всем необходимым провиантом, деньгами, оружием.
Сегодня представить себе трудно, каково это было? Четыре года кормили, поили огромную ватагу Ермака. Четыре года! Конечно, братья прекрасно знали, что за это им будут большие экономические послабления. И они действительно последовали. Но все-таки чего это стоило! Однако братья эти были великие меценаты и мыслили на государственном уровне…
Считается, что первый поход, совершенный Ермаком летом 1580 года по реке Чусовой, оказался неудачным. Тот поход был полностью снабжен Строгановыми стругами и пушками, пищалями и порохом и, конечно, провиантом. Но был и второй поход, когда дружине относительно повезло.
В руках Татьяны Сизовой — именной серебряный ковш, принадлежавший Максиму Яковлевичу Строганову. Их впервые стали делать в Новгороде в XIV веке. Этот вариант московского ковша — широкий, разлапистый. Из такого пили слабоалкогольные напитки из меда. Из белых ковшей пили белый мед, из золоченных — мед, окрашенный соком ягод, поскольку окисление шло. Интересно, что уже в конце XVII века такие ковшы стали превращаться в прообраз наших будущих медалей и орденов. На таких ковшах появляются гербовые печати и надписи, в которых указывается, кому конкретно из самодержцев они принадлежали. Затем надписи становились дарственными с уточнением — кому и за какие заслуги преподносился ковш.
Рядом с ковшом под стеклом — чудные иконы. В фондах ГИМа хранится целая коллекция таких икон, рассказывающих об истории освоения Сибири. Не хватает одной: она находится в Третьяковке, сотрудники которой еще в 1931 году взяли ее для выставки, да так с тех пор и не вернули…
Эффект присутствия
Признаюсь: настоящий "эффект присутствия" я испытал лишь единожды — в Питере, в Музее-квартире Пушкина на набережной реки Мойки, 12…
Безмерная благодарность тому экскурсоводу: с ним мы переживали последние часы жизни поэта, словно происходило это лишь вчера… Нечто подобное происходило и сейчас, когда гимовцы в течение двух дней (в белых перчатках!) распаковывали уникальные экспонаты. Каждый из более чем двухсот предметов был завернут в специальную бумагу, уложен в контейнер. На свет появлялись летописи XVI‑XVII веков и древние расписные иконы, оружие и торжественно-золотые сервизы… Но само волшебство началось, лишь только гимовцы заговорили. О трагических событиях четырехвековой давности, о Ермаке и Иване Грозном они говорил так, словно все происходило на их глазах…
Два года ушло у гимовцев на подготовку этой уникальной выставки «Великая Сибирь», ставшей красноречивым рассказом об истории покорения огромной территории, о взаимоотношениях русских первопроходцев с местным населением и их повседневной жизни.
Римский альбом Волконских
— Собирали мы эту выставку по просьбе Красноярского музея, — рассказывает заведующая отделом рукописей ГИМа Эмилия Шульгина. — В декабре прошлого года у них был юбилей: 80 лет Красноярского края. Потом выставка побывала в Иркутске. И вот сейчас, по просьбе наших коллег из Челябинского краеведческого музея, делаем ее в вашем городе, с которым мы давно дружим.
Среди более чем 200 экспонатов — гравюры Якушкина и рисунки Лунина, подлинные кандалы и кольца венчальные, искусно сделанные опять же из кандалов.
Живейший интерес вызывает, конечно же, римский альбом Волконских. В фонды ГИМа альбом, принадлежавший знаменитому роду, передала Елена Вадимовна Волконская, с рождения проживающая в Риме. Ее прапрадед и был прославленным героем Отечественной войны 1812 года, участником декабристского движения Сергеем Григорьевичем Волконским (1788–1865). Известными были ее родственники по линии матери Елены Волконской, дочери Петра Столыпина.
Предполагается, что ее прадед, Михаил Сергеевич (сын декабриста), и составил этот альбом, большую часть которого составляют портреты представителей трех поколений семьи Волконских, их родственников и друзей.
Любопытно, что благодаря Евгению Якушкину, сыну известного декабриста, невероятную популярность получили фотопортреты, выполненные в модном тогда среди москвичей фотографическом ателье Бергнера. Дело в том, что после амнистии маршрут декабристов к новым местам пролегал через Москву. Здесь‑то Якушкин и подлавливал многих товарищей своего отца, приглашая их сфотографироваться. Так, бергнеровские портреты стали неким символом получения долгожданной свободы и возвращения прославленных героев домой.
Всего в альбоме семьи Волконских — 78 портретов, выполненных в технике фотографии, литографии, оригинальной графики. Среди них можно узнать саму Волконскую, Кочубея. С собой в Челябинск гимовцы привезли электронные версии его страниц.
Считается, что деревянную обложку альбома сделал Муравьев-Апостол. Но, возможно, это легенда. На обложке той изображен печально известный Нерчинский острог, в котором как раз и отбывал каторгу Волконский и многие другие декабристы.
Хроники похода Ермака
Елена Шульгина бережно раскрывает Есиповскую летопись. Страшно представить: написана она еще в 1636 году Саввой Есиповым, архиерейским дьяком Тобольского приказа при Тобольском архиепископе Киприане. Как и в то время, сегодня эту летопись можно считать одним из основных информационных источников о походе Ермака. Именно в те годы зарождался процесс осознания значения присоединения Сибири к России.
Свою летопись дьяк начинает с появления казаков на реке Тавде и завершает известием о гибели Кучума.
Все — от первой до последней страницы — писано рукой. Впрочем, ГИМ не привез ни одной печатной книги — одни рукописные. А сами летописи не издавались. Киноварная заставка, киноварный инициал. Чернила — железистые, которые использовались еще с XIV века — они не выцветают. До XVII века в России использовалась бумага привозная, из Голландии. Свою бумагу стали производить на Ярославской мануфактуре лишь с конца XVII века. При Иване Грозном делались попытки организовать подобное производство на Яузе, но опыт оказался печальным: фабрику снесло паводком.
Под другой витриной лежит летописный сборник о российских городах, реках сибирских, о присоединении Сибири. Описываются, какие были воеводы в городах. Настоящий архивный документ в единственном экземпляре — и в электронном виде его нет.
Среди предметов, которые рассказывают об истории Сибири, есть просто бесценные — Строгановская летопись, летопись Ремезова. А в синодике, принадлежавшем Софийскому собору, собраны редчайшие сведения о ближайшем окружении Ермака. В нем упоминаются 37 имен тех, кто входил в дружину Ермака. Мы только из этого уникального источника и можем узнать, кто именно входил в это историческое ополчение.
Комикс из XVII века
13 отделов — именно столько подразделений ГИМа участвовало в подготовке выставки «Великая Сибирь». Среди кандидатов исторических наук, искусствоведов экстра-класса — заведующая отделом драгоценных металлов ГИМа Татьяна Сизова:
— Как показать историю Сибири, этого необъятного края? Для нас это была сверхзадача! Если бы вы задались вопросом представить в одном зале всю историю Австралии…
Остаются одни яркие мазки. Вот Параскева Пятница. К этой скульптуре нельзя относится снисходительно. Когда видишь ее в вертикальном положении, на стене, да на голубом фоне, украшенной в золоте, и когда рядом стоят два замечательных брачных венца — мужской и женский, со Спасителем и Божьей Матерью, то понимаешь все великолепие этой скульптуры!
Параскева Пятница на десятках наших самых распространенных деньгах — часовня Параскевы Пятницы в Красноярске… Вот это и есть один из знаковых символов Сибири…
А вот кресты, сделанные из веточек осины. Хрупкие, ломкие — поэтому во всем мире их осталось очень мало. В ГИМе — таких два.
…Первые поселения русские на территории Сибири, город Мангазей, синодик с походом Ермака, летописи, у которых нет автора, разве что у знаменитой летописи кунгурской, которая показывает нам весь поход, что называется, в картинках.
Это единственное издание летописи, относящееся к XVII веку, и доработанное в XIX веке — ни разу не переиздавалось. Одни иллюстрации — города и реки, сражения и ландшафты, шатры, в которых обитали представители Сибирского ханства. Но самое замечательное, что эта летопись, сложно ожившее кино, воспроизводит почти покадрово, как в документальной хронике, весь легендарный поход дружины Ермака — вплоть до его трагической гибели. Эдакий комикс XVII века!
Представьте, если бы у нас в руках оказался, например, такой же вот графический синопсис истинной истории гибели Чапаева в реке Урал?
Первый сибирский город
Археологические раскопки, произведенные на Мангазее, воспроизводят картину жизни первого русского города XVII века в Сибири.
Большая часть из 57 предметов этой экспозиции ни разу не покидала пределы ГИМа. Среди них — костяные шахматы, в которые играли купцы, поморы, баловались жители Мангазея и шашками.
Основан город был в 1601 году тобольскими и березовскими стрельцами и казаками, как опорный пункт для продвижения русских в глубь Сибири и вскоре стал важным экономическим центром.
Было у них и свое литейное производство, занимались и рыболовством, о чем свидетельствуют крупные крепкие сети. Город был живой и активно развивался.
Впервые отправились в путешествие и многие рукописи, необычный портрет Ермака на металле XIX века, облачения церковные. Не вывозились иконы с изображением месточтимых сибирских святых.
Любопытно, что в 1619 году, когда правил Михаил Романов, плавания по сибирским рекам через Мангазею были запрещены под страхом смертной казни. Среди причин такого строжайшего запрета — опасение иностранной экспансии западноевропейских торговых компаний к богатым пушниной районам Сибири.
После второго большого пожара в 1642 году город быстро деградировал и уже через два десятка лет опустел. Гарнизон переведен был на Енисей в Туруханское зимовье, на месте которого вскоре был заложен новый город, названный Туруханском. Таким образом, город просуществовал до 1672 года, когда по приказу царя Алексея Михайловича был просто закрыт, дабы не впускать в низовья ни английских, ни голландских купцов, которые хотели торговать с Китаем.
Карта от бургомистра
По времени выставка завершается строительством Уссурийского фрагмента железной дороги. Самый поздний из экспонатов — меховое облачение камчатского митрополита.
Все, включая подрясник, епитрахиль с выточенными из бивня мамонта костяными пуговицами, даже наперсный крест и цепочка, на которой он висит, сделаны из оленьего меха и меха выдры. А сама митра изготовлена из мамонтовой кости. Местные мастера сделали это облачение в 1916 году персонально для Нестора Камчатского по случаю его возведения в сан епископа.
А вот — чудная табакерка! Принадлежала она известному сибирского губернатору, генерал-поручику Денису Чичерину. Открываешь эту табакерку — а там живописный портрет самого губернатора. На крышках других табакерок изображена бытовая жизнь сибиряков. Торопятся куда‑то — кто на лошадях, кто на оленях, кто на лодке плывет. На третьей табакерке — виды городов, названия которых сегодня отнюдь не на устах и не на слуху — Охотск, Якутск, Чукотск. Но на месте последнего города сегодняшний топоним звучал как «Чукча».
А это — потрясающей красоты географические карты, которые имели стратегическое значение! Европа крайне любопытствовала: что это за страна там у них под боком завелась?
В их составлении принимал участие Николаас Витсен — легендарнейшая личность! Голландский политик был не только картографом, но и бургомистром Амстердама. Он выступил и автором популярной в свое время книги «Записки о путешествии в Московию».
Но самое интересное, что на русский язык перевела эту книгу со староголландского одна милая дама, которую нелегкая дернула в 20‑е годы выйти замуж за советского моряка. Она приехала в нашу страну, и неудивительно, что очень скоро оказалась в советских лагерях. Тем не менее, она, крепкая, волевая женщина, сильная духом, умудрилась выжить и в конце концов перевести для советского читателя этот шедевр.
Санкции против России
Сам же Николаас Витсен действительно был удивительнейшим человеком. Сам Николаас Витсен был сыном владельца крупнейшей компании, был очень богатым человеком, умным, образованным и очень эрудированным. Поэт и кораблестроитель…
Между тем, уже тогда, в ходе Северной войны, против России выдвигались санкции. Влиятельный бургомистр не просто возглавлял так называемое прорусское лобби в Нидерландах. Он действительно очень любил Россию и сумел в годы Северной войны сделать так, чтобы России можно было раздобыть в Голландии корабли, которые принимали участие в самых ключевых морских сражениях того времени.
Сохранились донесения из Амстердама к российскому двору, в которых говорится о том, что бургомистр помогает, дескать, нам в вопросах легальной покупки военных кораблей. И особо отмечалось, что деньги Витсену не предлагать, поскольку совершает он эти деяния исключительно из любви к нашему Отечеству «и к Вам лично» (они были большими друзьями с Петром Первым, несмотря на их разницу в возрасте). Николаас Витсен получил награду от русского императора в виде так называемой «личной персоны» (царское изображение). И произошло это еще до того, как появился первый русский орден — Андрея Первозванного в 1696 году, который учредил сам Петр.
Между тем, в своих дневниках Витсен рисует живым языком увиденную им картину тогдашней России. Он наблюдателен, умен и откровенен. С большим юмором описывает все, чему был свидетель.
Любопытно читать о том, как он принимал участие в заседаниях Боярской Думы. Николаас Витсен возмущался: ну что это, мол, за заседания! Один спит, другой болтает без умолку, третий шапки к потолку подбрасывает…
Удивительно знакомая картина, не правда ли? И что особенно печалило Николааса Витсена, учиться русские ни за что не хотят… И сами не дают: Витсен так хотел выучить русский язык! Но его не пускали в город. Сокрушался он и о том, что дворецкий в посольстве «опился». Действительно, вино лилось здесь рекою, всех нещадно поили, мешали водку с красным вином. Тоже знакомая картина…
Жили-были два брата Строгановы
Никита Григорьевич и Максим Яковлевич — это были двоюродные братья Строгановы.
Именно на этих кузенов выпала почетная миссия снаряжения и снабжения дружины Ермака всем необходимым провиантом, деньгами, оружием.
Сегодня представить себе трудно, каково это было? Четыре года кормили, поили огромную ватагу Ермака. Четыре года! Конечно, братья прекрасно знали, что за это им будут большие экономические послабления. И они действительно последовали. Но все-таки чего это стоило! Однако братья эти были великие меценаты и мыслили на государственном уровне…
Считается, что первый поход, совершенный Ермаком летом 1580 года по реке Чусовой, оказался неудачным. Тот поход был полностью снабжен Строгановыми стругами и пушками, пищалями и порохом и, конечно, провиантом. Но был и второй поход, когда дружине относительно повезло.
В руках Татьяны Сизовой — именной серебряный ковш, принадлежавший Максиму Яковлевичу Строганову. Их впервые стали делать в Новгороде в XIV веке. Этот вариант московского ковша — широкий, разлапистый. Из такого пили слабоалкогольные напитки из меда. Из белых ковшей пили белый мед, из золоченных — мед, окрашенный соком ягод, поскольку окисление шло. Интересно, что уже в конце XVII века такие ковшы стали превращаться в прообраз наших будущих медалей и орденов. На таких ковшах появляются гербовые печати и надписи, в которых указывается, кому конкретно из самодержцев они принадлежали. Затем надписи становились дарственными с уточнением — кому и за какие заслуги преподносился ковш.
Рядом с ковшом под стеклом — чудные иконы. В фондах ГИМа хранится целая коллекция таких икон, рассказывающих об истории освоения Сибири. Не хватает одной: она находится в Третьяковке, сотрудники которой еще в 1931 году взяли ее для выставки, да так с тех пор и не вернули…
Поделиться
