Челябинский историк реконструировал жизнь известного троицкого купца

Дело панисламиста

Признаюсь, рукопись Виктора Красуского прочитал запоем. И вот что увлекало. Зачем люди ходят в музей? За достоверностью. Была ли она здесь, сказать трудно. Но текст источал явный аромат не документального, а именно живого, настоящего — всего того, во что хочется безотчетно верить!

Несомненно, подстегивало интерес к чтению то, что описываемые события происходили рядом с нами — в Челябинске, Троицке. А насколько увлекательна канва повествования, сотканная из диалогов на языке дворянской и купеческой элиты более чем вековой давности, увы, начисто забытом современником!

И, конечно же, привлекательны сами герои книги — представители знаменитой династии Яушевых. Именно о них и пишет увлеченный автор.

Повествование книги начинается с того, как однажды морозным декабрьским утром троицкий купец Муллагали Яушев заходит в ателье к известному ташкентскому фотографу Станиславу Николяи, работы которого выходили лучше, чем у его петербургских коллег. И сейчас он собирался сделать у него собственный портрет, который войдет в историю...

После этого на страницах романа появятся два американца, Томас Аллен и Вильям Сачлебен, совершившие в 1890-1892 годах путешествие по Азии на велосипедах. Вслед за этим читатель окажется с генералом Куропаткиным на скачках в окрестностях Ашхабада. Затем станет участником светских бесед о Хивинских походах, о том, чем отличается мода на женское платье в Лондоне и Средней Азии.

Летят страницы, и мы уже оказываемся на Туркестанской выставке 1890 года, которую сменяет Троицкая ярмарка с ее шумными караванами верблюдов.
А вот перед нами начальник московской охранки Александр Мартынов, заинтересовавшийся, чем же запятнал свою репутацию ташкентский купец 1-й гильдии Муллагалей Ахметжанов Яушев.



По имеющимся в деле документам, Яушев выезжал из Троицка, в Москве останавливался в гостинице «Боярский двор» на Старой площади: «Неплохо у купца дело налажено. В «Боярском дворе» номера недешевы, а он, почитай, в месяц по два раза останавливается».

В одном из документов Мартынов наконец прочитал: «по убеждениям — панисламист». «Вот и отгадка, — подумал Мартынов. — Панисламизм».

Затем в книге наступает 1918 год, в троицкий дом Яушевых приходят красные. Потом Харбин, потом землетрясение 1 сентября 1923 года, полностью разрушившее Токио и Иокогаму, где жили герои книги. И вот уже 1972 год. Челябинск. Тяжело умирает «японский мулла» Мухаммед-Габдулхай Курбангалиев, на волнах своей памяти уносящийся в Харбин.

Там вместе с Яушевым они вспоминали милый их сердцу Троицк, соборную мечеть, медресе «Расулия», «Мухаммадия». Вспоминали, как пригласили Габдуллу Тукая. Как жил поэт у них на даче под Троицком, где его отпаивали кумысом и где он с чахоточным румянцем на лице читал свои стихи…

Читать между строк

Итак, представим читателю автора книги. Виктор Красуский. Ему 61 год. Базовое образование — историк, в 1982 году окончил Челябинский госуниверситет.

— Учителя были замечательные, — рассказывает Виктор Марксович. — Это Анатолий Андреевич Бухарин, Юрий Сергеевич Кирьяков, Ирина Яковлевна Эльфонд, Надежда Игоревна Бармина, Владимир Сергеевич Антипов.

— Трудно было в то время честному историку оставаться правдивым и непредвзятым?

— Безусловно, трудно, тем более если принимать во внимание, что взгляд на историю в то время мог быть только один — с позиции «угнетенного» класса. Оттого и вся остальная история представала в лучшем случае несколько бледновато. И изобиловала лакунами, о чем в то время я особенно и не задумывался. Тем более ценными были те родники знаний, которые открывали нам наши старшие коллеги, прежде всего учившие нас мыслить, работать с фактами, заниматься анализом и читать между строк.

После окончания немного учительствовал в школе, в том числе узбекской, в строительном училище.

Затем поработал с археологами, занимался музеефикацией памятников под открытым небом (это отдельная история). Геннадий Борисович Зданович отправил меня в 1989 году с группой школьников «осваивать» Америку.

Настали 90-е, и я пошел туда, где платили зарплаты. Предприятий было много, опыт замечательный, посмотрел на бизнес изнутри. Десять лет отработал в строительной отрасли (механизация строительства). Теперь знаю все про экскаваторы, башенные краны, грузоподъемные механизмы и тому подобное.

— То есть знания о правителях династии Мин и особенностях теории пассионарности вам не пригодились?

— Никто не знает, когда и в чем выстреливают накопленные знания и опыт. Все эти годы я работал с информацией: поиск, анализ, обработка. И писал рассказы. Правда, в стол, что и делаю до сих пор.

— Сейчас работаете в Центральной библиотеке имени Пушкина?

— Да, в отделе краеведческой работы… Уже два года. И мне очень нравится! Готовлю материалы для сайта, в социальные сети. Летом провожу прогулки по городу с историко-архитектурно-строительным уклоном.



— C чего же начался интерес к роду Яушевых?

— А вот как раз с этих прогулок. За два года узнал очень многое о Челябинске и Челябинской области. Готовил справку по пассажу и жилому дому Яушевых. Однажды прочитал статью в «Википедии», начал перепроверять факты, и тут-то все и началось... В моей коллекции стали появляться фотографии более чем вековой давности, первая — шикарный портрет ателье Станислава Николяи. Все это были знаки. Панисламизм, джадидизм, хлопководство, золотодобыча, конезаводчики, американцы на велосипедах, туркестанские выставки... Я с головой погрузился в эпоху!

Может быть, тут сыграл интерес к истории Средней Азии. А потом и остановиться уже не мог, информация распирала!

Открылось столько удивительных людей! Мне было страшно интересно: как они жили, о чем думали?

Ну и, конечно же, наш земляк Муллагали Яушев. Просто диву даешься его прозорливости: как человек умудрился вовремя почувствовать, что хлопок — это перспектива! И вот у него уже пошли заводы, плантации, пассажи...

Не ту историю учил…

— Согласитесь, представления о том времени у нас достаточно поверхностные, — продолжает Виктор Красуский. — Пришлось и строительный устав проштудировать, и учебники по строительству, и карты. Ну как, допустим, не рассказать про американцев начала прошлого века! Прочитал их дневниковые записи в части Самарканда, Ташкента. Когда собирал материал, понял, что не ту историю учил в университете. Пытался немного оживить факты.

— Насколько вы их оживили?

— Я понимаю вопрос. Конечно, это не историческое исследование, многое придумано. Но и фактов предостаточно. Рабочее название с самого начала было «О чем рассказали фотографии». Так и пошло. Портреты, пассажи, зацепки в интернете, воспоминания, мемуары, исследования.

— А по жанру это…

— Это опыт исторической реконструкции. Герои повествования — реальные исторически личности. Я позволил себе лишь столкнуть некоторых героев в исторических коллизиях, домыслив детали.

— То есть читателю не стоит искать полное соответствие описаний и исторических фактов?

— На этот вопрос невозможно ответить однозначно. Все эти события могли произойти именно так… Многие истории основываются на подлинных фотографиях, воспоминаниях и документах.

Как выглядел «Густав Струве»

— Прибегая к названию известного фильма Станислава Говорухина «Россия, которую мы потеряли», можно ли на примере вашего исторического среза сделать аналогичный вывод?

— Да, название фильма давно уже стало нарицательным. Но не стоит эту фразу использовать как насмешку над идеализацией дореволюционной России. Конечно, мне очень хочется, чтобы мой современник знал о той эпохе. Я хочу рассказать ему, как, например, выглядел пароход «Густав Струве», на котором в 1905 году проходил Съезд мусульман, какие богатые павильоны были на туркестанских выставках. И главное, конечно же, рассказать о людях! Это были отнюдь не «проклятые эксплуататоры», а предприимчивые, прекрасно образованные люди, перенимавшие все лучшее из различных культур, стремившиеся сделать знания достоянием бедных, открывающие библиотеки, строившие мечети и медресе.

Почему те же Яушевы вывозили работников своих предприятий на свои дачи, давали образование, приданое?


Уже после революции, после китайского Харбина, японской Иокогамы семья Яушевых, имея возможность эмигрировать в США, все-таки решает вернуться в Советскую Россию и поселяется в Ташкенте. Там они живут в бедности. И как вы думаете, кто им помогает? Те самые бывшие работники предприятий Яушевых…

Кстати, вы знали о том, что известный советский и российский журналист-международник Фарид Сейфуль-Мулюков был внуком Муллагали Яушева?

Хочется, чтобы о роде Яушевых не забывали. И еще столько достойных людей было вокруг! 

Наша область — мультиэтнический котел, в котором создавалась собственная самобытная культура. Евреи издавали газеты, везли и фасовали чай, татары торговали и открывали учебные заведения и библиотеки, поляки проектировали дома трезвости, немцы ковали булат и обучали гравюре по стали. И этот список можно продолжать.

Если говорить современным языком, татарская диаспора должна гордиться Яушевым, Валеевыми, Ахмаровыми и очень многими.

— Но, чтобы гордиться, нужно знать...

— Именно! И не просто знать, что «Пассаж Яушевых» — это здание картинной галереи, или знать, что «Молодежную моду» построил Валеев, но гораздо больше, глубже, серьезнее.

А Троицк вообще мог бы стать городом-музеем. Почти каждый исторический персонаж в нем — личность. О каждом можно писать если не книгу, то хороший материал. Может, хоть фамилии на слуху будут. Это были люди, не замкнутые в местечковости и национальном самосознании, любящие Россию как свою родину. Казахи, татары, азербайджанцы, русские, евреи…

Сколько Челябинску и области дали татары? А в истории Троицка, Екатеринбурга, Самары и многих других городов? И сколько потеряно безвозвратно…

Поэтому у меня все пестро и многолико, и романом мой труд, наверное, нельзя назвать. Скорее, эскиз романа...