Как Яков Осадчий в головах и цехах порядок наводил
Осадчий как-то сказал: «Нужно быть честным человеком, любить свое дело и — любить женщин!» Именно он на этот раз и стал героем рубрики «Они создавали Челябинскую область». В статье о легендарном директоре Челябинского трубопрокатного завода использованы воспоминания его сына, Владимира Яковлевича Осадчего, доктора технических наук, академика, металлурга.
Осадчий как-то сказал: «Нужно быть честным человеком, любить свое дело и — любить женщин!» Именно он на этот раз и стал героем рубрики «Они создавали Челябинскую область». В статье о легендарном директоре Челябинского трубопрокатного завода использованы воспоминания его сына, Владимира Яковлевича Осадчего, доктора технических наук, академика, металлурга.
Спасибо от женщин
В середине 50-х годов на Челябинском трубопрокатном заводе построили крупнейший цех № 6 — труб большого диаметра для нефте- и газопроводов. Однако вскоре завод перестал выполнять план. Для обкома и для профильного министерства это было ЧП. Что делать? Решили послать туда Осадчего.
После первого месяца изучения Яков Павлович остался крайне недовольным всем увиденным на заводе: в запустении было не только производство, но и социалка.
В двухэтажном здании заводоуправления, которое было построено еще в годы войны, не было даже… туалета, сии блага цивилизации были на улице, как в деревне. Он вызвал всех — и парторгов и профсоюзников: куда же вы, черти, смотрели? Решил вопрос в течение двух недель: отобрал две комнаты на разных этажах, которые занимала бухгалтерия, переселил ее в ЦЗЛ на территории завода и подсоединил всю инфраструктуру. В тот же день к нему приходит начальник планово-финансового управления: «Я пришла сказать вам огромное спасибо от всех женщин! Вы не представляете, каково же нам было зимой, в тридцатиградусные морозы туда бегать…»
Цех встал на субботник
И стал Осадчий наводить культуру и порядок на заводе. Начал с того шестого цеха, который не выполнял план. Грязи и мусора от строителей — невпроворот. Вызвал начальника цеха: устраивайте субботник, созывайте народ, подключайте комсомол, партийную организацию, профсоюзы — у вас же такие рычаги! Через неделю приходит в цех — что то сделали, что то нет, кучи мусора, окурки… Снова вызывает начальника цеха — более суровый разговор. Через неделю — та же картина: что то убрано, что-то — нет. Тогда он отдает беспрецедентное распоряжение: остановить весь цех на 24 часа и всем заняться уборкой территории. Дворовому цеху дал команду: все машины, какие есть, — на погрузку! Всех своих дворников — на погрузку. Скандал поднялся до горкома партии. Кто то сразу же пожаловался в райком: цех остановлен, а как, мол, оплачивать рабочим? Кто то сдельно, кто то — на окладе, а план то между тем — срывается! Из райкома звонок, из горкома звонок: «Яков Павлович, вы неправильно поступаете! Как же можно останавливать производство?»
Он спокойно отвечал: «Я делаю правильно! Цех наверстает потом. Но это безобразие пора кончать! Вы в эти дела не вмешивайтесь! А если хотите помогать — приезжайте, мобилизуйте народ, чтобы они наводили культуру и порядок! И если вы мне еще будете звонить по этому поводу, я переговорю с первым секретарем обкома!» И все — звонки прекратились.
И завод почувствовал: пришел хозяин.
Шеф драмы
Осадчий завел порядок: каждая бригада раз в два месяца отчитывается на большой оперативке. Одна бригада — лучшая, другая — худшая. А все бригадиры других цехов завода слушают, как их товарищи отчитываются, да как их пробирают — за брак, за невыполнение плана, за перерасход инструмента, за грязь, за их бескультурье… Потом идут вопросы: а сколько человек из вашей бригады в этом месяце были в театре? В кино? Молчат: никто ничего не знает.
— Как же вы руководите бригадой? Вы же не знаете своих людей! Вы их не воспитываете! — увещевал их директор.
И постепенно заводчане стали посещать драматический театр, потом — открывшийся в 1956 году оперный театр, филармонию. Мало кто знает, но Осадчего избрали даже членом худсовета драматического театра. И он шефство взял над этим театром. Сам «шеф драмы» ходил туда регулярно.
Зимой — апельсины и розы
При Осадчем жилье на заводе стали строить по 25—27 тысяч квадратных метров. Приблизительно к 1970 году очередей на квартиру на заводе уже не было! Была лишь одна очередь — на улучшение: вырастали дети, женились, семью нужно было делить. Если на завод приезжал молодой специалист — ему квартиру сразу давали.
Построили теплицы на заводе — слава о них гремела на всю страну. Круглый год на заводе продавали огурцы по 65 копеек за килограмм — по себестоимости. В самих оранжереях использовали тепло отходящих вод мартеновского, трубопрокатного цехов. Для этой цели он пригласил даже специалистов из Сочи. В Москве зимой можно было купить тюльпаны только в одном месте — за Останкинской башней, на цветочном комбинате, где надо было занимать очередь за пять дней вперед… Зимой розы во всем Челябинске можно было приобрести только на трубном.
И он завел порядок на заводе: если у кого то юбилей или круглая дата, на рабочем месте в этот день должен стоять букет цветов — чтобы всем было видно! К цветам — конверт с деньгами.
Были на заводе и апельсины. Из-за них дело доходило до больших скандалов: возмущались, почему у Осадчего апельсины есть, а у нас на ЧМЗ — нет?
Свой санаторий в Сочи
Что и говорить: хорошо зажили на заводе. Шутка ли — свой санаторий был построен в Сочи! И наступила пора, когда на некоторых, особенно тяжелых специальностях рабочие уже не хотели зарабатывать большие деньги. И даже стали уходить…
Что он сделал? Ввели новое правило. В первый год рабочий получает путевку в Сочи бесплатно — из директорского фонда проезд и плюс небольшие деньги — подъемные. На второй год — за 30 процентов. На третий год — за 50 процентов. На четвертый год — снова бесплатно. И все — перестали люди уходить. Сыграла свою роль и «Косыгинская» реформа — дать больше самостоятельности заводам, у которых появились собственные деньги, и даже — в инвалюте. На эти деньги Осадчий посылал своих специалистов знакомиться с нововведениями на Западе.
Все знали: прогулять на заводе нельзя и пьяным прийти нельзя. Яков Павлович сам не пил и пьяных не терпел, хотя прекрасно знал, кто у него на заводе этим делом грешит. И таких он предупреждал: не дай бог! И все как огня боялись попасться…
Деньги шли на премии, деньгами директор и наказывал. При этом часто говорил: «Я никогда не даю своих людей в обиду и не даю их наказывать». И правда — ни разу ни одного человека он не отдал под суд. Хотя некоторых, может быть, и нужно было. Но сам он наказывал… Да так, что другим неповадно было… И этот человек на всю жизнь благодарил директора, что спасли его от тюрьмы. И работал он уже не за страх, а за совесть.
Труба тебе, Аденауэр!
В 1963 году канцлер Германии Аденауэр объявил эмбарго на поставку СССР труб большого диаметра. Еще за несколько лет до этих драматических событий Осадчий, изучив возможности площадей шестого цеха, внес предложение: мощности можно увеличить в два раза.
Сейчас же под угрозой оказались всесоюзные стройки — знаменитые «Бухара—Урал» и «Дружба». Это был очень сильный удар по экономике, поскольку были потрачены огромные деньги на перевод на газ всей металлургии Урала — Магнитки, Челябинска, Тагила. Кроме того, голубое топливо должно было проследовать дальше, в центр — до самой Москвы. Этим лично занимался Косыгин, который часто приезжал на ЧТПЗ. С Осадчим у них были очень хорошие отношения. И дружили они не по водке и по бане, а действительно — по делам.
После долгих дискуссий у премьера страны о технологиях сварки труб встал вопрос и о сроках. Госплан и завод-изготовитель прикинули: понадобится минимум два года. Косыгин возразил: нет, для страны это нереально. Нам нужно — за полгода. Это означало — в цех нужно встроить еще один цех, и там же освоить новую технологию, установить новые линии, ультразвуковой, рентгеновский контроль… И тогда Осадчий заявил: Алексей Николаевич, я беру на себя обязательство построить и запустить такой комплекс за полгода! Но при одном условии: шефом этого строительства будете лично вы. И дадите мне полномочия. И чтобы меня с вами соединяли в любое время суток! И чтобы вы дали всем 24 министрам (столько их было занято в проекте) команду: если я им звоню, это значит — первостепенной важности разговор, после чего я звоню вам лично.
И уже потом все министры по телефону лебезили: все будет сделано, Яков Павлович! Только ради бога, не звоните Алексею Николаевичу!
И пустили-таки за полгода эту трубу, на которой появилась ставшая знаменитой на весь мир надпись: «Труба тебе, Аденауэр!»
Цветы от Зыкиной
При нем были построены Дворец культуры, весь спортивный комплекс и первый в городе бассейн, профилакторий «Изумруд», который стал любимым местом отдыха не только заводчан, но и многих горожан.
Он же заложил овощехранилище с морозильником на 500 тонн — такого не было больше ни у одного завода. В нем солили и огурцы, и капусту, и даже арбузы. Побывавший в местной столовой премьер страны Косыгин дал команду: на базе общепита завода провести Всесоюзное совещание работников общепита.
Все участники совещания были в культурном шоке. И вот уже на его закрытии одна из участниц форума спросила Осадчего: «Что нужно, чтобы быть таким директором, как вы?»
И он ответил: прежде всего, мол, нужно быть честным человеком, любить свое дело, а самое главное — любить женщин!
Работники общепита в большинстве своем — женщины. Зал замер, а потом — ахнул и разразился аплодисментами. И он рассказал, что на ЧТПЗ почти половина работающих — женщины, и на их плечи ложатся тяжелые обязанности — работать на заводе и дома. Ну как же их не угощать апельсинами…
И не случайно после смерти Осадчего в Челябинск приехала сама Людмила Зыкина. И сразу же с аэродрома отправилась на кладбище, где он был похоронен. И возложила цветы на могилу. Души у них были родственные…
Досье «ЮП»
Яков Павлович Осадчий [9(22).10.1901, м. Кривой Рог Херсонского уезда Херсонской губ.— 6.02.1977, Челябинск], лауреат двух Сталинских (1943, 1951) и Ленинской (1963) премий, Герой Социалистического Труда (1966), почетный гражданин г. Челябинска (1971). Работал с 12 лет, в 1925—32 годах был главным кадровиком Днепростроя. С 1937-го — заместитель директора Таганрогского металлургического завода, с 1938 г. — директор Первоуральского новотрубного завода (ПНТЗ), в 1954—56 годах — заместитель министра черной металлургии УССР. В 1956—77 гг. — директор Челябинского трубопрокатного завода.
В Челябинске на доме, где жил Осадчий (ул. Тимирязева, 29), установлена мемориальная доска. Его имя присвоено площади перед заводоуправлением ЧТПЗ, установлен памятник (скульптор В. А. Авакян), с 2001 года в память о нем учреждена именная стипендия для студентов-металлургов ЮУрГУ.
Редакция благодарит госархив Челябинской области и пресс-службу ЧТПЗ за помощь в подготовке материала.
Читайте также:
В регионе стартовал новый просветительский проект «Они создавали Челябинскую область»
В предсмертных письмах Михаил Советников завещал сохранить честь своих близких
«Святой» областного масштаба. Кузьма Рындин был из народа, и народ его любил
Николай Патоличев часто повторял: «Доченька, как же я устал…»
Поделиться