Люди калмыцкого происхождения. Как и чем жил пришедший степной народ на Южном Урале

В предыдущей статье мы начали рассказ о том, как семья калмыка Ямара Зургатаева в 1737 году решила оставить прежнее место жительства в Салзаутской волости и перейти в деревню служилых мещеряков на озере Улугуш. «Представителем» большой семьи Ямаровых выступал Кашка Ямаров.

Продолжение

«Для воровства нигде не бывал»

4 марта Кашку Ямарова допросили об участии в набеге и о русском «полоненике», который достался его брату.

Он отвечал: «Ездил толко в 1735 году в летнее время на Мияс реку для взятья своих лошадей, где они паслись, и того ж числа съехались с башкирцами … с тысячю четыре ста человек, и поехал с ними в русские жилища для воровства скота и разорения. И как из русских жилищ скота отогнали, а сколко не упомню, и из того досталась мне одному кобыла. Брат мой Козяк рускова где взял, того я не знаю, и, ничего за него не взяв, отдал Айлинской волости башкирцу Аптяшу (…)тишеву, и оной Аптяш того рускова полоненика отвез Айлинской волости к старшине Козямышу, а чей сын не знаю, и хотели отвезти они оного полоненика на Чебаркуль к маиору, и кто в то время в Чебаркульской крепости был, того я не знаю. И оной Аптяш сказывал, что того рускова полоненика отдал оному маиору подлинно. А для разорения русских жилищ в поход был я толко один раз, и в то время товарыщи мои из русских убили, а сколко человек, того я не знаю, а братья мои в русские жилища для разорения ездили и сколко раз и с кем, о том они могут показать сами, из которых имеетца ныне здесь один Мартаза в Екатеринбурге. А я сам никого из русских не убивал, а в русские жилища ездил я с товарыщи своими прежде присяги. Более нигде для воровства не бывал».

Ответы на большинство вопросов достаточно уклончивые: Кашка вряд ли не знал, кто из братьев участвовал в набегах и кто чем отличился, но явно не хотел об этом говорить. Также сложно поверить, что его брат Козяк не поведал окружающим, и Кашке в том числе, как он взял в плен русского крестьянина. Но, невзирая на явные натяжки в ответах, Правление казанских и сибирских заводов не стало придираться к шероховатостям. Возможно, удовлетворились тем, что все эти грехи относятся к периоду до принесения присяги в сентябре 1736 года.

В 1736 году В.Н. Татищев предписал всем башкирам, не участвующим в бунте, принести присягу на Коране. У части башкир присягу принял сам Татищев летом того же года в строившейся Кызылташской крепости, а большая часть присягнула позже, в сентябре и октябре, в Щелкунской крепости, как и герой нашего повествования.

«Служить Ея Величеству»

Уже в апреле в Екатеринбург приехали Ямар Зургадаев и его сыновья Кашка, Муртаза, Калмак и Кузяк, сказав, что Дурнай не мог приехать, а остальные еще малы. Насчет второго возникают некоторые сомнения, поскольку в сентябре 1736 года присягу в Щулкуне вместе с Кашкой приносил его брат Бакшагур, сложно представить себе, чтобы для присяги в верности он был достаточно взрослым, а для решения о смене места жительства и сословной принадлежности слишком мал.

Но Правление заводов такое объяснение устроило. И приехавшие калмыки совместно объявили: «При сем же вышепоказанные калмак Кашка Ямаров с отцом и з братьями сказали: желают они з женами и з детми своими со всем домом жить в мещерятских жилищах у старшины Муслюма Аширева, у озера Улугуша, близ Катайского острогу, где в верности служить Ея Императорскому Величеству с тамошними мещеряками обще будут. И из тех жилищ без указу никуда в другие жилища не съедут, в чем засвидетелствовали тамгами своими».

21 апреля экипажский советник А. Хрущов, который замещал В.Н. Татищева в его отсутствие, подписал указ, где говорилось: «чтоб повелено было допустить их жить с верными мещеряками в ведомстве старшины Муслюма Аширова, близ Катайского острогу у озера Улугуша и написать их всех з братьями: Калмыком, Кузяком, Муртазой, Симкой, Дурнаем, Башукаром Ямаровыми в служивые мещеряки, где служить будут Ея Императорскому Величеству верно… Определили: вышепоказанного калмыцкой породы Кашку Ямарова с отцом и з братьями з женами и детми их в ведомство старшины Муслюма Аширова близ Катайского острогу у озера Улугуша жить допустить, и в службах быть им в ряд с мещеряками, и о том к оному старшине послать с ними указ».

Таким образом, большая семья Ямаровых оказалась в служилых мещеряках. Мещеряки на Южном Урале XVII–XIX вв. — это служилое сословие. Основу его составляли мишари — этническая тюркоязычная группа, сформировавшаяся на Верхней Волге и по Оке (сегодня мишари входят в состав татар). Но поскольку мещеряки были сословной группой, а более конкретно, служилой, то в состав ее могли входить представители самых разных народов: там были татары, русские и мордва, возможно, башкиры и т.д. А вот в 1737 году в команде Муслюма Аширова оказалась большая семья калмыков.

Правда, пробыли они мещеряками сравнительно недолго, но об этом позже. Надо отметить, что хотя в документах говорится о Кашке Ямарове, его отце и шести братьях, в реальности речь идет о целом клане, в котором было несколько семей. Если вспомнить о том, что Ямар Зургатаев попал в плен за 54 года до описываемых событий, то старший его сын (очевидно, Кашка) сам был уже в зрелом возрасте и скорее всего главой семейства. Видимо, только двое его братьев были еще довольно молоды (хотя в набеге на русские жилища, по словам старшины Шумыша, участвовали), а прочие уже вполне дееспособны.

Аюкинские калмыки

А теперь оставим на время клан Ямаровых и постараемся посмотреть, что же нам известно о других калмыках в Южном Зауралье того времени.

Кашка в одном из своих объяснений упоминает калмыка Тюлова, отчества которого он не знал — тот участвовал в набеге на русские слободы в 1735 году. В июле 1737 года калмык Буран Ягораков с еще шестью семьями просил разрешения поселиться у Катайского острога, поскольку они были «не согласны» с восставшими башкирами. Жил он в деревне Бурановой Терсяцкой волости, судя по всему, в той самой, где в январе держали в клети Кашку Ямарова.

Помимо этого был еще мулла из калмык, Кошай Никаев, живший в деревне Козяшевой Кущинской волости. В конце июня 1737 года восставшие башкиры под командой Аипа разорили деревню Козяшеву и «из мечети у Кошая муллы книги и уборы все побрали. И оной, Кошав, от них ушол и пришел к Шумышу, а мать ево со всей семьей взяли к себе в полон, а живы ль они или нет, не знаем, толко слышим что брата его Кошаева Ягуда хотел у себя держать вместо холопа». Таким образом, у нас есть информация о нескольких семьях калмыков, живших в разных деревнях в разных башкирских волостях.

Мы не знаем, что происходило с перечисленными выше калмыками и их семьями в конце 1730-х — середине 1740-х гг. Судя по всему, по окончании башкирского восстания 1739–1740 гг. они создали какую-то группу, объединявшую живших здесь, в Южном Зауралье, людей калмыцкого происхождения. Назывались они «аюкинские калмыки» (Аюкой звали хана волжских калмыков конца XVII — начала XVIII в.). Лидером этой группы был Буран Ягораков, которого я упоминал выше.

В мае 1746 года в район озера Каясан был направлен секретарь Исетской провинциальной канцелярии Михайло Черемисинов. Его задачей было осмотреть и описать земли в районе озера в присутствии понятых от Миасской и Еткульской крепостей, чтобы выяснить, не отданы ли они кому-нибудь в отвод. Если же земли оказывались «порозжими», то их следовало отвести калмыку Бурану Ягоракову. Очевидно, земли были сочтены пустыми и отведены калмыкам, поскольку в 1748 году Буран Ягораков жаловался на то, что межевой знак на границе земель аюкинских калмык и Миасской крепости испорчен «Катайской волости ведомства старшины Ямантая башкирцом Штаном Кусяковым, которой жительство имеет в Мияском отводе».

В том же 1748 году геодезист Михей Мингалев писал в Миасскую крепость: «Велено мне отвесть ис порозжей земли вниз по правую сторону Чюмляку речки аюкинским калмыкам Бурану Югоракову и сартам ясаулу Султану Ахметеву с товарыщи… Того ради Мияская приказная изба да благоволит по вышеписанному Ея Императорскаго Величества указу учинить и прислать ко мне из лутчих людей пять человек в немедленном времени на Чюмляк речку в калмыцкую деревню Буранову». Аюкинским калмыкам и сартам отвели другой участок земли — правый берег реки Чумляк, это берег, противоположный от озера Каясан. То есть сначала калмыкам отвели участок между озером Каясан и рекой Чумляк, а затем переселили на другой (правый) берег Чумляка, причем теперь земля была отведена им совместно со «служилыми сартами». А ту территорию, которую поначалу отвели калмыкам, отдали мещерякам.

Продолжение следует

Читайте также:

Путь калмыков в башкиры. Хозяева степей основывали на Южном Урале свои деревни