Вокруг «красного» фланга политического спектра идут жаркие дискуссии
15 Ноября 2019
Фото: Вячеслав Шишкоедов
Очередное заседание в рамках проекта «Экспертный клуб Челябинска» состоялось в достаточно неожиданном для челябинских политических дискуссий месте. На этот раз эксперты собрались на площадке известной в городе «Лаборатории живого пива». Выбор места вызвал некоторые кивки на символизм встречи, однако большинство людей нашли это место не символичным, а просто комфортным для беседы.
Чьи же это голоса?
Тема дискуссии изначально звучала достаточно провокационно: «Есть ли в стране кризис левых идей и какова ситуация на политическом поле Челябинской области?». И хотя она смягчалась вопросительной интонацией, казалось, что выводы о наличии кризиса сделаны были заранее. Но споры были по-настоящему жаркими (что в заочной, что в очной части этой дискуссии), и какой-то однозначный вывод заранее прописать было достаточно сложно.
Сложность во многом была в том, как трактовать результаты последнего выборного цикла в Челябинской области — как победу левых сил или как поражение. С одной стороны, кандидат в губернаторы от коммунистов Константин Нациевский занял второе место, набрав более 12 % голосов южноуральских избирателей. С другой — от победителя губернаторской гонки Алексея Текслера он отстал очень существенно и к тому же проиграл другие выборы — в депутаты районного совета.
«Можно и оспорить мнение, что голоса за кандидата Нациевского — это однозначно голоса людей, поддерживающих левые идеи, — прокомментировал до начала очной дискуссии Сергей Обертас, председатель избирательной комиссии Челябинской области. — Как аргумент этой позиции: кандидат Алексей Текслер не представлял какую-то определенную политическую партию, вместе с тем набрал 69,3 % голосов избирателей. Выборы, особенно выборы «субъектовые», имеют признаки персональной узнаваемости, что подчас влияет на результаты самым серьезным образом. Чем ярче личности кандидатов, чем более знаковые фигуры политиков, тем сильнее это может влиять на распределение голосов. Поэтому я бы сказал, что знак равенства между партийной принадлежностью кандидата, набравшего определенное число голосов, и популярностью той или иной партии, ее идеологии ставить достаточно сложно. Так что во втором результате Константина Нациевского на выборах губернатора, несомненно, есть как процент голосов людей, которые считают себя приверженцами левых идей, так и процент голосов избирателей, которые симпатизировали лично Нациевскому, а не его взглядам».
Уже в очной части дискуссии Олег Осипов, заместитель директора челябинского филиала РАНХиГС, привел в пример социологические выкладки: «Замеры по количеству сторонников КПРФ делались в 2016, 2017 и 2019 году на выборах в госдуму, президента и губернатора Челябинской области. В 2016 и 2019 году процент совпал до сотых — 12,02 %. Я посмотрел на общероссийскую статистику: ФОМ дает 12 %, «Левада» — 11 %, ВЦИОМ — 14,8 %. Сторонников КПРФ в городах Челябинской области около 9 %, в сельской местности — от 13 до 15 %. Среди сторонников КПРФ на 15 % больше мужчин».
Их снесла «парижская весна»?
Во время живого разговора эксперты не стали слишком долго останавливаться на цифрах, сосредоточившись более на разборе процессов, происходящих в левой части политического спектра. И многие, чтобы понять, что там происходит, старались обернуться в прошлое.
«Уровень благосостояния советского человека к 50-60-м годам прошлого века существенно вырос, — говорит Сергей Баканов, доктор исторических наук, заведующий кафедрой истории России ЧелГУ. — В этом смысле левая идея к моменту построения государства всеобщего благосостояния начала себя изживать по той простой причине, что наиболее несправедливые моменты жизни этих обществ постепенно устранялись. На Западе обращали внимание на то, что в Советском Союзе происходит определенное навязывание точки зрения, диалога между обществом и властью не происходило. Это стало отправной точкой для кризиса левого движения на Западе. Именно в 1960-х годах на смену классическим левым партиям приходят новые левые движения, которые ставят во главу угла проблему прав человека и защиту этих прав от всяческих посягательств. Скорее всего, мы сейчас недооцениваем эту «парижскую весну». Кризис левого движения, если мы говорим о западных обществах, начался именно тогда. Определенные наиболее несправедливые проявления капитализма были сглажены, соответственно, появление протестного движения оказалось невозможным на старой идеологической базе».
Другие эксперты от исторической науки отмечали, что с левыми идеями происходят постоянные трансформации. «Идея, которая формировалась устами Карла Маркса и Фридриха Энгельса, претерпела множество изменений, — говорит Игорь Сибиряков, доктор исторических наук, профессор ЮУрГУ. — Каждый раз эти изменения были связаны как с внешним воздействием со стороны либеральной и консервативной идеологии, так и с внутренним развитием. В советском варианте левая идея была реализована не в полном объеме. Многие из позиций, которые декларировались в 1917 году, в результате разных обстоятельств так и не были реализованы. Мне бы хотелось обратить внимание на механизм реализации идеи. Как говорится, благими намерениями дорога в ад вымощена. Поэтому, декларируя социальную справедливость, призывая к социальной справедливости, мечтая о социальной справедливости, политики, которые исповедуют левую идею, очень часто совершали поступки прямо противоположные».
«Мы ничего не поймем в трагической истории левой идеи и в России, и в мире, если не учтем контекста двух мировых войн, — продолжает Андрей Пасс, доктор исторических наук, профессор ЧелГУ. — Процессы были уже запущены даже тогда, когда большевики действительно были сектой и их было не более пяти тысяч человек на всю огромную империю. Аннушка масло уже разлила, это масло было разлито именно на фронтах Первой мировой войны. Деньги в 1916-18 гг. начали упраздняться и без большевиков: колоссальная инфляция их уничтожала. Продовольственную разверстку ввел царский министр Риттех, правда, этот закон помещики саботировали. А большевики просто усвоили эту логику: есть доктринальная сторона левой идеи, а есть тренд, который складывается под влиянием внешних событий, обусловленных большими историческими событиями».
Цвет не важен?
Однако проблемы левых, некоторые эксперты считают, есть смысл искать и в современных политических реалиях.
«Мы прекрасно понимаем, что в основе левой идеи лежит революционная теория, — считает протоиерей Игорь Шестаков, настоятель Свято-Троицкого храма, кандидат исторических наук. — Сегодня нет пролетариата, сегодня есть прекариат, мы все это прекрасно понимаем. Смерть левой идеи очевидна. Почему? Потому что общество деполитизировано. Мы не сомневаемся, что Россия включена в глобальный процесс и только риторика наших ортодоксов говорит о том, что есть некий третий путь, «умом Россию не понять, аршином общим не измерить». Мы говорим о том, что левая идея трансмутировала. Если где-то в красных комиссарах, в большевиках мы еще можем видеть некую отсылку к евангельскому равенству, то сегодня в левой идее нет абсолютно ничего. Зияющая пустота».
«Левые идеи есть, но сегодня они совсем не те, — соглашается с кризисом левых идей политолог Алексей Ширинкин. — Это маркетинговый проект для партий, которые эксплуатируют эти идеи».
Отдельные эксперты указали на то, что даже страны, которые сегодня открыто говорят, что идут по левому пути, на самом деле несколько лукавят.
«Есть Северная Корея, есть Китай, где оболочка идеологии левая, а внутри рыночная экономика», — говорит Сергей Буяков, заместитель председателя комиссии по информационной политике Законодательного Собрания Челябинской области (фракция ЛДПР).
К окончанию дискуссии большинство экспертов сошлись во мнении, что кризис левых идей в российском обществе налицо (и не только российском). Но в то же время отмечали, что кризисные явления наблюдаются и на других сторонах политического спектра. «Если бы мы сейчас собрались обсуждать кризис правой идеи, кризис либеральной идеи, то тоже пришли бы к мысли, что идет процесс трансформации», — сказал политолог Александр Мельников.
Представители южноуральских левых с тезисом о кризисе левых идей категорически не согласны. «Левая идея — это волна, она состоит из разнородных капель. Но не имеет значения, как назвать справедливость, какого цвета она будет — красного или зеленого. Если кто-то хочет привнести в нашу жизнь что-то хорошее, то неважно, под каким флагом будет выступать человек», — заявил Константин Нациевский, руководитель общественных приемных Челябинского областного отделения КПРФ, явно намекая на то, что левые начинают более активно заходить в нишу экологических движений, как минимум в Челябинске. Будут ли они там эффективны, покажет время.
Тема дискуссии изначально звучала достаточно провокационно: «Есть ли в стране кризис левых идей и какова ситуация на политическом поле Челябинской области?». И хотя она смягчалась вопросительной интонацией, казалось, что выводы о наличии кризиса сделаны были заранее. Но споры были по-настоящему жаркими (что в заочной, что в очной части этой дискуссии), и какой-то однозначный вывод заранее прописать было достаточно сложно.
Сложность во многом была в том, как трактовать результаты последнего выборного цикла в Челябинской области — как победу левых сил или как поражение. С одной стороны, кандидат в губернаторы от коммунистов Константин Нациевский занял второе место, набрав более 12 % голосов южноуральских избирателей. С другой — от победителя губернаторской гонки Алексея Текслера он отстал очень существенно и к тому же проиграл другие выборы — в депутаты районного совета.
«Можно и оспорить мнение, что голоса за кандидата Нациевского — это однозначно голоса людей, поддерживающих левые идеи, — прокомментировал до начала очной дискуссии Сергей Обертас, председатель избирательной комиссии Челябинской области. — Как аргумент этой позиции: кандидат Алексей Текслер не представлял какую-то определенную политическую партию, вместе с тем набрал 69,3 % голосов избирателей. Выборы, особенно выборы «субъектовые», имеют признаки персональной узнаваемости, что подчас влияет на результаты самым серьезным образом. Чем ярче личности кандидатов, чем более знаковые фигуры политиков, тем сильнее это может влиять на распределение голосов. Поэтому я бы сказал, что знак равенства между партийной принадлежностью кандидата, набравшего определенное число голосов, и популярностью той или иной партии, ее идеологии ставить достаточно сложно. Так что во втором результате Константина Нациевского на выборах губернатора, несомненно, есть как процент голосов людей, которые считают себя приверженцами левых идей, так и процент голосов избирателей, которые симпатизировали лично Нациевскому, а не его взглядам».Уже в очной части дискуссии Олег Осипов, заместитель директора челябинского филиала РАНХиГС, привел в пример социологические выкладки: «Замеры по количеству сторонников КПРФ делались в 2016, 2017 и 2019 году на выборах в госдуму, президента и губернатора Челябинской области. В 2016 и 2019 году процент совпал до сотых — 12,02 %. Я посмотрел на общероссийскую статистику: ФОМ дает 12 %, «Левада» — 11 %, ВЦИОМ — 14,8 %. Сторонников КПРФ в городах Челябинской области около 9 %, в сельской местности — от 13 до 15 %. Среди сторонников КПРФ на 15 % больше мужчин».Их снесла «парижская весна»?
Во время живого разговора эксперты не стали слишком долго останавливаться на цифрах, сосредоточившись более на разборе процессов, происходящих в левой части политического спектра. И многие, чтобы понять, что там происходит, старались обернуться в прошлое.
«Уровень благосостояния советского человека к 50-60-м годам прошлого века существенно вырос, — говорит Сергей Баканов, доктор исторических наук, заведующий кафедрой истории России ЧелГУ. — В этом смысле левая идея к моменту построения государства всеобщего благосостояния начала себя изживать по той простой причине, что наиболее несправедливые моменты жизни этих обществ постепенно устранялись. На Западе обращали внимание на то, что в Советском Союзе происходит определенное навязывание точки зрения, диалога между обществом и властью не происходило. Это стало отправной точкой для кризиса левого движения на Западе. Именно в 1960-х годах на смену классическим левым партиям приходят новые левые движения, которые ставят во главу угла проблему прав человека и защиту этих прав от всяческих посягательств. Скорее всего, мы сейчас недооцениваем эту «парижскую весну». Кризис левого движения, если мы говорим о западных обществах, начался именно тогда. Определенные наиболее несправедливые проявления капитализма были сглажены, соответственно, появление протестного движения оказалось невозможным на старой идеологической базе».Другие эксперты от исторической науки отмечали, что с левыми идеями происходят постоянные трансформации. «Идея, которая формировалась устами Карла Маркса и Фридриха Энгельса, претерпела множество изменений, — говорит Игорь Сибиряков, доктор исторических наук, профессор ЮУрГУ. — Каждый раз эти изменения были связаны как с внешним воздействием со стороны либеральной и консервативной идеологии, так и с внутренним развитием. В советском варианте левая идея была реализована не в полном объеме. Многие из позиций, которые декларировались в 1917 году, в результате разных обстоятельств так и не были реализованы. Мне бы хотелось обратить внимание на механизм реализации идеи. Как говорится, благими намерениями дорога в ад вымощена. Поэтому, декларируя социальную справедливость, призывая к социальной справедливости, мечтая о социальной справедливости, политики, которые исповедуют левую идею, очень часто совершали поступки прямо противоположные».«Мы ничего не поймем в трагической истории левой идеи и в России, и в мире, если не учтем контекста двух мировых войн, — продолжает Андрей Пасс, доктор исторических наук, профессор ЧелГУ. — Процессы были уже запущены даже тогда, когда большевики действительно были сектой и их было не более пяти тысяч человек на всю огромную империю. Аннушка масло уже разлила, это масло было разлито именно на фронтах Первой мировой войны. Деньги в 1916-18 гг. начали упраздняться и без большевиков: колоссальная инфляция их уничтожала. Продовольственную разверстку ввел царский министр Риттех, правда, этот закон помещики саботировали. А большевики просто усвоили эту логику: есть доктринальная сторона левой идеи, а есть тренд, который складывается под влиянием внешних событий, обусловленных большими историческими событиями».Цвет не важен?
Однако проблемы левых, некоторые эксперты считают, есть смысл искать и в современных политических реалиях.
«Мы прекрасно понимаем, что в основе левой идеи лежит революционная теория, — считает протоиерей Игорь Шестаков, настоятель Свято-Троицкого храма, кандидат исторических наук. — Сегодня нет пролетариата, сегодня есть прекариат, мы все это прекрасно понимаем. Смерть левой идеи очевидна. Почему? Потому что общество деполитизировано. Мы не сомневаемся, что Россия включена в глобальный процесс и только риторика наших ортодоксов говорит о том, что есть некий третий путь, «умом Россию не понять, аршином общим не измерить». Мы говорим о том, что левая идея трансмутировала. Если где-то в красных комиссарах, в большевиках мы еще можем видеть некую отсылку к евангельскому равенству, то сегодня в левой идее нет абсолютно ничего. Зияющая пустота».«Левые идеи есть, но сегодня они совсем не те, — соглашается с кризисом левых идей политолог Алексей Ширинкин. — Это маркетинговый проект для партий, которые эксплуатируют эти идеи».Отдельные эксперты указали на то, что даже страны, которые сегодня открыто говорят, что идут по левому пути, на самом деле несколько лукавят.
«Есть Северная Корея, есть Китай, где оболочка идеологии левая, а внутри рыночная экономика», — говорит Сергей Буяков, заместитель председателя комиссии по информационной политике Законодательного Собрания Челябинской области (фракция ЛДПР).К окончанию дискуссии большинство экспертов сошлись во мнении, что кризис левых идей в российском обществе налицо (и не только российском). Но в то же время отмечали, что кризисные явления наблюдаются и на других сторонах политического спектра. «Если бы мы сейчас собрались обсуждать кризис правой идеи, кризис либеральной идеи, то тоже пришли бы к мысли, что идет процесс трансформации», — сказал политолог Александр Мельников.Представители южноуральских левых с тезисом о кризисе левых идей категорически не согласны. «Левая идея — это волна, она состоит из разнородных капель. Но не имеет значения, как назвать справедливость, какого цвета она будет — красного или зеленого. Если кто-то хочет привнести в нашу жизнь что-то хорошее, то неважно, под каким флагом будет выступать человек», — заявил Константин Нациевский, руководитель общественных приемных Челябинского областного отделения КПРФ, явно намекая на то, что левые начинают более активно заходить в нишу экологических движений, как минимум в Челябинске. Будут ли они там эффективны, покажет время. Поделиться
