Образы прошлого. Челябинские ученые создают восьмитомную историю Урала

Но прежде ответим на вопрос: зачем мы называем улицы, площади и скверы городов и сел чьими-то именами? Это не просто часть нашей генной памяти, это ее существо. Именно эта, казалось бы, простая, но очень важная мысль стала лейтмотивом уникального проекта «История Южного Урала» в восьми томах.

Любимец Петра I

Руководитель проекта, президент ЮУрГУ Герман Вяткин называет новое издание энциклопедией. Благодаря этому человеку на наших глазах рождается уникальное историческое пособие для тех мыслящих людей, кто пытается понять, где они живут и каким образом должны достойно соответствовать историко-культурному потенциалу, который завещан нам предками.

Кстати, и сам университет взял на себя значительную часть затрат на создание облика книги. К сожалению, в Челябинской области до сих пор не нашлись те, кто смог бы оплатить издательскую часть проекта. Для понимания объемов финансирования скажем, что выход восьми томов тиражом хотя бы в сто экземпляров оценивается в 4 млн рублей. Примерно столько же университет должен будет потратить на авторско-техническую подготовку проекта уже в следующем году.

Один из томов, соавтором которого выступил кандидат исторических наук Гаяз Самигулов, посвящен истории Южного Урала XVII-XIX веков.

Все ли знают, почему в Троицке установлен памятник Ивану Неплюеву? Он основал город, был устроителем Оренбургского края и первым губернатором Оренбургской губернии. Один из любимцев Петра I, он сыграл значительную роль и в развитии Челябинска, определив для него в 1743 году статус административного центра Исетской провинции.

На Южном Урале немало мест, названных пугачевскими — в память об известном предводителе Крестьянской войны 1773-75 годов. Возле поселка Першино в Челябинске, а также в окрестностях Миасса есть Пугачевские горки, в Верхнем Уфалее — Пугачевский ров, под Троицком — Пугачевская гора. Недалеко от Сатки сохранились Пугачева плотина и Пугачевский вал, а в озеро Тургояк впадает река Пугачевка. В честь его сподвижника, Салавата Юлаева, были названы улицы в Челябинске и Аргаяше, совхоз в Аргаяшском районе. Образ башкирского воина и поэта воссоздан в мозаике на здании завода в Симе.

Именем ученого-металлурга, создателя легендарного булата Павла Аносова, названы улицы в Челябинске и Златоусте, Магнитогорске и Миассе.

«Моя бронза»
Первый том книги — это Урал эпохи камня, второй — бронзовый век. Они выходят в свет по мере готовности. А стартовала работа с восьмого тома (XX век): поскольку за него взялся большой авторский коллектив, ему и удалось вырваться вперед. В этой команде Игорь Сибиряков, Игорь Нарский, Евгений Волков, Николай Антипин и другие ученые.

С точки зрения концептуальной и в плане интерпретации этот том был, пожалуй, одним из самых сложных, поскольку и XX век — один из самых противоречивых периодов в нашей истории. Но ученым удалось создать новую концепцию видения этого столетия.

Следом вышел четвертый том, отразивший эпоху Великого переселения в раннем Средневековье. Третий том посвящен древним кочевникам Южного Урала в ранний железный век. Готов и находится в стадии макетирования пятый том «У истоков южноуральских народов и Южный Урал в эпоху Золотой орды».

— Мы долго думали: каким сделать наш труд? — задается вопросом автор проекта, доктор исторических наук Сергей Боталов. — Академическим? Тогда этот многотомник ляжет пыльным грузом во всех библиотеках. Свои многотомники по собственной истории уже создали в Башкирии и Татарстане. Мы же оттолкнулись от кембриджского варианта («Образы прошлого»).

— Это не просто история Южного Урала как таковая?

— Далеко не просто! Понимаете, невозможно одно событие рассматривать в рамках только, например, южноуральских степей. Важно идентифицировать место Урала в гигантском историческом движении. Если мы говорим о саках и скифах, то имеем в виду территорию от Алтая до Передней Азии, определяя место наших уральских кочевников в этих больших сообществах. Рассматривая Золотую орду и Улус Шибана, мы должны понять в целом культуру этих неординарных явлений в рамках существования государства монголов, государства Хулагуидов, Тюменского ханства…
Каждый автор работает в своей книге автономно. Таким образом, есть возможность создать в одном томе образ эпохи.

— Как у Марины Цветаевой «Мой Пушкин»? Можно сказать: «Мой каменный век», «Моя бронза», «Мое великое переселение»…

— Примерно так. Последние 40 лет история как наука развивалась очень бурно, и происходила беспрестанная череда каких-то открытий. И сейчас для ученых сложилась уникальная возможность, когда в рамках одной книги каждый может поделиться своим детищем со всем миром. Причем проект будет воплощен и на большом информационном портале. И чтобы он не был мертвым, автор каждого тома по мере новых открытий и осмыслений сможет постоянно вносить в него изменения.

Яркий пример — Аркаим. Еще не вышел в свет второй том по бронзовому веку, но после совместных российско-германских экспедиций по югу Челябинской области эта эпоха начинает вырисовываться овеществленной. И новый «бронзовый» том выдаст миру плотский Аркаим. Мы уже сейчас видим, что ели его жители, как одевались, как боролись с болезнями, как преодолевали кризисы. Перед нами как бы заново открывается живая эпоха!

А гунны? До недавнего времени это была смутная, малопонятная тема. И вдруг эти гунны предстают — именно здесь, на Урале! — как кочевая цивилизация, привнесшая на порог Восточной Европы китайские шелк и металл, сокрушившая Западно-Римскую империю и оставившая после себя целую сеть государств.
Или что такое, например, Западно-Тюркский каганат? Об этом были очень обрывочные материалы. Но буквально за последние два-три десятилетия стали проявляться тюркские города на юге у наших соседей, и мы начинаем понимать, почему эти процессы происходили у нас. Та же мадьярская проблема перестала существовать лишь в последние два года.

Да, мы с Урала!

— Словом любой археолог может воспеть песнь своему горшку...

— Но в данном случае авторы книг выступают не как археологи, а как историки, для которых однажды наступает момент осмысления множества археологических артефактов. И вот тогда-то все осколки древности разом мозаично складываются в целостную картину.

— То есть не идет речь о Южном Урале как о некоем краеведческо-местечковом регионе?

— В этой книге мы не стараемся идти за современными трендами и околоисторическими изобретениями. Если говорим о Великом шелковом пути, то не надо лукавить и с гордостью говорить, что мы якобы находились в его русле. Нет! Мы не были в русле! Великий шелковый путь проходил гораздо южнее. Но именно здесь, у нас, осуществляли не только важнейшие этнокультурные и торговые коммуникации Великий шелковый и Пушной пути.

Вы только вдумайтесь: сегодня на Урале находится 96 % знаменитых произведений сасанидского и согдийского серебра в виде блюд и кувшинов — от всех, что существуют в мире! И такие «бриллианты» ученые находят в каждом своем историческом периоде.

Вопрос еще и вот в чем. Почему в нашей среде сегодня могут появиться такие личности, как Игорь Прокопенко, с их бредом о запретной истории Древнего мира? Еще страшнее, почему у них появляются читатели? От исторического скудоумия.

Вопрос о нашей самоидентичности стоит сегодня как острие бритвы. Посмотрите, что происходит в среде более молодой генерации? Здесь часто можно услышать, мол, история — это отстой. И Урал, где мы живем, тоже отстой, и те, кто живет здесь, соответственно…

По большому счету этим проектом мы, уральцы, открываем себя как частичку мировой цивилизации. Очень важно, чтобы читатель понимал: мы, оказывается, совсем не на задворках были! А наоборот, находились в мощном историко-культурном эпицентре возникающих цивилизаций.

И на оскорбительно звучащий многие годы презрительный вопрос «Ты что, с Урала?» мы могли бы с гордостью ответить невеждам: «Да! Мы с Урала!»