Как в Челябинской области спасают зрение с помощью трансплантации роговицы

Об этом «ЮП» спросила заведующего офтальмологическим центром Челябинской областной клинической больницы, главного офтальмолога Челябинской области, кандидата медицинских наук Андрея Кузнецова.

— Андрей Александрович, Челябинская областная клиническая больница — одна из немногих в России больниц, где есть лаборатория по консервации донорской роговицы. Как она появилась?

— Да, мы занимаемся пересадкой роговицы. Наши пациенты получают помощь в течение года после обращения, тогда как очередь в федеральные центры составляет сейчас около двух лет. Появилась лаборатория относительно недавно. В 2013 году меня пригласили возглавить отделение ГКБ № 6, и в том же году я поехал учиться в Москву на кератопластику и консервацию донорской роговицы. Наши пациенты не получали здесь, в регионе, эту помощь, и мне хотелось исправить эту несправедливость.

Через восемь месяцев я вернулся в областную больницу на должность заведующего отделением. Тогда мы и начали заниматься организацией лаборатории. Я посмотрел, как выстроен процесс в Москве, получил сертификат. ЧОКБ была уже в то время в списке медучреждений, имеющих право заниматься забором и консервацией донорских органов и тканей. Оставалось только подготовить материально-техническую базу и получить лицензию. Процесс оказался долгим, юридически сложным. В тот период, несмотря на всю эфемерность и трудность этой затеи меня поддержал главный врач Дмитрий Александрович Альтман, и работала целая команда специалистов.

Все разрешения получили в 2014-м и потихоньку начали процесс. Потом было еще обучение, в том числе во Франции, в Москве. Сейчас берем на лечение практически всю патологию роговицы.



— Что происходит с больной роговицей, почему нужна операция?

— При любых заболеваниях роговицы она мутнеет, свет не попадает в глаз, человек не видит. Бывает разные случаи, при которых нужна трансплантация. Это и неудачно проведенные операции при катаракте, когда однослойный эпителий гибнет, и ожоги, и травмы, и врожденная патология.

Объясню, как функционирует роговица. Изнутри она имеет слой клеток, которые работают как насос, и за счет них роговица питается и в то же время избавляется от отработанных продуктов жизнедеятельности. Еще несколько дней после смерти донора этот слой остается витальным, то есть не погибает, поэтому его можно пересадить.

Раньше, до появления лаборатории, мы ждали, пока донорская роговица пройдет все тесты на инфекции. Оперировали, можно сказать, внепланово, а сейчас эта операция перешла в разряд плановых. В течение недели мы вызываем пациента в больницу, готовим его.



— Сколько операций проводится в Челябинске в год?

— Около 50-60 операций проводится в нашей больнице, и это довольно солидная цифра. Особенно для многопрофильной клиники, где, кроме офтальмологии, конечно же, есть еще много других мощных направлений. Все отделения нашей больницы по-своему уникальны и требуют большого внимания и финансирования.

— А детям проводится пересадка роговицы?

— Вообще, оперируют. Но в чем сложность у детей? В том, что это пациенты, объективно не соблюдающие режим. С каким-то ребенком, конечно, можно договориться, но это редко. При такого рода вмешательствах, особенно при сквозной операции, на любое напряжение «шов» расходится. Ведь роговица при сквозной пересадке никогда не срастается до конца. Человеку всю жизнь приходится придерживаться ограничений.

При послойной трансплантации приживление, конечно, лучше. Как раз во Франции я обучался послойной пересадке. В этом случае роговица пересаживается не полностью, и опасность отторжения меньше, и более раннее заживление, и лучший зрительный эффект. Но послойная пересадка показана, к сожалению, не всегда.



— Есть ли трудности с наполнением банка донорской роговицы? Все-таки отношение к посмертному донорству разное…

— Поэтому в России и действует презумпция согласия. Люди не готовы подписывать при жизни бумагу, разрешающую после смерти использовать свои органы для пересадки. Эта тема широко не освещается. Наверное, в силу нашего менталитета. За рубежом таких операций проводится в сотни раз больше, чем у нас. В других странах существуют огромные глазные банки.

— Насколько в офтальмологии важен послеоперационный уход?

— Часто он критичен. Например, если вовремя не заметить отторжение роговицы, не принять меры, то вся работа хирурга пойдет насмарку. Но это касается не только роговицы, это и трансплантации сердца, печени, любого вида операций по пересадке органов. Эти пациенты всегда на контроле специалистов нашей больницы.

Но в нашем отделении выполняются не только операции на роговице, в ЧОКБ проводится практически весь спектр офтальмологических операций, в том числе и задняя витреоэктомия при отслойке сетчатки, макулярных разрывах, сахарном диабете. Это сложная многогранная хирургия, требующая от хирурга высочайших профессиональных навыков, мастерства, поскольку специалисту приходится работать с нейротканью толщиной от нескольких десятков микрон. Отличие именно офтальмологических операций — они бесшовные, и если капля крови, условно в животе (при всем моем глубочайшем уважении к хирургам), после операции будет незаметной, то в глазу она станет роковой. Пациент снова не видит, эффекта от операции ноль.



Очень важно, чтобы и сам пациент соблюдал предписания доктора, и врач вел послеоперационного пациента грамотно. Неслучайно в нашем центре кто-то из хирургов отделения, в том числе и заведующий, консультирует в поликлинике. Это нужно, чтобы врач постоянно видел, что происходит с глазом пациента после операции и в отдаленные сроки после лечения.

— Какие еще новшества будут в отделении?

— О, планов у нас много. Например, хотим лечить начальные стадии кератоконуса, это врожденное истончение роговицы. Для этого у нас есть все, кроме анализатора переднего отрезка глаза. Стоит он недешево, но для области сумма подъемная, и надеюсь, нам приобретут его. Пока таких пациентов отправляем в Москву.

Всегда хочется обновить диагностическое оборудование. В планах — переходить больше на послойную кератопластику, расширять спектр показаний для нее. Новые линзы пробовать…

В целом отделение в ЧОКБ очень хорошо оснащено. У нас есть современный лазер, который может выкраивать любой лоскут ткани роговицы, размеры выверяются вплоть до микронов. Это на сегодняшний день самый современный, многофункциональный лазер.