Кукловод для актера. Артист челябинского театра рассуждает о свободе и любви

И все-таки театр всегда был если не на первом месте, то где-то рядом. Театр как способ познать и понять себя. Театр как возможность рассказать о чем-то другим людям. Театр как место, где можно создать что-то прекрасное.

Интервью с Александром Майером вышло за пределы разговора о сути актерской профессии и творческом амплуа. Получилась беседа о смысле жизни, поиске своего предназначения, любви и Боге.

Красота должна победить

— В чем для вас заключается смысл актерской профессии, ее миссия? И можно ли вообще говорить «профессия»? Может, в данном случае это особый образ жизни?

— Недаром говорят, что в театре служат. Это так. Для меня работа актера — это еще и огромная радость, потому что ты находишься в тесном взаимодействии с лучшими словами в лучшем порядке. Словами, которые подарили нам совершенно счастливые безумцы и красавцы духа — Достоевский, Гоголь, Диккенс, Шоу и другие удивительно интересные авторы. Взаимодействуя с ними, ты видишь те краски, которых в твоей жизни до этого не было. Я же, как актер, могу уловить эти смыслы, понять их и передать зрителю.

Как говорил мой учитель в Свердловском государственном театральном институте Вячеслав Анисимов, который, в свою очередь, был учеником Товстоногова, главные качества актера — это способность к импровизации, интеллект и психологическая подвижность. Последняя позволяет одновременно переживать и неудержимое веселье, и глубокую печаль. Это же качество иногда становится причиной многих травм в жизни актера в зависимости от того, в какой степени он подвержен этим эмоциональным качелям.

— Как с этим справляться? Можете ли вы, например, отыграть спектакль, переключиться и спокойно пойти домой?

— Это совершенно невозможно. На протяжении двух часов ты должен раскачивать свои эмоции, чтобы зритель испытал яркое переживание. После спектакля еще часа два ты находишься в состоянии адреналина. Потом запасы энергии кончаются, и ты чувствуешь себя опустошенным. В этот момент важно отдохнуть, побыть в тишине, сохранить радостное состояние от пережитого освобождения… Но любой материал, в который актер входит глубоко и с радостью, пониманием и вниманием, накладывает отпечаток на его жизнь.

— В чем вы видите свою задачу: заставить зрителя переживать, воплотить замысел режиссера или творчески реализоваться? Что первично?

— Все важно. Но, как для человека уже немолодого, для меня сегодня остро стоит такая проблема: столкновение нашей традиционной культуры с ее идеалами любви и жертвенности и современных идей либерализма, когда в центр мира ставится человек с его эгоистичными желаниями и убеждениями. Я стою на том, что человек счастлив, если его свобода основана на созидательной любви, если он живет по совести, бережно относится к окружающим. И это я хочу донести до зрителей через тот или иной материал в театре, в этом вижу свою задачу. А каждый человек пусть потом сам выбирает, каким путем ему в итоге пойти. Но красота должна победить. И для этого мы работаем.

— Как бы вы определили свое амплуа?

— Наверное… простак. В том смысле, что мне нравится такая человеческая черта, как наивность. В ней много доброго. Наверное, это у меня от отца. Он всегда был расположен к людям, видел в них что-то хорошее, был щедр на подарки и в ответ получал добрую энергию. Если он работал, то изо всех сил, если праздновал, то от души, делясь своей радостью с другими. Для меня эти качества очень важны.

Минута тишины

— Вы как-то говорили, что настоящий актер тот, кто отдает. Что это значит?

— Существование актера на сцене может быть двух типов: он либо пытается сохранить свою эмоцию, бережет себя, тогда получается формальное изображение, либо использует предельные состояния боли, отчаяния, но с осознанием того, что делает. Понимание событийного ряда, причин и следствий помогает актеру сохранять свою нормальность, играть, а не сливаться со своим персонажем. В каком-то смысле ты становишься кукловодом для самого себя. Но в любом случае нужно максимально раскачивать свою психотехнику, только тогда зритель почувствует, что на сцене происходит настоящая жизнь, и ты, как актер, получишь эмоциональный отклик.

— Что помогает вам вступать в диалог со зрителем?

— Взаимодействие актера с залом — это действительно своего рода беседа. А у любой беседы есть цель и конфликт. Для того, чтобы правильно понять этот конфликт, мне необходима пауза. Не всегда стоит сразу начинать действовать. Нужно настроиться, организоваться, завести себя и только затем отправляться в путь. Последовательность этих действий начинается для меня с минуты тишины. В последнее время я часто пользуюсь этим приемом: выхожу на сцену и смотрю в сторону зрителей так, словно рассматриваю что-нибудь на стене. В этот момент я устанавливаю эмоциональный контакт с залом, чтобы люди, которые пришли на спектакль, поняли, что они мне небезразличны, что мне ценно их присутствие и внимание.

— Что нужно для того, чтобы исполнить действительно глубокую, «цепляющую» зрителя роль?

— Я думаю, хороший актер тот, кто правильно видит мотивы и следствия поступков своего персонажа. Должно быть много внутреннего ума, необязательно рационального, но той мудрости, которая дана тебе от предков. Это помогает изобразить трагедию, судьбу твоего героя, глубоко и точно раскрыть любую тему. Хотя в этом много таинственного. Художник — это инструмент в руках Господа, который позволяет сделать этот мир красивым.