Вернулся из боя. Как справиться с посттравматическим синдромом после боевых действий?

Как распознать посттравматическое стрессовое расстройство у участников боевых действий, что делать близким бойцов и когда обращаться за помощью к специалисту? Об этом «ЮП» поговорила с заведующей кафедрой психологии ЮУГМУ, доктором психологических наук Ольгой Шумаковой.

Будет другим

— Ольга Алексеевна, посттравматический синдром, или ПТСР, это болезнь, которую нужно лечить, или временное состояние?

— Да, посттравматическое стрессовое расстройство входит в классификатор психических заболеваний, и помощь оказывается в соответствии с клиническими рекомендациями.

— Как проявляется этот синдром?

— Это страхи, панические атаки, флешбэки, когда человек мысленно вновь и вновь возвращается в экстремальную ситуацию. Может проявляться как агрессия, так и несвойственная человеку замкнутость. Для ПТСР характерны отсроченные проявления. Симптомы могут развернуться через год, два, три. Бывает, проявления расстройства появляются как реакция на стресс, например, после смерти близкого человека, развода, других трудных жизненных ситуаций.

— Все ли участники боевых действий возвращаются домой со сформировавшимся посттравматическим стрессовым расстройством в той или иной степени?

— Они придут другими. Человек возвращается другим уже потому, что у него появился новый опыт, который не получишь здесь, в мирной жизни. Изменения обязательно будут, и это нормально. А вот если изменений нет, надо задуматься, где они, куда «спрятались». Ведь в чем заключается суть ПТРС? В том, что с длительной стрессовой ситуацией человек приспосабливается справляться именно в тех, сложных, условиях, а когда он попадает в другие, нормальные, условия, эти способы не работают, а иногда даже мешают жить.

У каждого ли возникает ПТСР? Если смотреть в целом по международной статистике (в том числе связанной не только с военными действиями, но и чрезвычайными ситуациями, насилием и так далее), то расстройству подвержено от 13 до 50% переживших такой опыт людей. Синдром развивается не у всех. Но психолог должен поработать с каждым.



— Кто в группе риска?

— Каждый может оказаться в группе риска. Следует отметить, что, как правило, военнослужащие и офицеры с имеющейся подготовкой, с боевым опытом в меньшей степени подвержены ПТСР. Здесь боевые условия хоть и сложные, но все-таки становятся профессиональной ситуацией.

— Значит, кадровые военные оказываются психологически крепче, чем мобилизованные и добровольцы?

— Нет, так сказать нельзя. Одно дело, ты получил профессию военного и прошел подготовку. А другое — принял решение пойти защищать Родину. В тебе этот запал, ценность, смысл тоже зародились не на пустом месте. Добровольцам, например, мощный ресурс дает их мотивация. Что такое сила духа? Это мощные ценностные установки, которые в дальнейшем помогут бойцу совладать со стрессом. У тех, кто пошел в зону СВО, они есть.



Внимание — на семью

— Как близким вернувшегося бойца понять, что нужно бить тревогу по поводу ПТСР?

— Хороший вопрос. Дома человек остается один на один с семьей. Психолога, врача рядом нет. Банальные вещи скажу, непреходящие: любовь побеждает все. А вот на что обратить внимание: на ночные кошмары, тревожность и, как я уже говорила, панические атаки. Любую агрессию или даже просто постоянный напор. Насторожить должны любые изменения в поведении, неадекватные реакции на обычные жизненные ситуации. Человек может начать чаще болеть, его могут мучить приступы удушья и кашель. Но с психосоматикой нужен взвешенный подход: не всегда это проявления ПТСР.

— Как уговорить мужа, папу, сына пойти к специалисту?

— С ним сразу нужно договориться: не замалчивать свое состояние, проговаривать все, что на душе. Когда человек будет видеть, что его слышат, его принимают, хотят помочь, он пойдет навстречу. Он будет проходить психотерапию, реабилитацию, все, что нужно.


Фото Юлии Боровиковой

— Как сегодня лечат ПТСР?

— Если говорить о психотерапии при ПТСР, используются разные подходы. Да, есть клинические рекомендации, в том числе и медикаментозное лечение. Но все зависит от индивидуальных особенностей человека, который пришел за помощью к специалисту. Мы, клинические психологи, видим здесь и подходы когнитивно-поведенческой терапии, и даже элементы арт-терапии, гештальт-подхода, суггестивные способы воздействия, например, гипноз. Все средства хороши, но не в своем многообразии, а в своей адресности.
Сначала специалист беседует с человеком, смотрит, к чему больше человек склонен, какие у него есть особенности, и уже аккуратно, дозированно начинает психологическое вмешательство. Это длительная работа, в том числе поддерживающая терапия.

— От ПТСР можно избавиться полностью?

— При комплексном подходе человека возможно вывести на ремиссию и привести к способности жить не в военных, стрессовых, а в нормальных жизненных условиях. Но мы должны понимать, что он всегда будет уязвим. Как только возникнет воспоминание или событие, которое влечет за собой стресс, то состояние может вернуться даже в малом проявлении.

— Нуждаются ли семьи в помощи психолога?

— Это очень верный вопрос! На семью военнослужащего нужно обратить особое внимание. Боец возвращается не куда-нибудь, а в семью. И там есть дети, жена, мать, отец… Им, людям, которые его проводили, переживали, ждали, тоже нужна поддержка. Состояние ожидания, страха, тревоги — это тоже психотравма. Да, семьи нуждаются в помощи психолога.



Радость тоже стресс

— Как переживают ситуацию дети, которые ждут папу?

— Иначе, чем взрослые, — подключается к разговору Ольга Титова, руководитель психологической службы ЮУГМУ. — Представьте, вернулся папа и хочется с ним побыть, но папа немножко другой, отходит от той жизни и адаптируется к новой. А ребенку эти сложные психические материи не понять. Заявить, что их что-то беспокоит, детям достаточно сложно. Нужно с ребенком работать. И не сколько психологу отдельно, а в семье. От психолога необходима помощь, как обратить внимание и выявить какие-то особенности переживания ситуации ребенком.

— Как специалисты относятся к сюрпризам, когда папа, вернувшись из зоны СВО, приходит в школу на урок к дочке или сыну? Сейчас в сети много таких роликов.

— Неоднозначно. Нужно понимать, что сильная радость — это тоже стресс, — продолжает Ольга Шумакова. — Как его перенесет ребенок, зависит от многих факторов. Некоторые дети воспримут это так: да, здорово, папа вернулся с работы! А если ребенок тревожный, такой сюрприз может гиперболизировать его тревогу, навредить ему. В таких случаях неожиданности нежелательны. Для ребенка родители — главная ценность, вокруг которой крутится вся жизнь. И если безопасность родителей теряется, у ребенка уходит почва из-под ног.

— Стоит ли вообще говорить ребенку, что папа участвует в специальной военной операции?

— Все очень индивидуально. Нужно учесть состояние здоровья ребенка, отношения в семье. Чаще родители стараются оградить ребенка от этой травмирующей информации. Это их родительское право — ставить барьер между агрессивной средой и психикой ребенка. Чаще всего, если ребенок маленький, до 12 лет, ему стараются не говорить, по крайней мере в подробностях. И если родители видят, что поведение ребенка изменилось, нужно обращаться к специалисту, например к школьному психологу.


Фото Юлии Боровиковой

— Не каждый родитель станет это делать. Никому не хочется, чтобы на твоего ребёнка косо смотрели в школе…

— Да, переломить ситуацию сложно, но нам нужно формировать культуру обращения к психологу, психотерапевту. Если у нас заболел зуб, мы идем к стоматологу. В данном случае, если чувствуем волнение, логично идти к психологу. Психолог разберется: либо это клиническая ситуация, когда нужно идти к врачу, либо можно при помощи ресурсов самого человека, его семьи ситуацию проработать.

В целом нужно понимать, что, когда люди придут с СВО, они изменятся. Но адаптироваться к новой жизни возможно! Как и в лечении любого расстройства, в случае с ПТСР важно, насколько в этой новой ситуации меняется качество жизни человека, его близкого окружения. Если эти изменения не вызывают противоречий, конфликтности, не ухудшают качество жизни, значит, ситуация принята, и все это условно входит в понимание нормы. Если страдают люди вокруг, сам человек, он уходит в депрессию или в агрессию, тогда да, нужна помощь.

— Много ли в регионе специалистов, которые умеют работать с боевой травмой?

— Таких цифр у меня нет. Понятно, что не каждый психолог может оказать такую поддержку. Для этого нужно обязательно пройти специализированное обучение. Даже клинический психолог, прежде чем заняться проблемой ПТСР, проходит дополнительное обучение. Неоценимую помощь участнику боевых действий может оказать человек, который сам прошел через подобный травмирующий опыт.