«Помету бросать не велено». Экология прошлых веков начиналась с охраны лесов Исетской провинции

Наставление о сбережении леса

С XVIII веком природоохранная деятельность не ассоциируется вовсе. Однако действительность, как часто бывает, оказывается удивительной. Пункты, касающиеся бережного отношения к природе есть в Инструкции, направленной комендантам крепостей из Исетской провинциальной канцелярии в 1744 году.

К примеру: «Иметь крепкое и неослабное осмотрение, чтоб леса безделно никем трачены не были, и на дрова годного к строению рубить не велеть. Также и бересту на крышки и на дело ж с растущих и годных к строению дерев драть запретить, а снимать оныя с валежника и дровяного лесу. Особливо ж великих огнищ в лесах раскладывать не велеть, ежели проезжия для варения себе пищи огонь роскладут, то при отъезде велеть заливать, чтоб пожару не учинилось. А ежели кто не исполняя по сему пожар спустит или, паче чаяния, хлебныя скирды и сенныя стоги от того погорят, то сыскивая оных ослушников присылать в Исетскую провинциальную канцелярию, коим за то чинен быть имеет немалои штраф. По усмотрению же таких пожаров немедленно людей командровать, и всеми мерами загашать. А для усмотрения в лесу, выбрав и оставив казаков семь человек, посылать попеременно в день по одному человеку», «в воду никакого помету бросать не велеть и около реки навоз не класть».

Кроме наставлений о бережном отношении к лесу, о сохранении чистоты рек инструкция предписывает создание своеобразной лесной стражи, которая должна следить за порядком в лесу. Через несколько лет, в 1747 году, для постройки Гостиного двора в Челябинске было предписано: «…нарядить ис казаков ныне для ронки бревен итесания тесниц в бору у озера Аргазей чрез которого река Мияс течет и … по скрытии лду рекою сюда приплавить плотами». Озеро Аргазей, указанное в документе, это оз. Аргази (Таймасово), сегодня Аргазинское водохранилище в верхнем течении реки Миасс.

Пилы вместо топоров

Кроме запретов рубки леса вблизи города, неразрешенных порубок и так далее существовал другой путь «экономии» лесных ресурсов. Этот путь был связан с изменением технологии изготовления досок. Традиционный способ заключался в раскалывании бревна вдоль, на две половины и вытесывании топором из каждой половины одной доски. Иногда бревно кололось на четыре плахи и из каждой из них вытесывалась доска, но для этого бревно должно было быть ровным, не «крученным». Полученные доски и носили название «тес».

Толщина тесовой доски считалась в вершок, хотя для пола часто использовали двухвершковые доски, для кровли — вершковые, а были еще «межеумочные», т. е. средние. Но это лирическое отступление, а суть дела в том, что при таком подходе большая часть бревна уходила в щепу и стружку. Изготовление досок с помощью продольной пилы давало значительную экономию древесины, но этот способ был, очевидно, не очень популярен среди местного населения. Возможно, продольные пилы пытались внедрить в Челябинске и в первые годы его существования, но пока материалов по этому поводу не выявлено.

Самый ранний документ, рассказывающий о попытке перевести челябинцев на использование продольных пил вместо топоров, относится к маю 1768 года. Исетская провинциальная канцелярия прислала в городскую ратушу полученную от Главного правления заводов посылку — шесть «лесотирочных пил», стальных с железным обухом. Пилы предписывалось раздать купцам и цеховым, с тем, чтобы все, кому будет нужно заготовить какое‑то количество досок, брали эти пилы у «хранителей». При этом те жители Челябинска, которым «посчастливилось» стать обладателями нового инструмента, должны были заплатить «по два рубли по семидесят копеек по три четверти каждая, а все дватцать один рубль шездесят шесть копеек».

Кроме того, «притом тем купцам и цеховым накрепко подтвердить, чтоб ими принадлежащие на хоромное строение лес в доски и протчие тому подобные надобности везде употребляемы были пилные, а топорные б час от часу совсем были забыты».

Спустя 11 лет, в 1779 году, в указе Исетской провинциальной канцелярии, данном челябинскому купцу Ивану Боровинскому, говорится: «вознамерился ж де ты уже на объявленном же месте и на обоих же берегах и своим коштом построить для общевсенародной пользы и нужнаго состоящим к городу Челябинску лесам збережения … обе две пильные мельницы».

Пильная мельница — это лесопилка, механизмы которой приводятся в действие силой падающей воды, почему для нормальной ее работы необходим пруд. Мельницами их называли, очевидно, по ассоциации с водяными мукомольными (мучными) мельницами. В реальности Боровинские построили и мукомольную мельницу, и лесопилку, в документе 1780 года есть такое описание; «у негож мельница мукомольная, отстоящая от города вниз по течению реки Мияса в дву верстах о шести подставах, и пильная на оной стороне реки о трех рамах. При них дом двуетажной в нем жилых шесть покоев, анбаров хлебных три, завозня одна, изба на отставе одна. Все оное строение крыто тесом, кроме избы, коя покрыта драньем».

Что характерно, строительство пильных мельниц поощрялось государством. В указе сената от 15 октября 1764 года предусматривалась выдача беспроцентной ссуды в размере около 1000 рублей на устройство пильной мельницы. То есть  забота о сохранении лесов была не местной инициативой, а отображением общегосударственной политики.

Заповедный бор

При ремонте плотины в 1797 году было предъявлено такое требование: «вывозить с каждой команды по одной лехе дерну и по пятидесяти возов чащи, с тем однако ж, чтобы дерн возили ото города не ближе двухсот пятидесяти сажен, а чащу рубили в лежащих около города лесах в разстоянии не менее как в трех верстах». То есть дерн можно было резать не ближе 500 метров от границы города, а «чащу», то есть ветки, кустарник, не ближе 3 верст (1 верста — 1, 067 км). При постройке моста в 1813 году обязательным условием было рубить лес не в городском лесу, а в башкирских или заводских дачах и к середине мая 1814 года, по большой воде сплавить бревна по Миассу до Челябинска.

В документах XIX века Челябинский бор иногда назван «заповедным», то есть  рубить в нем лес  было запрещено. Мы видим, что природоохранные меры в наших краях были реальностью уже в XVIII веке. Но при этом надо помнить, что тем же заводам отводились огромные территории — радиусом по 20 верст и больше. А причина таких больших отводов заключалась в потребности заводов в топливе. Домны работали на древесном угле до второй половины XIX века. А этот уголь выжигался из леса. То есть огромные участки леса отводились заводам для того, чтобы пережечь росший там лес на уголь. Естественно, были определенные требования в вырубке леса для отжига угля, в частности, лес надо было вырубать по зонам, постепенно продвигаясь от периферии к заводу, с тем, чтобы лес на ранее вырубленных делянках постепенно восстанавливался.