По идеям становись. Какие идеологические взгляды исповедуют самые влиятельные политики Челябинской области и что толкает их изменяться

Незначительное рейтинготрясение

Но перед тем, как препарировать участников рейтинга по идеологическому признаку, для начала пробежимся по персоналиям. Напомним, аналитики АПЭК традиционно делят рейтинг влиятельных южноуральских политиков на три группы — «Очень сильное влияние», «Сильное влияние», «Среднее влияние».

Обычно медийщики обращают внимание на любое движение в первой группе. Она состоит из десяти человек, которые не только очень редко из нее выпадают, но даже двигаются внутри самой группы совсем неохотно. Когда это происходит, начинается бурное обсуждение, однако, как правило, к следующему месяцу рейтинготрясение забывается, так как оказывается, что оно было незначительным.

В сентябрьском рейтинге подобное движение произошло. Мы не призываем обращать на него какое‑то особенное внимание, но ради отработки информационного повода все же отметим. Изменения коснулись первой тройки самых влиятельных людей в политической сфере Челябинской области.

Первое место, как и прежде, занимает губернатор Борис Дубровский. Его лидерство в списке самых мощных политиков в регионе никто не может оспорить уже несколько лет. Это вполне объяснимо, Дубровский, имея в руках рычаги региональной исполнительной власти, способен не только «выщелкнуть» из политического процесса практически любого игрока, но и перетрясти сам политический процесс. К слову, то, что губернатор в этом вопросе чрезмерно аккуратен и на основании личного отношения к тем или иным персонам политической шашкой не размахивает, говорит о его аппаратной силе и зрелости. Этот факт также позволяет ему находиться на вершине политической пирамиды региона.

А вот люди, занимающие второе-третье места в сентябре, произвели рокировку. На второй позиции оказался председатель Совета директоров ММК Виктор Рашников, на третью сошел руководитель регионального управления ФСБ Юрий Никитин. О чем это может говорить? Скорее всего, совершенно ни о чем серьезном — это либо незначительное сезонное движение, либо влияние настроенческого фактора (рейтинг составляют эксперты, которым ничего человеческое не чуждо). В следующем месяце эксперты могут вновь «усилить» Никитина, отмечая, к примеру, таким образом обвинительный приговор бывшему большому чиновнику Николаю Сандакову. Или же наоборот, Рашников удержит свою вторую позицию, если эксперты оценят его медийную активность, произошедшую на фоне юбилея Союза промышленников и предпринимателей, который он возглавляет, и благодаря визиту на ММК полпреда президента России.

Кроме тройки лидеров, в топ‑10 произошло еще два телодвижения. Владимир Мякуш после своего очень краткого выпадения из десятки продолжает усиление. В сентябре он переместился на девятое место с августовского десятого. Вице-губернатор Евгений Редин, который в последний месяц лета стоял на этой позиции, переместился на 11-ю строчку. На 10-ю строчку рейтинга запрыгнул Александр Федоров, представляющий интересы группы ЧТПЗ. Вот на это движение я бы обратил несколько большее внимание. Федоров продолжает усиление в рейтинге не первый месяц. Обращая внимание на то, что за это время какой‑то особой медиаактивности южноуральского промышленника отмечено не было, есть соблазн предположить, что эксперты усиливают его, к примеру, на знании какой‑то инсайдерской информации о его персоне. Однако причины усиления Федорова могут быть и совершенно иные, их, к примеру, легко завязать на последние экономические успехи ЧТПЗ.

Антикоррупция и мусорный ветер

Во второй и третьей группе влияния также есть свои взлеты и падения. К примеру с 17‑го места переместился на 14‑е руководитель Контрольно-счетной палаты Челябинской области Алексей Лошкин. Он явно усиливается на фоне общественного запроса на борьбу с коррупционными явлениями. Его имя и название структуры, им возглавляемой, все чаще вызывает дрожь у тех же муниципальных чиновников, ведь известно, что проверки, проведенные ревизорами, все чаще выливаются в уголовные дела.

Движение вниз по рейтингу вице-губернатора Сушкова (16-е место), который у южноуральцев четко ассоциируется с развитием сельского хозяйства, скорее, сезонное. Начало сентября в информационном пространстве всех и вся традиционно перебивает образование. Оно даже заставляет нас забыть, что там у нас колосится и жнется. Но вторая половина осени с ее многочисленными сельскими информповодами, скорее всего, вернет Сушкова в медиаповестку и тем самым усилит его. Однако не стоит забывать про мусорный кризис в Челябинске. Он, после его полного разрешения, способен оказать влияние на многих политиков (как в плюс, так и в минус), особенно тех, кто находится внутри темы. Сушков курирует в правительстве в числе прочего и экологические вопросы, мусорный кризис может его и усилить, и ослабить.

Здесь стоит перечислить в назывном порядке, кого еще мусорный кризис может начать двигать по рейтингу влиятельности. Это, прежде всего, мэр Челябинска Евгений Тефтелев (в сентябре он занимал 6-е место в группе политиков с очень сильным влиянием), депутат гордумы Рыльских, который, по слухам, выступал третейским судьей в переговорах между властью и саботажниками-мусорщиками (22-е место). Также мусорная тема в плюс или минус, на наш взгляд, может повлиять на таких участников рейтинга, как Бурматов (15-е место), Овчинников (36-е место), Котова (50-е место), Довженко (46-е место), Барышев (26-е место)…

Кто вы по принадлежности?

Ну а теперь о делах несуетных — об идеологических основах участников рейтинга политического влияния в Челябинской области. По партийной принадлежности вычислить их идеологию не всегда легко как минимум потому, что в рейтинге немало беспартийных товарищей. Однако идеологическая база есть у каждого, даже если она публично не озвучивается.

«Если говорить о первой десятке нашего рейтинга, то достаточно очевидно, что там, прежде всего, представлены люди, которые относятся к государственникам-консерваторам, — комментирует политолог Андрей Лавров, региональный представитель АПЭК. — Об этом говорит, что в топ‑10 входит много силовиков, представителей государственной власти и крупного промышленного бизнеса, который сам по себе всегда, как правило, консервативен. Во второй группе «Сильное влияние» политический спектр уже расширяется. Кроме консерваторов там появляются люди, которым в силу рода деятельности уже свойственна несколько иная политическая база. Хотя там опять представлены государственники, но некоторые из них уже не столь консервативны. Тот же депутат Госдумы Владимир Бурматов как минимум в силу возраста менее консервативен. Руководитель «Опоры России» Калинин (20-е место) по причине представления интересов малого и среднего бизнеса также более либерален в своих взглядах. Министр финансов Пшеницын (18-е место), как это характерно последние десять лет для всего российского чиновничества из экономического блока, также, скорее всего, не консерватор. Экономисты и финансисты, как правило, исповедуют экономически либеральные взгляды. Хотя насчет последней персоны не все так очевидно. Пшеницын не очень публичная фигура, и его истинный идеологический базис не очень легко просчитать. Куда более разнообразная политическая раскраска третьего блока рейтинга».

Здесь наш эксперт, и мы позволим с ним согласиться, находит не только консерваторов и либералов, но и людей, которым ближе левые идеи. Так, для сенатора Ирины Гехт (48-е место), которая долгое время на разных уровнях курировала соцвопросы, явно не чужда идея социальной справедливости. Открыто об этом заявляет и представитель «Справедливой России» Валерий Гартунг (49-е место). Литовченко (27-е место), лоббирующего в Госдуме интересы крестьянства, можно отнести к левому крылу «Единой России».

Либеральные идеи можно найти в политических и экономических стратегиях таких участников рейтинга, как Захаров (29-е место), Гаттаров (30-е место), Довженко, Видгоф (41-е место). Есть здесь и свои консерваторы-традиционалисты — тот же митрополит Никодим (38-е место) и муфтий Раев (47-е место).

«Тут нужно понимать одну деталь, свойственную для российской политической культуры, — говорит Андрей Лавров. — Когда, к примеру, меня спрашивают, консерватор я, либерал или левак, я отвечаю, что часть моей души абсолютно левая, часть — консервативная, которой очень любы маковки Троице-Сергиевой лавры, но есть еще часть души, для которой не менее ценны камни Рима, которые лежат в основе либерализма. Такое расщепление характерно для большинства россиян, не чуждо оно и политической элите. Поэтому наша идеологическая классификация современных южноуральских политиков очень условна. Единственное, что мы сейчас можем четко сказать, что в рейтинге нет не государственников, они здесь в принципе отсутствуют.

Есть еще один момент, на который стоит обратить внимание. Страна находится в некой зоне турбулентности, в силу разных причин меняются политические запросы общества, которое не так уж и однородно во взглядах. В этих условиях мы вполне можем наблюдать крен политиков в ту или иную сторону. К примеру, депутаты разного уровня — от муниципального до федерального —сейчас могут начать леветь. Они люди выборные, им приходится максимально соответствовать запросу своих избирателей. В противовес этим взглядам у части элиты вполне могут начать усиливаться консервативные взгляды. В попытках снять экономический дискомфорт в системе ряд политиков будут двигаться в сторону либерализма. Так что в нашей политической раскраске вполне могут добавиться те или иные цвета».