Валюта из желудка. Эндоскописты Челябинской областной детской больницы проводят около трех тысяч исследований в год

Спасли и сохранили не только колечко

В отделении эндоскопии имеется маленькая хрюшка. Хрюшка, правда, не настоящая, а игрушечная, но внимания достойна. На самом деле это копилка, в которой собраны монеты самого разного достоинства.

— Здесь все инородные тела, проглоченные нашими маленькими пациентами, — объясняет Татьяна Лещева. — Наша свинка «проглотила» за пять лет больше трехсот рублей. Представляете, сколько проведено операций, чтобы мелочью насобирать такую сумму. Мы с коллегами шутим: почему не за валюту работаем? И представьте, не так давно случилось. У четырехлетней девочки извлекли из желудка десятицентовую монетку…

Кроме богатенькой свинки, в столе заведующей отделением хранится еще металлическая коробка, в которой «добыча» посерьезнее: детали конструкторов, мозаик, магнитики, есть осколки елочных игрушек, штырьки, иглы, пуговицы, гайки и даже микросхемы. Множество батареек — они очень опасны, электрохимическая травма одна из самых тяжелых. Есть серебряное колечко с гравировкой «Спаси и сохрани», его проглотила четырехлетняя девочка. Мама требовала колечко отдать, но в отделении уперлись: у нас коллекция, мама сдалась. Помогло ли колечко, трудно сказать, но уж точно, что спасли и сохранили ребенка медики.

Если без затей

Уникальная коллекция впечатляет, однако сама Татьяна Юрьевна говорит, что называет эту часть своей профессии «затейной» эндоскопией. Всего в год в отделении делается примерно около трех тысяч вмешательств. Из этого количества «глотателей» около двухсот. Среди них есть и с ожогами. Случается, ребенок выпьет щелочь, уксус, другую агрессивную смесь. Как правило, это дети от года до пяти. Подобные случаи, хотя и очень опасные, непредсказуемы. Они вызывают любопытство журналистов чаще, чем случаи, требующие лечения, которое может длиться годами. А их немало. Об одном таком написала в редакцию бабушка маленькой Вероники С., которую вот уже три года наблюдают и лечат в областной детской больнице. Она просит поблагодарить Татьяну Юрьевну, заведующую лор-отделением Анну Юрьевну Лазареву, старшую медсестру Оксану Анатольевну Долматову, других сотрудников этих отделений за высокий профессионализм, внимание к пациентам, качественную результативную помощь внучке.

— Это удивительный, терпеливый ребенок, — рассказывает Татьяна Юрьевна. — Вероника перенесла в четыре года менингит, ее спасли, выходили, но последствия были очень тяжелые: двухсторонний порез гортани, рубцы, неработающие голосовые связки. Девочка не говорила, она почти не дышала, сужение дыхательных путей было многоуровневым. Это длительная поэтапная работа, приходилось ждать, когда ткани хорошо зарубцуются, чтобы приступить к очередной операции. Работали вместе с лор-врачами, такие случаи требуют коллегиальных действий. Мы достаточно далеко ушли от той катастрофы, которая случилась три года назад. Сегодня Вероника поет с бабушкой песни, это развивает голосовые связки, — с годами должны восстановиться полностью. В этом году она пойдет в школу, я надеюсь, что с возрастом с ней будет все хорошо.

Татьяна Юрьевна считает, что многое сегодня возможно благодаря суперсовременному оптоволоконному лазеру с очень специфической длиной волны, которая позволяет эффективно работать именно с рубцовой тканью. Недавно известный детский хирург Иван Алексеевич Абушкин представлял наработки на научной конференции по применению лазера в медицине в Санкт-Петербурге. Ведь иметь такой суперсовременный лазер еще не все. Важно, какие используются технологии в работе с подобной техникой. Результаты челябинцев получили высокую оценку.

А лечили от пневмонии

Встречу в больнице Татьяна Юрьевна назначила на двенадцать часов дня. К моему приходу она уже приняла ребенка до года из отделения реанимации. После тяжелого лечения малыш не мог дышать самостоятельно, и надо было решить, можно или нет убрать трахеостому — специальную трубочку, обеспечивающую «вдох-выдох», чтобы «запустить» самостоятельное дыхание. Еще у одной крошки нашли причину бесконечных бронхитов — врожденный порок, но с положительной перспективой развития. У трехлетней девочки, которую в районе лечили от пневмонии, во время бронхоскопии нашли и извлекли шелуху от семечек, которая и была причиной бесконечного кашля…

На этом месте нас прервала медсестра, сообщившая, что «завтра не будет целый день воды». И Татьяна Юрьевна тут же начала звонить в лор-отделение, чтобы переиграть время назначенной манипуляции. Ребенка вскоре привезли, и я стала свидетелем работы двух команд: эндоскопистов и анестезиологов. Четырехлетний малыш играл на улице без присмотра, упал и, как сам рассказал, «порезался стеклом». Зажал рукой рану на шее, и пошел в сторону районной больницы, благо та была совсем рядом. Местные медики при наличии имеющихся возможностей дыхание через специальную канюлю восстановили. И теперь две команды после предварительных обсуждений должны были определиться с картиной общего состояния гортани после травмы для дальнейшего лечения.

Как все делается? Что вообще можно увидеть в таком узеньком детском горлышке? А видно на мониторе все. «Картинка» увеличена во много раз, хотя диаметр трубки эндоскопа микроскопичный. Движения хирурга, владеющего лазером, должны быть поистине ювелирны. Все происходит быстро, и вот уже ненужная канюля извлечена, вставлена новая трубка, ребенок подготовлен к последующей операции…

Работа и жизнь — синонимы

В разговоре доктор Лещева постоянно упоминает то пульмонологов, то хирургов, то лор-врачей, то аллергологов. А на вопрос, самостоятельная ли эндоскопия, отвечает, что это профессия однозначно командная, как и вся хирургия, что все названные специалисты взаимодействуют друг с другом, чтобы получить максимально качественный результат. С особой интонацией отзывается о «своих»:

— Вы не представляете, как это важно, когда ты уверен в тех, кто рядом. У нас три врача, три медсестры. И когда во время операции протягиваешь руку, не успев сказать слова, а тебе уже кладут нужный инструмент, то это залог успеха. Вот со мной работала сегодня Оля Карипова. А «вырастила» ее старшая сестра Оксана Анатольевна Долматова, с которой мы пришли в отделение в один день. Она и занималась всей организацией сестринской службы, в основе которой обязательность, добросовестное отношение к работе. Вот одна деталь. У нас очень дорогостоящее и хорошее оборудование, есть специальная аппаратура для его обработки. Но при этом важна предварительная скрупулезная очистка. Речь об инфекционной безопасности, и я должна быть уверена, что все и всегда сделано тщательно и добросовестно. Случайные, нечестные люди здесь не задерживаются.
Коллектив подбирается годами, без уверенности друг в друге работать просто невозможно.

— У нас очень высокий уровень эндоскопической помощи, — уверена Татьяна Лещева. — Хотя, подчеркну, личностные качества никто не отменял, в такой работе без самоотдачи нельзя.

Сама Татьяна Юрьевна этим качеством наделена сверх меры. Работа и жизнь для нее синонимы.

Впервые в мировой практике

Сегодня любого человека, попавшего в беду, волнует: а как лечат за рубежом? Насколько мы отстаем? Ответом на этот вопрос может стать случай, который описан в последней статье Татьяны Лещевой в сборнике материалов к ежегодной научной конференции эндоскопистов. Случай по-настоящему уникален. Больше трех лет назад в больницу поступила пятнадцатилетняя девочка с редчайшей по структуре доброкачественной опухолью трахеи. Такие образования называют псевдоопухолями. То есть нет реального возбудителя инфекции, но при этом, если опухоль удалить, она возникает снова и ведет себя как злокачественная. Таким больным делают не одну операцию, но это не спасает, если на стенке трахеи остается даже одна или две клетки. В мировой практике в этих случаях просто удаляют часть трахеи.

— Благодаря предложенной нами технологии дополнительного ультразвукового обследования, нам удалось впервые почти невозможное — очистить трахею до последней клетки, сохранив ее невредимой. Сегодня нашей пациентке уже больше восемнадцати лет, она здорова, — объясняет врач. — И пока это единственный случай такого рода, описанный в медицинской литературе.

На вопрос, что бы доктор Лещева изменила в здравоохранении, «если бы была директором», Татьяна Юрьевна ответить затруднилась. Просто сказала, что с трудом воспринимает огромное количество «бумаг», которые требуются от медиков для отчетности, не понимает, что такое «госзадание» в деятельности хирургов, как можно планировать количество операций на последующий год, предугадав количество инородных тел или переломов, почему сняты доплаты  за исполнение обязанностей отсутствующих сотрудников, почему бесконечно меняются «правила игры» и не в пользу большинства медиков…

Уж лучше табурет
Кидая прощальный взгляд на керамическую хрюшку, которая уже переполнена, спрашиваю, как уберечь детей от такой опасности, что делать в подобных случаях? Голос Татьяны Юрьевны становится жестче:

— Следить за детьми. Ведь практически во всех случаях виноваты родители, которые оставляют их без присмотра. На вопрос, как оказать в таких случаях первую помощь, я не дам вам ответа, универсальных рекомендаций нет. Хотя один совет дам: постарайтесь как можно быстрее доставить ребенка в больницу. И еще. Мои собственные дети уже выросли. Но чтобы в доме достать таблетку или иголку, я и сегодня встаю на табурет. Такие предметы должны быть вне досягаемости. Иногда приходит мысль: не пора ли опустить  все это пониже, малыши-то уже выше мамы. Но как вспомню про нашу коллекцию, так подумаю: пусть повыше, зато безопасно…