Жертва режиссера Тарковского

В Кинообразовательном центре имени Леонида Оболенского прошла мировая премьера (если так можно сказать о представлении ленты в камерном помещении с небольшой аудиторией) документального фильма московского режиссера Людмилы Гультяевой «Жертвоприношение Андрея Тарковского».

Историко-канонический «Андрей Рублев». Научно-фантастический «Солярис». Сюрреалистическое «Зеркало». Полностью не стругацкий «Сталкер». И очень личное «Жертвоприношение».
Судьба великого русского кинорежиссера Андрея Тарковского была полна как гениальных произведений, так и трагических событий. Раскрыть суть непростой личности этого человека в докудраме Людмилы Гультяевой постарались друг Тарковского и еще один значительный русский кинорежиссер Александр Сокуров, плюс биограф Тарковского и челябинский философ Николай Болдырев. О своем попадании на этот проект Николай Федорович рассказывает следующее:
— Независимая московская киногруппа попросила меня быть консультантом на фильме об Андрее Тарковском. Я согласился. Через какое-то время они приехали в Челябинск, несколько дней задавали мне вопросы, записывали на все виды связи. А потом я уже приехал на чистовую запись, в промежутках же мы общались по Интернету и телефону.
Особенность личности Тарковского, как утверждает Николай Болдырев, заключалась в том, что он призывал к добровольному самоограничению.
— По Тарковскому, только добровольное самоограничение является подлинным жертвоприношением, — продолжил философ. — Ограничить себя в том, что мы можем себя ограничить. Ограничить свою алчность, тщеславие и другие пороки. Тарковский непрерывно говорил: не становитесь успешными, не вступайте в стан сильных, не становитесь сильными как железобетон, будьте слабыми как трава. Ибо твердость и сила — спутники смерти. А гибкость и слабость выражают юность бытия.
Также Николай Федорович объяснил, в чем, по его мнению, заключается принципиальная особенность, отличие этого документального фильма о Тарковском от ему подобных:
— Это очень щепетильный вопрос, и, может быть, я скажу крамольную вещь, о которой не принято говорить до сих пор. Другие фильмы о режиссере грешат фальшью. Например, Тарковский уехал в Италию и не вернулся не потому, что его гнобил министр кинематографа Ермаш, а потому, что его изгоняла атмосфера, в которой он жил, работал. Изгоняла зависть его коллег. Зависть к его гению, независимости, миросозерцанию, которое противоречило всем понятиям кинематографистов.
Одним из немногих кинодеятелей, что оставались верны Тарковскому, был Александр Сокуров. В части, посвященной рассказам и размышлениям об Андрее Арсеньевиче, этот режиссер тем не менее деликатно обходит тему творчества Тарковского. Николай Болдырев разъясняет это таким образом:
— Сокуров и Тарковский с противоположных сторон видят мироздание и человека. Если Тарковский воспринимает мир и человека изначально просветленными, чистыми, то Сокуров, напротив, воспринимает их изначально омраченными. Хотя смотрите, какой парадокс: воспринимая мир просветленным, Тарковский сам находится в постоянной трагедии. А Сокуров, воспринимающий мир омраченным, при этом довольно оптимистичный, открытый жизни человек.