Открытие шестого сезона в клубе «Шляпа»

В КВНе первых лет существования этой популярной телеигры родилась шутка с подтекстом: «Сначала завизируй, потом импровизируй». То есть, чтобы все, что запланировано, прозвучало как надо, стоит позаботиться о плане: об интригующем начале: поворотах сюжета, эффектной концовке.

Встречи в арт-клубе «Шляпа» не так жестко, но все же планируются.

Опоэтизированное резцом старого мастера

В минувший понедельник ведущий первой после перерыва на летние каникулы встречи должен был попросить поднять руки тех, кто бывал в Париже — том самом, столице Франции.

Поднялся лес рук. Еще бы — члены клуба в подавляющем большинстве своем путешественники, непоседы. Что там Париж! А пустыню Наска не хотите? А всякие там Австралии, Новые Зеландии, да и вообще, самые известные или мало кем освоенные туристские маршруты…

Потом надо было спросить, кто был в Париже, расположенном в Челябинской области. Предполагалось, что поднятых рук будет совсем немного, из чего станет ясно, что родной край нам известен куда хуже общеизвестных или экзотических мест.

После этого заслуженный артист России Николай Ларионов исполнит детскую песню, всем с детства же хорошо знакомую — «То березка, то рябина…», музыка Дмитрия Кабалевского, текст Михаила Пришельца. Там слова есть: «Край родной, навек любимый, где найдешь еще такой?»

А дальше встреча естественно перейдет в разговор о том, как богат местами, заслуживающими внимания не только каждого из нас лично, но и «широких кругов международной общественности», Южный Урал…

Но на второй вопрос в ответ поднялся лес рук не меньший, чем на первый, а с песней получился прокол. Молодым членам клуба она оказалась вообще незнакомой, а у тех, чье детство пришлось на советское время, остались от казалось бы милой песенки лишь воспоминания, как ее заставляли учить наизусть, петь в школе, в пионерлагере: на сборах, маршах, участвуя в конкурсах, и так далее…

А вот сама тема фотопримечательностей родного края и нашего отношения к ним оказалась волнующей.

Искусствовед Ирина Духина вывела на экран изображения работ Николая Черкасова: гравюр, акварели, темперы и даже редкой у этого художника живописи. Николай Иванович ушел от нас в июле прошедшего лета. Девяностотрехлетний мастер оставил городу и миру работы, которые говорят о нашем крае с таким понимаем сути его уникальности и с такой любовью, что при взгляде на них дыхание замирает.

Маленькие уральские заводики, каждый из которых — свой мир с прихотливым ландшафтом. Вода, горы, но один затерянный в горах на берегу речки или озера заводской поселок с другим не спутаешь.

И — громада ЧТЗ, на котором почти всю свою жизнь работал Николай Иванович, причем не художником, а в литейке, предстает ажурным, кружевным изделием из рук человеческих. Строение позапрошлого века на Саткинских порогах, оно другое: нечто приземистое, слившееся с окружающими скалами, прочное, на века сотворенное…

После показа работ Николая Ивановича Черкасова установилась тишина. Сказать хотели многие, но надо было найти такие слова, которые бы хоть в какой то мере не спугнули настроя, вызванного работами старого мастера.

Историк Гаяз Самигулов достал флешку, и на экране появились виды запечатленных уголков нашей области, каждый из которых представляет интерес как природное явление или историческое, архитектурное, художественное… Какие-то объекты узнавались многими, некоторые, если бы не подсказки Самигулова, могли остаться неузнанными, хотя находятся не где то в лесной глуши или среди горных круч, а, как например, дом отставного солдата Холанова в центре Челябинска, по улице Васенко, на задах гостиницы «Малахит»…

Здесь все нам близко, все знакомо

И — пошло. Назывались места, многим памятные с детства, и те, что запали в душу в поездках по области во время командировок, отдыха. Не у каждого из членов «Шляпы» вся жизнь связана с нашим краем, кто то приехал сюда уже зрелым человеком, не рассчитывая осесть в этом довольно суровом месте надолго. Но вот застрял и даже если порой оказывается на время там, где теплее, сытнее, спокойнее, возникшие было мысли сменить место жительства, если и возникают, то не укрепляются в душе.

Об этом говорили, например, хирург, доктор медицинских наук, профессор Сергей Пышкин, солистка театра оперы, народная артистка России Наталья Заварзина, арт-менеджер Лариса Новоселова, драматург, лауреат Всероссийской театральной премии «Золотая маска» Константин Рубинский, инженер и музыкант Вениамин Беленький, художник Елена Щетинкина и другие участники встречи.

И еще говорили о том, в каком состоянии находятся некоторые из тех объектов, достойных внимания, о том, что не исследована в большинстве случаев мифология этих мест и не сделана достоянием даже тех, кто живет рядом.

Говорили, что зря мы спокойно оставляем в тени то, что могло бы стать одним из самых ценных наших достопримечательностей — памятники промышленности — свидетельства того, что Урал был и остается опорным краем державы.

Участники разговора высказали свои предположения, какая нужна инфраструктура, какие дороги, какой в конце концов пиар.

О том, что это был не просто разговор, пусть душевный, но не рассчитанный на какие то конкретные действия в дальнейшем, можно судить по сказанному уже после встречи начальником городского управления культуры Виктором Ереклинцевым (тоже, кстати, членом «Шляпы»): «Были высказаны дельные мысли, разумные предложения».

А ближе к концу сентябрьской встречи, которая проходила, как всегда, в последний понедельник месяца в Кинообразовательном центре имени Леонида Оболенского, члены арт-клуба опять вернулись к наследию Николая Ивановича Черкасова, на этот раз весьма необычному.

Ирина Духина рассказала, что однажды для работы художнику понадобились этикетки с винно-водочных бутылок. Ему их доставили коллеги-художники в огромном количестве и разнообразии. Мы стали рассматривать эти свидетельства расцвета алкогольного изобилия советских лет — времени юности многих из нас.

А там незабвенные «Кагор», «Агдам», портвейн «777» и «33», «Черные глаза», «Улыбка», «Южная ночь», «Белый аист» и бесконечные мускаты, хересы, вермуты, рислинги, шампанские, ркацители, гурджаани, цинандали, яблочное, плодово-ягодное, «Солнцедар»…

И хотя на столах ничего этого и даже чего нибудь похожего не было, настроение соответствующее возникло, а за ним и песни из того еще репертуара.

У нас любое наследие богато. Песенное — тоже.

фото Вячеслава Шишкоедова