Сергей Старицын: я нетипичный генерал. К оружию равнодушен.

Ореол секретности вокруг службы государственной безопасности — явление перманентное. Защищать интересы державы от излишне любопытствующих — не просто в интересах службы, это одно из обязательных условий.

И конечно, бойцы невидимого фронта крайне неохотно говорят о себе, даже если человек от природы наделен харизматичностью, обаянием и талантом располагать к себе собеседника. Тем ценнее «добытые» журналистом факты биографии чекиста, прямо скажем, не рядового статуса — генерал-майора, начальника управления ФСБ России по Челябинской области Сергея Старицына. Отправляясь на интервью «без галстука» к Сергею Геннадьевичу, знала, что в генеральском мундире при параде лицезреть его не придется. Но и «без галстука» увидеть его мне тоже не удалось. Не то, чтобы человек был «застегнут на все пуговицы», нет. Но ощутимо чувствовалось: все, что он говорит, — говорит взвешенно, продуманно и отточено.

— Сергей Геннадьевич, можно вот так прямо в лоб: где родились, учились, чем в детстве увлекались? Или это секрет?

— Да никаких секретов нет. Родился в Карталах, до 18 лет там прожил, закончил школу. В маленьких городах жизнь течет примерно одинаково. Для мальчишек основной круг увлечений — спорт, футбол-хоккей, баскетбол-волейбол. Вот всем этим мы и занимались с друзьями. Для нас интереснее было не сидеть где-то там в подворотнях, курить или попивать что-то, а пойти в спортзал, побросать мячик, поиграть. Так мы и выросли.

— А кто был главным примером в жизни?

— Это был мой дед. Фронтовик, прошел всю войну. Его призвали в армию в июле 1941 года, рядовым, а закончил воевать в Берлине, капитаном, артиллеристом. Награжден орденами, медалями, заслуженный человек. Вырастил пятерых детей, поставил всех на ноги, дал всем высшее образование.

Мой дед для меня всегда был примером честного отношения к людям, к своим близким, к тому делу, которым он занимался. Я стараюсь быть именно таким по жизни…

— Как получилось, что вы стали «государевым человеком»?

— В наши годы — шестидесятые-семидесятые — мальчишки мечтали быть космонавтами, летчиками, моряками. Став постарше — инженерами. Причем быть инженером в то время было не только интересно, но и престижно. И после школы я сразу поступил в Новосибирский электротехнический институт на специальность инженера-энергетика. Окончил его, три года проработал в конструкторском бюро.

Никогда не примерял на себя профессиональную чекистскую деятельность, но так получилось, что в один прекрасный момент мне такое предложение сделали. Я, подумав, решил: почему бы не попробовать? О чекистской работе в советские годы было известно немного, но были фильмы, был некий романтический ореол, была тайна профессии. Наверное, это и стало отправной точкой в выборе дальнейшей судьбы. Должен сказать, что в этом я не разочаровался и считаю, что сделал правильный шаг.

— Чем занимались в конструкторском бюро?

— Мы занимались ремонтом энергооборудования. Я пришел туда работать в августе 1984 года и попал в самый разгар кампании по модернизации энергооборудования на тепловых станциях. Для меня это была очень большая школа, я практически усваивал, что значит для страны надежная энергетика. Было много командировок. Я посчитал: за год порядка 140 дней проводил на выезде в разных городах Советского Союза, от Петропавловска-Камчатского до Харькова, вот такая была гео­графия поездок.

Но это уже был закат Советского Союза, и масштабно развернувшаяся кампания по модернизации всего энергетического хозяйства так и не была завершена. И сегодня, к сожалению, приходится констатировать, что износ оборудования на энергетических объектах страны очень высокий, и ситуацию необходимо исправлять.

— Но ведь на века же строили!

— То, что сделал Советский Союз, имеет очень большой запас прочности. Но многие сегодняшние проблемы возникли потому, что вместо того, чтобы развивать собственную энергетическую, да и любую инфраструктуру, которая создает экономический потенциал державы, мы продолжаем выжимать из того, что было сделано нашими отцами, максимальную выгоду. Не заботясь о том, что рано или поздно это приведет к каким-то неблагоприятным последствиям. Характерный пример — Саяно-Шушенская ГЭС. Эксплуатировали, не заботясь о том, в каком состоянии находится оборудование, выжимали по максимуму… Чем это кончилось, известно.

— Сейчас энергобезопасность поставлена во главу угла. И вам, как специалисту в энергетике и одновременно специалисту в вопросах безопасности, наверняка приходится эти две сферы совмещать в своей работе.

— Безусловно. Для нашего ведомства вопросы предотвращения техногенных происшествий являются крайне важными, и мы в повседневной деятельности занимаемся ими регулярно. На территории Челябинской области стратегически важных объектов достаточно, и это является для нас серьезным предметом профессионального интереса. В частности, мы активно работали с руководством области по ряду водохранилищ, чтобы эти объекты сохранили свою техническую функциональность. Слава богу, у нас это получилось, и все проблемы с помощью федерального центра и областных властей будут решены.

— Старая поговорка гласит, что плох солдат, который не мечтает стать генералом. Вы им стали. Насколько для вас важны карьерные устремления?

— Когда я пришел на службу в органы безопасности, честно говоря, и не думал, как будет складываться карьера. Пришел, работал. То, что от меня зависело, старался делать максимально эффективно. И даже когда появились более серьезные карь­ерные перспективы, это не изменило моего внутреннего отношения к работе. Если ты пришел на свое место, значит должен выполнять стоящие перед тобой задачи как положено. Если нужно — с самоотдачей, если нужно — творчески. Вот, собственно говоря, и все секреты.

— На таком серьезном посту рабочий день, наверное, длится круглосуточно. Как обычно рабочее утро начинаете? Чашка кофе, подборка газет?

— Да, бывает, что рабочий день из недели в неделю переходит без выходных. И даже ночью приходится какие-то задачи, вопросы решать — в зависимости от обстоятельств. А утро начинается не с газет, а с получения почты. Я эту почту просматриваю. Потом доклады, рапорты и затем повседневные дела.

— Вы пользуетесь Интернетом, смартфоном, какими-то техническими девайсами?

— Только не на работе. У нас достаточно жесткие ограничения. А в быту, конечно, пользуюсь каждый день. Айфон есть. Понятно, что с ним делать. Но честно говоря, мне хватает тех технических ресурсов, которые предоставляет Интернет. Не нужно ничего лишнего.

— Обычно военные люди испытывают особую тягу к оружию — холодному, огнестрельному. Некоторые даже коллекционируют его. У вас есть подобные увлечения?

— Я в этом плане, может быть, нетипичный офицер. К оружию отношусь очень спокойно. Хотя у меня есть наградное оружие — от директора ФСБ России Александра Бортникова. Мне достаточно того, что с разной периодичностью тренируюсь со служебным пистолетом, а если потребуется — и с автоматом. Бывали случаи, когда стрелял из гранатомета, разных пулеметов. Но к оружию абсолютно равнодушен. Если хотите, я пацифист. В книге американского писателя Джозефа Димона «Последний на Арленгтонском кладбище» была такая фраза: «сначала мы узнаем, что оружие убивает, а потом узнаем, что оно убивает нас». На меня это в свое время произвело определенное впечатление.

— А как свободное время проводите? Охота, рыбалка?

— Я не охотник. Каких-то пагубных пристрастий — как-то полетов на вертолетах в заказники, охота на зверей, которые в Красную книгу занесены, за мной нет. Ну, рыбалка — дело такое. Иногда выйдешь, посидишь в хорошей компании с удочкой. Но не более того.

— Значит, на охоту вас не заманить. Тогда что остается для отдыха? С книжкой на диване полежать или пультом от телевизора пощелкать?

— Да, бывает.

— А фильмы какие предпочитаете смотреть?

— Зависит от настроения. Очень люблю советские комедии — Гайдая, Рязанова, Данелии. С удовольствием смотрю «Иронию судьбы», нравится музыка в этом фильме. Из зарубежных в свое время произвел впечатление фильм «Зеленая миля» с Томом Хэнксом. Нравится «Афера Томаса Крауна», «Знакомьтесь, Джо Блэк».

— На общение с семьей и близкими время остается? Вообще у вас широкий круг для общения, или, как в поговорке, «друзей много не бывает»?

— Семья живет в Новосибирске. У меня двое детей. Старшая дочь, младший сын. У дочери уже своя семья, растет внучка, ей полтора года. Сын учится в университете. Общаемся с ними чаще по телефону.

Ну а друзей, согласен, много не бывает. Но не согласен с тем, что в зрелые годы друзей найти нельзя. Можно. И друзей таких, что на всю жизнь. Вот в Новосибирске, где я очень долго прожил, есть люди, с которыми я всегда с удовольствием встречаюсь. Мы и по телефону общаемся, и если потребуется, помогаем друг другу. И я знаю, если у меня какие-то вопросы появятся, они всегда помогут, несмотря на то что мы далеко друг от друга.

— О сегодняшних чекистских буднях расспрашивать, наверное, нет смысла. Государственная тайна. Но если представить, что вы когда-нибудь решите рассказать внукам, а может быть, и правнукам о своей работе, о чем обязательно рассказали бы?

— Честно могу сказать, моя профессиональная жизнь была очень богатой. И для детей и внуков, наверное, найдется несколько слов, которые для них, я уверен, будут важными. Но один факт биографии расскажу сейчас. Может быть знаете, в конце 90-х годов была знаменитая история по поимке американского шпиона Эдмонда Поупа. Его интересовала наша суперторпеда «Шквал» — уникальное боевое изделие, которого нет больше на вооружении ни в одной армии мира. Она под водой развивает неимоверную скорость — 400 километров в час и фактически делает любой военно-морской объект противника крайне уязвимым.

Так вот господин Поуп пытался собрать информацию об этом оружии. Мне посчастливилось работать в группе сотрудников, которую возглавляло руководство ФСБ России, по пресечению данного преступления. Для меня это было большим профессиональным опытом и даже более того. Я глубоко прочувствовал, понял — что такое на самом деле борьба систем, борьба за лидерство в мире, борьба за первенство на рынках вооружений. Это очень значимая часть моей биографии, мы тогда достаточно интересно поработали. Закончилось все, как вы помните, осуждением Поупа за шпионаж.

— Служить России — задача не из легких. Особенно сейчас, когда многие говорят, что россиянам не хватает патриотизма…

— Я не думаю, что в рамках одного интервью мы сможем эту тему глубоко раскрыть. Но могу сказать одно. В ФСБ России, в нашем ведомстве, нашем управлении мы стараемся воспитывать людей на принципах патриотизма и гражданственности. И я наблюдаю, что это в общем-то неплохо нам удается. Уверен, у молодого поколения россиян будет время для проявления гражданственности и патриотизма, в том числе и с нашей помощью. Да, проблемы пока есть. Но наша главная задача — поднимать общество на новый уровень развития. Над чем мы и работаем.

Беседовала

ТАТЬЯНА СТЕФАНИВ

Сергей Геннадьевич Старицын, генерал-майор.

Родился в Челябинской области. Окончил Новосибирский электротехнический институт, три года работал по профилю образования в конструкторском бюро.

В 1987 году призван в органы безопасности — КГБ СССР.

Получил специальное образование на высших курсах КГБ.

С 1988 года работал на различных должностях в Новосибирском управлении.

Служил в Новосибирске до 2005 года, перед переводом занимал должность заместителя начальника управления. В том же году находился в служебной командировке на Северном Кавказе, в зоне проведения контртеррористической операции.

Затем уехал в Москву, а из столицы был назначен первым заместителем начальника управления по Свердловской области.

В сентябре 2006 года Указом президента России назначен на должность начальника регионального управления ФСБ по Иркутской области.

В марте 2010 года возглавил УФСБ по Челябинской области.