К лягушкам за карасями. На Линевом озере поймали мешок серых плюх

«Нхр-р-р-р, нхры-ы-ы-и-и», — раззявив рот и закинув на меня бахилу, как полоумный храпел спящий дружок.

Окончание. Начало в № 73

Палатка ужасов

Вот же свинство какое великое! Просто все девять кругов ада в один присест!

 Была поздняя ночь, вернее, раннее утро, но сна так и не было. Да и какой тут может быть сон?! Уронить бы гранату к этим царевнам в болото, комарам с корнем хоботы пооткручивать, а дружку… А для дружка отдельный сюрпрайз, по-дружески, как в армии: на личико портянку вкуснячую, совсем не стиранную, особенно после марш-броска. А не уймется ботиночник, так и вообще сапогом ему по храпельнику. Да не просто сапогом, а с притопом-прихлопом вприсядку, да еще раз по подрыльнику со всей футбольной ноги…

Наконец, устав рисовать в голове планы мести и пихать дружка под бока, я скинул с себя его ножищу и покинул дьявольский чум. Фу-ты ну-ты, гвозди гнуты! Так и с ума недолго сойти…

А на улице как хорошо! Тихо, свежо, звезды в полнеба, даже квакалок меньше слыхать…

— Эй, вставай, всю рыбалку проспишь, — сдернув с меня плащ ОЗК, как ни в чем не бывало передо мной улыбался дружок. — Чо, не спится в палатке? В лодке тихо сам с собой веселей?!

— Шел бы ты по знакомому адресу, — щурился я от ослепительного солнца, которое уже давно покинуло горизонт. — Что-то, Жека, у тебя нос плохо работает. Ты бы лучше к ветеринару сходил...

Вскоре, подлечившись и подхарчившись, я стаскивал лодку в воду, уложив в нее прикормку, насадку и пару карбоновых удочек (4 м) для ловли на поплавок. На часах было только восемь, а значит, не все потеряно, тем более что камыш от нашей стоянки начинался с обеих сторон. Женька после плотного завтрака не захотел покидать своего кресла и, снова закинув фидеры, остался вялиться на бережку.

Что ж, вольному воля, может, это даже и к лучшему. А то начнет путаться под ногами, и я снова вспомню его сапожище и «палатку ужасов», так что от греха подальше пусть уж лучше стойбище сторожит.

Ловля на конвейер

Слева, справа камыши, а в округе ни души! Хотя нет, с правой стороны, метрах в двухстах, сразу за озерной грядой тростника, виднелся довольно приличный по размерам залив, откуда, судя по всему, и раздавалась ночная какофония. Если лягухи орут, значит, свадьбы у них, а это в свою очередь говорит о том, что вода в болотине прогретая. А что нужно перед нерестом нашему карасю? Правильно, ванну болотную, да потеплей!

С трудом пробираясь через озерный камышовый частокол, периодически я вставал в лодке, но сколько бы ни вглядывался по сторонам, рыба не вспугивалась, и складывалось впечатление, что, кроме лягушек, здесь никого нет. Лез, продирался в буреломе, царапая о стебли руки, и наконец-то залез!

Как только тростник начал редеть и я оказался в квакающем большом болоте, сразу же начались крупные водяные сполохи: рыба вспугивалась то тут, то там. Вот вы где спрятались, дурилки чешуйчатые! Сейчас узнаем, почем тут ваш карасиный фунт!

Залив, как и большинство заросших мелководий, оказался неприспособленным для комфортной рыбалки: глубина меньше метра, среди островков камышка и топляка много травы, но кое-где все же были небольшие чистинки, в которые вполне можно сделать заброс. Минут десять плавал я «по лягушкам», выбирая себе стоянку таким образом, чтобы ловить вкруговую, то есть 5-6 прикормленных окон вокруг лодки: выловил рыбку в одном месте — забрасываешь в следующее окно. Так сказать, рыболовный конвейер: пока облавливаешь полный круг, в первоначальном месте вспугнутая рыба снова встает на прикорм.

Поплавок без киля

Пришвартовавшись к затопленным толстым веткам, разбрасываю прикормку (пшенка, размоченные крошки хлеба) и разматываю хлысты. Оснастка нынче простая: леска 0,22 мм, скользящий поплавок «пробка», грузило и крючок № 7. Так как карась здесь совсем не мелкий (осторожный) и ходит практически сверху, главное в оснастке —это правильный поплавок. Чтобы не отпугивать рыбу и иметь возможность работать с насадкой на самой поверхности, поплавок должен иметь минимальной длины киль или вовсе его не иметь.

Этому требованию лучше всего отвечает самодельный поплавок — пенопластовый или пробковый «квадратик» (30-30-10 мм), у которого нет киля, а верхней мачтой является стопор (спичка). Такой поплавок легко забрасывается на открытых плесах, хорошо заметен при поклевках (дает круги), а главное, абсолютно не тревожит рыбу, греющуюся на самом верху. Иное дело при ловле в гуще камыша или на мормышку, но это другая история, и о ней в следующий раз…

Сбежал с удочкой

— Ну что, красна девица, хорош ль сидится в креслице?! — насадив и забросив обе удочки, я набрал Женьку, при этом немало удивившись, что в таком захолустье есть связь. — Клюет что-нибудь или, как обычно, с «армянином» носом клюешь?

— Да что-то тихо нынче, — лениво фрякнула трубка. — Такая же, как вчера, история. Может, снова к вечеру будет брать?!

— Правильно, на чистом нет рыбы, весь карась здесь, на мели, — насколько хватало видимости, оглядывал я тянущийся 200-метровый залив. — Давай бери лодку и греби…

Договорить я не успел, так как плоский поплавок, заброшенный рядом с плавающей лабзой, вдруг резко подпрыгнул, затем еще раз и тут же проворно побежал в сторону, набирая ход. «Ну вот!» — я коротко дернул хлыстом. «Дали ему год!» — легкий удильник загнулся, но я уверенно продолжал тянуть на себя. «Отсидел бедолага 12 месяцев», — крупный карась (1,4 кг) под напором карбонового хлыста развернулся и пошел в сторону лодки. «И освободился досрочно!» — наконец, серое толстое от икры «блюдце» оказалось у борта, и я подхватил рыбеху рукой. Да-а! А на поплавочку-то куда приятней, чем на донку рыбку ловить! Во какая Маша — даже не ухватить рукой нашей!

И тут, пока я пытался освободить крючок из шамкающего большого рта, вторая удочка, оставленная без присмотра, как живая стартанула прямо с борта. «А-а-а-а, стой, кочергыть в едрену колодину!» — резким движением пытаясь ухватить уплывающую уду, навалился я на резиновый борт, да так, что от поспешности сам же чуть не нырнул вслед за ней. «Кву-а-а-а-а-а», — еще пуще, видимо, надо мной, в округе заржали лягушки, и мне сразу почему-то вспомнился пиявочный Дуремар…

На сбежавшей удочке, до которой я все же дотянулся, оказалась добыча поменее, но все же полкилошный карась был зачетным, а посему на амнистию шансов у него не было никаких. И снова заброс — поклевка, заброс — поклевка…

«Археолухи» в грязи

 — Ну что, Евгений, так и не дождался своей карасихи Татьяны?! — уже ближе к вечеру, выбравшись из лодки, я с трудом выволок садок-сетку, почти полную больших шевелящихся плюх. — А ты говоришь, твой дядя самых честных правил, совсем без рыбы изнемог. Ловить ее надо, батенька, а не, в кресле сидючи, ковыряться в носу…

А потом была обратная дорога по сырым полям, неосторожный съезд в кювет и долгие раскопки по колено в грязи. Копали, копали, чуть ли до рыболовных снастей Тутанхамона не докопались...

Упластались до такой степени, что мама не горюй!

 Отмывались уже в деревне, затемно, и вот что я вам скажу: надумает в будущем мой внучок поступать на археологический — однозначно только через мой труп…