Нужно чувствовать. Организаторы фестиваля «Какой удивительный мир» рассказали, как правильно слушать джаз

Первые концерты состоялись зимой. Чуть позже время проведения сместилось на лето. Тогда-то и прошли первые джазовые стрит-парады. Правда, по другому маршруту — от памятника Ленину до горсада им. А.С. Пушкина. Сегодня подобные уличные шествия, которые традиционно проходят в начале июня на Кировке и больше похожи на праздник, чем на концерт, челябинцы ждут особенно. Об этой и некоторых других особенностях фестиваля «Какой удивительный мир» нам рассказали музыковед Челябинской филармонии, ведущая концертов Наталья Риккер и режиссер, координатор фестиваля Алексей Лейкин.

— Что помогает фестивалю не терять популярности и не сдаваться даже в финансово непростое время?

Наталья Риккер: Прежде всего это любовь и энтузиазм людей, которые этим занимаются. В первую очередь, мы говорим о художественном руководителе фестиваля Игоре Бурко, для которого важно продолжать выполнять эту просветительскую и культурологическую миссию в Челябинске. Этот фестиваль больше, чем просто серия концертов, и даже больше, чем громкое, выбивающееся из общего культурного контекста событие. Это встреча, общение друзей. И это праздник для всех: и для участников, и для слушателей. В этом суть нашей концепции, и она с годами не меняется.

  — Программа фестиваля ориентируется в основном на традиционный джаз. Были ли отступления от этого подхода?

Наталья Риккер: Ежегодно в программе появляется что-то новое. Например, в прошлом году мы ввели образовательную составляющую. Гости фестиваля, музыканты национального джазового оркестра ФРГ, не только показали челябинцам, что такое современный европейский джаз, но и провели обучающий семинар, а также обсудили с ведущими джазовыми музыкантами Южного Урала актуальные проблемы джаза и концертной деятельности в целом.

Алексей Лейкин: А еще раньше, на одном из фестивалей, нам не сразу, но удалось убедить Игоря Владимировича (Бурко. — Прим. авт.) пригласить на наш фестиваль Леру Гехнер и ее совершенно фантастический коллектив Lera Gehner Band из Санкт-Петербурга. Они играют гремучую смесь блюза, рока, фанка, регги  — что-то с чем-то. Настоящий драйв! В традиционные рамки это не очень вписывалось, поэтому убедить Игоря Бурко в том, что они должны быть на нашем фестивале, было непросто. В итоге мы их все-таки пригласили, и это был настоящий фурор.

 — Совместные номера разных участников  — это тоже неотъемлемая часть каждого фестиваля?

Алексей Лейкин: Конечно. В этой импровизационности суть джаза. Были случаи, когда новые номера у нас рождались буквально во время перекура. Отличное трио однажды получилось из Валерия Гроховского, Валерия Сундарева и Давида Голощекина.

Наталья Риккер: Или Андрей Кондаков, замечательный пианист и композитор. На одном из концертов фестиваля он за три минуты до выхода на сцену договорился с челябинскими музыкантами Виктором Риккером, Сергеем Корчагиным и Валерием Сундаревым, и они совместно исполнили зажигательную самбу. Результат был восхитительным! И нужно отметить, что такие номера невозможны, если музыканты не владеют техникой, если они не знают законов джазового исполнения.

 — Что еще, кроме музыкального слуха и владения техникой исполнения, нужно, чтобы стать джазовым музыкантом?

Наталья Риккер: Все джазовые музыканты  — это очень разные и необычные люди. Среди них были совершенно асоциальные личности, которые особо не стремились к общению с миром, были закрыты от него. Некоторые страдали зависимостью от изменяющих сознания веществ. А были и музыканты с прекрасным характером, которые придерживались здорового образа жизни. Так что здесь сложно выделить какую-то черту. Но, анализируя творческий путь челябинского джазового музыканта Станислава Бережнова, я однажды пришла к выводу, что, видимо, у него в организме есть какой-то встроенный механизм, который, подобно железе, выпускает такие особые «гормоны энтузиазма». Это же относится и к Игорю Бурко, и ко многим другим джазменам. Это, конечно, метафора, но суть она передает.

Алексей Лейкин: У меня есть одна идея по этому поводу, которая сформировалась за долгие годы наблюдения за джазовыми музыкантами. У нормальных, настоящих джазовых музыкантов, которые, не задумываясь, хлопают на слабую долю, кто-то из предков обязательно был из Африки. Иначе — нереально. (Смеется.) А вообще есть много прекрасных классических музыкантов, но им не дано по-настоящему исполнить джаз, передать его дух. Они будут играть ноты, но это не будет истинным джазом.

Наталья Риккер: О технике джазового исполнения, свинге, говорят, что это особое чувство музыкального времени, обусловленное взаимодействием ритма и мелодии. То есть здесь мало просто слышать. Это нужно чувствовать.

 — Зритель тоже должен обладать особой способностью не только слушать, но и чувствовать джаз, чтобы проникнуться этой музыкой?

Наталья Риккер: Зритель должен просто слушать. А вот уже задача музыкантов — зарядить и убедить слушателя в подлинности своего искусства. Это относится и к академической, и к джазовой, и к этнической музыке. Зритель необязательно должен разбираться в терминологии, особенностях того или иного стиля. Большинство посетителей нашего фестиваля — это так называемые чистые слушатели, которые воспринимают музыку на уровне «нравится — не нравится». И это правильно.