Выбор мещанина. Вернуть калым или отдать дочь за Султанова
15 Апреля 2015
Майским днем 1813 года в Челябинский городовой магистрат поступила жалоба от указного муллы Сартской волости Абдулвагапа Султанова на челябинского мещанина Ибрагима Кедралиева и его дочь Мухип-Зямал.
-
Письмо полковника. Челябинскую крепость готовили к переселению
-
Имя для сословия. Как калмыков отправили в состав башкирского народа
Служилые сарты
Немного отступлю в сторону, чтобы объяснить, о ком идет речь. Сарты — группа выходцев из Средней Азии, осевших на Южном Урале в XVII веке. О той группе сартов, из которой происходил герой нашего повествования — Абдулвагап Султанов, — я писал в прошлом году. В начале XVIII века они поселились на озере Аллак (сегодня Каслинский район), а в середине XVIII века им, вместе с аюкинскими калмыками, отвели землю по правому берегу речки Чумляк. Там и существовала Сартская волость, там и сегодня живут башкиры — потомки тех самых «служилых сартов».
Абдулвагап, видимо, был сыном одного из лидеров этой группы — Султана Ахметева. Сартская волость сегодня находится на территории Сафакулевского района Курганской области. Кедралиевы (они же Уразаевы по деду) — несколько семей, потомки Кедрали Уразаева. Кедралиевы состояли в челябинском купечестве или мещанстве, при этом обычно жили в деревне на реке Тече. Деревня позже называлась Надырова, сегодня она не существует, но остался «Надыровский мост» как напоминание о прошлом.
Убытки сватовства
Так вот, Абдулвагап Султанов писал, что «Назад тому месяца с полтора означенный мещанин Кедралиев просватал за меня тое дочь свою Мухип-Зямалу». Скорее всего, все же дело обстояло наоборот — Абдулвагап просватал Мухип-Зямалу. Даже если бы Гайса Кедралиев решил сватать свою дочь, то размер запрошенного калыма был уж больно велик. Как сообщил Султанов «рядился по нашему татарскому обыкновению получить с меня денег медною монетою 500 руб., серебренных 10 руб., 14 лошадей, 10 овец, 3 коровы, полфунта маржану (жемчуга — Г. С.), одну перину и 2 подушки пуховые и бумажное одеяло».
Трудно представить, чтобы человек пришел просватывать свою дочь, при этом запросил за нее такой большой калым, и практически получил согласие. В обратной ситуации такой большой калым выглядел более естественным. То есть, если Абдулвагап Султанов сватал дочь Кедралиева, то все объяснимо — с «просителя» и калым побольше стребовать можно…
Правда, платил калым Султанов, видимо, в эквиваленте, то есть, не буквально следуя требованиям Гайсы Кедралиева, а с вариациями. Так, «отдал я ему Кедралиеву 2 числа минувшаго апреля: 2 конца китайки искинской лучшей в 20 руб., 4 ½ аршина бахты на 7 руб. 65 коп., один фунт пряденой красной бумаги в 5 руб. 50 коп., ковер бухарской в 30 руб., плат бумажной в 4 руб., 8 ½ аршин холста ляннаго на 3 руб. 82 ½ коп., конец кумачу в 7 руб., 13 ¼ аршин выбойки на 5 руб. 30 коп., одну корову в 20 руб., 1 фунт чаю 8 руб., 10-ть фунтов меду на 6 руб., одного верьблюда в 100 руб., да деньгами 88 руб. А всего вещами и деньгами отдал я им Кедралиевым на триста пять рублей двадцать семь копеек с половиною». Иначе говоря, аванс отдал.
А дальше что‑то пошло не так: «А по приезде моем к ним ныне в жительство их, состоящее Шадринскаго уезда во 2-м башкирской кантоне при реке Тече, неизвестно почему он, Кедралиев, дочь свою в замужество за меня не отдает, и тех, от меня вышеизъясненных вещей и денег, также оба они не платят. Из вещей же девка Ибрагимова сошила себе и носит рубашки и кавтаны, и чрез то лишают меня собственности моей».
Мало того, «По нынешнему вешнему времени надлежало бы мне распахать и посеять хлеба не менее 20-ти десятин, но по таковому ево Кедралиева обещанию и просватания за меня дочери ево, ездил я к ним, и прожив у них все то удобное к пашне время, чрез что и последовало мне убытку на сто рублей».
Какая‑то странная история, прямо скажем — Абдулвагап приезжает в гости к Кедралиевым, живет у них явно не одну неделю (поскольку пропустил срок пахоты и посевной), и в конце концов ему отказывают не только в выдаче за него просватанной невесты, но и в отдаче выплаченной части калыма. Но деталей мы, видимо, уже никогда не узнаем.
Свадьба с миром
Хотя один «нюанс» все же выяснился. Абдулвагапу Султанову в то время, когда он сватался к Мухип-Зямалу было уже 50 лет. У него была семья, у старшего его сына были свои дети (как минимум, один сын). Видимо, это послужило и причиной столь большого калыма, запрошенного Кедралиевыми. Возможно, именно поэтому дочь Гайсы Кедралиева не очень хотела идти замуж за Султанова.
Просил Абдулвагап Султанов формального суда магистрата и возвращения ему денег, уплаченных в счет калыма. Дальше начались обычные в таких случаях накладки — то ответчик оказался болен и не мог приехать в Челябинск, затем кантонный начальник 3‑го (а не 2‑го) башкирского кантона, на территории которого жили Кедралиевы, сообщил, что они уехали в неизвестном направлении и он не может их выслать в Челябинск. Кедралиеву отправили третье «зазывное» письмо (так называлась в ту пору повестка), после чего он наконец объявился в Челябинске. И только дело начало обретать какие‑то формальные черты, как… стороны решили дело миром. О чем и известили городовой магистрат: «мы добровольно и полюбовно помирились». Подробностей в деле не содержится, но можно предположить, что свадьба все же состоялась.
Небольшое пояснение к терминам из документов. Бахта — плотная хлопчато-бумажная набивная ткань, часто красного цвета с черными крапинками. «Бумага» — в данном случае хлопок, «пряденая бумага» — это хлопковая нить. «Плат бумажный» — хлопчато-бумажный платок. «Холст лянной» — льняной холст. Аршин — 71 см.
Немного отступлю в сторону, чтобы объяснить, о ком идет речь. Сарты — группа выходцев из Средней Азии, осевших на Южном Урале в XVII веке. О той группе сартов, из которой происходил герой нашего повествования — Абдулвагап Султанов, — я писал в прошлом году. В начале XVIII века они поселились на озере Аллак (сегодня Каслинский район), а в середине XVIII века им, вместе с аюкинскими калмыками, отвели землю по правому берегу речки Чумляк. Там и существовала Сартская волость, там и сегодня живут башкиры — потомки тех самых «служилых сартов».
Абдулвагап, видимо, был сыном одного из лидеров этой группы — Султана Ахметева. Сартская волость сегодня находится на территории Сафакулевского района Курганской области. Кедралиевы (они же Уразаевы по деду) — несколько семей, потомки Кедрали Уразаева. Кедралиевы состояли в челябинском купечестве или мещанстве, при этом обычно жили в деревне на реке Тече. Деревня позже называлась Надырова, сегодня она не существует, но остался «Надыровский мост» как напоминание о прошлом.
Убытки сватовства
Так вот, Абдулвагап Султанов писал, что «Назад тому месяца с полтора означенный мещанин Кедралиев просватал за меня тое дочь свою Мухип-Зямалу». Скорее всего, все же дело обстояло наоборот — Абдулвагап просватал Мухип-Зямалу. Даже если бы Гайса Кедралиев решил сватать свою дочь, то размер запрошенного калыма был уж больно велик. Как сообщил Султанов «рядился по нашему татарскому обыкновению получить с меня денег медною монетою 500 руб., серебренных 10 руб., 14 лошадей, 10 овец, 3 коровы, полфунта маржану (жемчуга — Г. С.), одну перину и 2 подушки пуховые и бумажное одеяло».
Трудно представить, чтобы человек пришел просватывать свою дочь, при этом запросил за нее такой большой калым, и практически получил согласие. В обратной ситуации такой большой калым выглядел более естественным. То есть, если Абдулвагап Султанов сватал дочь Кедралиева, то все объяснимо — с «просителя» и калым побольше стребовать можно…
Правда, платил калым Султанов, видимо, в эквиваленте, то есть, не буквально следуя требованиям Гайсы Кедралиева, а с вариациями. Так, «отдал я ему Кедралиеву 2 числа минувшаго апреля: 2 конца китайки искинской лучшей в 20 руб., 4 ½ аршина бахты на 7 руб. 65 коп., один фунт пряденой красной бумаги в 5 руб. 50 коп., ковер бухарской в 30 руб., плат бумажной в 4 руб., 8 ½ аршин холста ляннаго на 3 руб. 82 ½ коп., конец кумачу в 7 руб., 13 ¼ аршин выбойки на 5 руб. 30 коп., одну корову в 20 руб., 1 фунт чаю 8 руб., 10-ть фунтов меду на 6 руб., одного верьблюда в 100 руб., да деньгами 88 руб. А всего вещами и деньгами отдал я им Кедралиевым на триста пять рублей двадцать семь копеек с половиною». Иначе говоря, аванс отдал.
А дальше что‑то пошло не так: «А по приезде моем к ним ныне в жительство их, состоящее Шадринскаго уезда во 2-м башкирской кантоне при реке Тече, неизвестно почему он, Кедралиев, дочь свою в замужество за меня не отдает, и тех, от меня вышеизъясненных вещей и денег, также оба они не платят. Из вещей же девка Ибрагимова сошила себе и носит рубашки и кавтаны, и чрез то лишают меня собственности моей».
Мало того, «По нынешнему вешнему времени надлежало бы мне распахать и посеять хлеба не менее 20-ти десятин, но по таковому ево Кедралиева обещанию и просватания за меня дочери ево, ездил я к ним, и прожив у них все то удобное к пашне время, чрез что и последовало мне убытку на сто рублей».
Какая‑то странная история, прямо скажем — Абдулвагап приезжает в гости к Кедралиевым, живет у них явно не одну неделю (поскольку пропустил срок пахоты и посевной), и в конце концов ему отказывают не только в выдаче за него просватанной невесты, но и в отдаче выплаченной части калыма. Но деталей мы, видимо, уже никогда не узнаем.
Свадьба с миром
Хотя один «нюанс» все же выяснился. Абдулвагапу Султанову в то время, когда он сватался к Мухип-Зямалу было уже 50 лет. У него была семья, у старшего его сына были свои дети (как минимум, один сын). Видимо, это послужило и причиной столь большого калыма, запрошенного Кедралиевыми. Возможно, именно поэтому дочь Гайсы Кедралиева не очень хотела идти замуж за Султанова.
Просил Абдулвагап Султанов формального суда магистрата и возвращения ему денег, уплаченных в счет калыма. Дальше начались обычные в таких случаях накладки — то ответчик оказался болен и не мог приехать в Челябинск, затем кантонный начальник 3‑го (а не 2‑го) башкирского кантона, на территории которого жили Кедралиевы, сообщил, что они уехали в неизвестном направлении и он не может их выслать в Челябинск. Кедралиеву отправили третье «зазывное» письмо (так называлась в ту пору повестка), после чего он наконец объявился в Челябинске. И только дело начало обретать какие‑то формальные черты, как… стороны решили дело миром. О чем и известили городовой магистрат: «мы добровольно и полюбовно помирились». Подробностей в деле не содержится, но можно предположить, что свадьба все же состоялась.
Небольшое пояснение к терминам из документов. Бахта — плотная хлопчато-бумажная набивная ткань, часто красного цвета с черными крапинками. «Бумага» — в данном случае хлопок, «пряденая бумага» — это хлопковая нить. «Плат бумажный» — хлопчато-бумажный платок. «Холст лянной» — льняной холст. Аршин — 71 см.
Поделиться
