Челябинская драматическая актриса Анна Смирнова спела спектакль
11 Декабря 2008
Именно спела, хоть и актриса она драматическая, в ТЮЗе работает. Многие драматические артисты хорошо поют. Но мало кто отваживается на спектакль, где главное составляющее — песня. Не концерт, но спектакль, где тема должна быть, ее развитие, соответствующий отбор средств для воплощения мысли и чувств…
Анна Смирнова создала и показала спектакль «А если нет границы…» по песням Марка Мермана.
Именно спела, хоть и актриса она драматическая, в ТЮЗе работает. Многие драматические артисты хорошо поют. Но мало кто отваживается на спектакль, где главное составляющее — песня. Не концерт, но спектакль, где тема должна быть, ее развитие, соответствующий отбор средств для воплощения мысли и чувств…
Анна Смирнова создала и показала спектакль «А если нет границы…» по песням Марка Мермана.
Имя этого поэта и композитора в одном лице (у нас таких называют бардами) хорошо известно любителям авторской песни и практически никому, кроме них, хотя пять дисков и два сборника стихов им выпущено.
Поэтому в программке к своему спектаклю Смирнова дает снимок поэта, коротко — биографические вехи (родился в Минске, окончил филфак Белорусского университета, живет в Америке) и высказывания о Мермане:
«У его голоса свой завидно узнаваемый тембр, да и манера исполнения неземная. Уж совсем редкость, что Мерман — это поющий, умный человек. Его песни и ориентированы на умных людей. А такие люди, слава Богу, пока не перевелись». Евгений Евтушенко.
«Настоящего поэта реальность обступает со всех сторон, и чью бы сторону он ни пытался взять — в стороне не останется». Лев Аннинский.
Вместе с поэтом Анна Смирнова говорит с нами о том, как хрупок мир человеческих чувств и как силен он, даже если все — против того, чтобы человек сохранил себя. Так, как это было во все времена. А то время, в которое погружает поэзия и музыка Марка Мермана — ХХ век, особо безжалостное, хоть по какую сторону любой из границ окажись.
Для того чтобы мы почувствовали, что такое — жить и чувствовать в двадцатом веке, Смирнова дополнила цепочку песен Мермана знаменитой, спетой когда-то Марлен Дитрих «Лили Марлен» в переводе Иосифа Бродского, песней «Пелагея» (стихи Яворской, музыка Поповского) и даже танго Астора Пьяццолы. Создан видеоряд: кадры из фильмов Григория Александрова, Лени Рифеншталь и документальных лет…
Все это вместе — портрет века, пристрастный, но убедительный. Местами — слишком резкий, отвлекающий и от текста песен, и даже от пения Анны Смирновой. Видеоряда, как мне кажется, вообще слишком много, тем более что кадры повторяются.
Самыми, как мне увиделось, впечатляющими были те минуты спектакля, когда певица осталась один на один с залом на темном фоне, а сверху сыпались маленькие мыльные пузыри. Этим радужным шарикам, немногим из которых повезло целыми долететь до пола, больше, чем бьющим по глазам кинокадрам с красотами и ужасами века, удалось сказать об обманчивости надежд, о тонкости чувств, о жажде любви, несмотря ни на что.
Он и она стоят на снимке желтом,
Как на листе осеннем желтизна.
Что стало с нею, с платьем,
с легким шелком?
Тисненье золотое — тайный знак…
Спектакль Анна Смирнова, естественно, создавала не одна. Во-первых, у нее очень хороший партнер — Алексей Подшивалов, поддерживающий Анну не только своим, очень к месту пришедшимся аккордеоном, но и образом спутника лирической героини спектакля. И еще, что важно, артист не стремится выйти на первый план, он тактично держится чуть в стороне.
Режиссер-постановщик спектакля Александр Каневский, режиссер по пластике Мария Козева, аранжировщик Сергей Кошевой.
Публика в зале областного театра кукол, где шел спектакль, была не самая для него лучшая. Все-таки мир песен Марка Мермана более понятен людям, которые и историю прошлого (недавно еще бывшего нынешним) века хоть немного на себе испытали, и о любви, разлуке, потерях знают не только по книгам.
А зал, кроме небольшой группы людей, которых по возрасту можно отнести к поколению шестидесятников (они-то точно знали, зачем идут на этот спектакль, какие чувства испытают), состоял из тринадцати-четырнадцатилетних школьников. Они расселись по местам, смешливые, готовые к развлечению. И первые минуты спектакля искали поводы для смеха.
А потом притихли. И очень хорошо слушали. Первые аплодисменты раздались на «Лили Марлен», потом были еще и еще…
Хорошо, что они попали на этот спектакль. Может быть, что-то о нас поняли, о нашем прошлом.
И — о себе. Будущих…
Анна Смирнова создала и показала спектакль «А если нет границы…» по песням Марка Мермана.
Имя этого поэта и композитора в одном лице (у нас таких называют бардами) хорошо известно любителям авторской песни и практически никому, кроме них, хотя пять дисков и два сборника стихов им выпущено.
Поэтому в программке к своему спектаклю Смирнова дает снимок поэта, коротко — биографические вехи (родился в Минске, окончил филфак Белорусского университета, живет в Америке) и высказывания о Мермане:
«У его голоса свой завидно узнаваемый тембр, да и манера исполнения неземная. Уж совсем редкость, что Мерман — это поющий, умный человек. Его песни и ориентированы на умных людей. А такие люди, слава Богу, пока не перевелись». Евгений Евтушенко.
«Настоящего поэта реальность обступает со всех сторон, и чью бы сторону он ни пытался взять — в стороне не останется». Лев Аннинский.
Вместе с поэтом Анна Смирнова говорит с нами о том, как хрупок мир человеческих чувств и как силен он, даже если все — против того, чтобы человек сохранил себя. Так, как это было во все времена. А то время, в которое погружает поэзия и музыка Марка Мермана — ХХ век, особо безжалостное, хоть по какую сторону любой из границ окажись.
Для того чтобы мы почувствовали, что такое — жить и чувствовать в двадцатом веке, Смирнова дополнила цепочку песен Мермана знаменитой, спетой когда-то Марлен Дитрих «Лили Марлен» в переводе Иосифа Бродского, песней «Пелагея» (стихи Яворской, музыка Поповского) и даже танго Астора Пьяццолы. Создан видеоряд: кадры из фильмов Григория Александрова, Лени Рифеншталь и документальных лет…
Все это вместе — портрет века, пристрастный, но убедительный. Местами — слишком резкий, отвлекающий и от текста песен, и даже от пения Анны Смирновой. Видеоряда, как мне кажется, вообще слишком много, тем более что кадры повторяются.
Самыми, как мне увиделось, впечатляющими были те минуты спектакля, когда певица осталась один на один с залом на темном фоне, а сверху сыпались маленькие мыльные пузыри. Этим радужным шарикам, немногим из которых повезло целыми долететь до пола, больше, чем бьющим по глазам кинокадрам с красотами и ужасами века, удалось сказать об обманчивости надежд, о тонкости чувств, о жажде любви, несмотря ни на что.
Он и она стоят на снимке желтом,
Как на листе осеннем желтизна.
Что стало с нею, с платьем,
с легким шелком?
Тисненье золотое — тайный знак…
Спектакль Анна Смирнова, естественно, создавала не одна. Во-первых, у нее очень хороший партнер — Алексей Подшивалов, поддерживающий Анну не только своим, очень к месту пришедшимся аккордеоном, но и образом спутника лирической героини спектакля. И еще, что важно, артист не стремится выйти на первый план, он тактично держится чуть в стороне.
Режиссер-постановщик спектакля Александр Каневский, режиссер по пластике Мария Козева, аранжировщик Сергей Кошевой.
Публика в зале областного театра кукол, где шел спектакль, была не самая для него лучшая. Все-таки мир песен Марка Мермана более понятен людям, которые и историю прошлого (недавно еще бывшего нынешним) века хоть немного на себе испытали, и о любви, разлуке, потерях знают не только по книгам.
А зал, кроме небольшой группы людей, которых по возрасту можно отнести к поколению шестидесятников (они-то точно знали, зачем идут на этот спектакль, какие чувства испытают), состоял из тринадцати-четырнадцатилетних школьников. Они расселись по местам, смешливые, готовые к развлечению. И первые минуты спектакля искали поводы для смеха.
А потом притихли. И очень хорошо слушали. Первые аплодисменты раздались на «Лили Марлен», потом были еще и еще…
Хорошо, что они попали на этот спектакль. Может быть, что-то о нас поняли, о нашем прошлом.
И — о себе. Будущих…
