Возрастная помеха. Начнет ли давить на челябинскую политику молодежный фактор?
Оценивая политические рейтинги, как правило, принято внимательно изучать близость топов к тем или иным финансово-промышленным группам, их политические взгляды и электоральную базу. Реже мы смотрим на возраст политика. Но биологические часы нельзя скидывать со счетов, они тикают, своими стрелками подталкивая одних вверх, других постепенно спихивая с циферблата. Мы попытались посмотреть, насколько молодежь уже прописалась в списке самых влиятельных политиков Челябинской области.
-
Влиятельная полусотня. Кто дирижирует политикой в Челябинской области
-
Именем Аркаима. Могут ли сектанты влиять на политику в Челябинской области?
-
Звоночек для мэров. Как выглядит рейтинг глав челябинских муниципалитетов в разрезе безопасности
Семь молодых
Однако настолько ли уж сильна молодость в Челябинской области? В топ‑50 самых влиятельных политиков региона по версии АПЭК вошли лишь семь человек, которые еще не перешагнули 45-летний рубеж, а стало быть, могут при привычно седовласой политической модели считаться молодыми.
При этом в десятку людей с очень сильным влиянием никто из них не попал. Зато именно представитель молодого поколения политиков возглавляет группу «Сильное влияние». Это вице-губернатор Челябинской области Руслан Гаттаров, чье усиление непосредственно связывают с началом работ по подготовке к саммитам ШОС и БРИКС, которые пройдут в Челябинске в 2020 году. В топ‑50 Гаттаров, которому в этом январе исполнился 41 год, занимает 11-ю строчку.
В группу с сильным влиянием вошли еще четверо человек, которых можно отнести к молодому поколению политиков. 14-е место топ‑50 занимает 37-летний депутат Государственной думы Владимир Бурматов, на 20-м месте расположился 40-летний председатель избиркома Челябинской области Сергей Обертас, на 22-й строчке — 39-летний глава контрольно-счетной палаты региона Алексей Лошкин, на 25-м месте 41-летний прокурор Челябинска Роман Самойлов.
Несколько молодых политиков расположились в топ‑50 в группе «Среднее влияние». На 32-м месте находится глава исполкома регионального отделения партии «Единая Россия» Алексей Малофеев, которому в июне исполнится 33 года. Строчкой ниже, на 33-м месте расположился 41-летний Дмитрий Федечкин, пресс-секретарь губернатора Челябинской области, ныне претендующий занять место градоначальника Миасса.
Амбиции и возможности
Но каков карьерный лифт в политике? В западных демократиях молодых на политический олимп выталкивает такой институт как политические партии. Но насколько в российской действительности эффективен классический путь?

Политолог считает, что с уверенностью сегодня можно говорить лишь о реальной системной работе по омоложению только одной политической партии — «Единой России». В ее структуре определенно происходит здоровое, с точки зрения организационных процессов, обновление кадров и вовлечение в партийную работу молодежи, которой предлагается карьера партийного менеджера. «Это нормальный процесс кооптации молодежи и постепенной замены ею уходящих на заслуженный отдых функционеров, — утверждает Алексей Ширинкин. — Остальные политические партии пока представляют больше специальные политические проекты, решающие конкретные задачи, но не обладающие внутренней энергией для жизни и саморазвития. Примеров массового прихода в эти партии молодежи, «обдумывающей жизнь», мы пока не наблюдаем».
Революция или реформы?
Так или иначе в списке 50 наиболее влиятельных людей в политическом поле Челябинской области сейчас лишь 14 % тех, которым еще не исполнилось 45 лет. Много это или мало? Возможно, молодые люди в возрастном раскладе населения региона занимают незначительное место, поэтому и их представителей в политическом бомонде также немного? Однако статистика опровергает данный тезис. В общем числе населения области (а оно сейчас составляет почти три с половиной миллиона человек) людей в возрасте от 20 до 44 лет насчитывается 1 250 913 человек, то есть 35,8 %.
14 и 35 процентов — разница очевидна. Доля молодых политиков более чем вдвое меньше доли населения их возраста в общем числе населения региона. В чем причина?

С этими выкладками согласен и другой наш эксперт Алексей Ширинкин.
«Политика — вообще одна из наиболее консервативных, сопротивляющихся обновлению сфер общественной жизни, — поясняет свою позицию политолог. — Для России, с нашим увлечением традициями и культом прошлого, медленным транзитом власти и господством авторитарных настроений, это особенно актуально. Однако дело не только в ценностях, но и в неспособности наших элит делиться властью или оставлять ее. Потеря или умаление властного статуса в странах с незрелой политической культурой, к которым, к сожалению, пока относится и Россия, чаще приводит не к компромиссам, а к «додавливанию» показавшего слабость политика. «Увяз коготок — всей птичке пропасть». Именно поэтому транзит власти остается не нормальной частью политической жизни, а риском — в т. ч., и «войны всех против всех», гарантированно приводящей к переделу собственности, конфликту элитных кланов и социальной дестабилизации. Поэтому возрастное обновление депутатского и чиновничьего корпуса в современной России идет достаточно медленно и чаще не в виде ротации, а в виде кооптации молодежи».
Видят эксперты проблему слабой представленности молодежи в политических институтах внутри и самой возрастной группы.
«Ведь дело не только в том самом «запросе на стабильность», — рассуждает Андрей Лавров. — Наша молодежь в силу многих объективных и субъективных факторов в настоящее время политически и социально неактивна. Попытки власти переломить эту ситуацию не увенчались успехом. Федералы за последние годы на различные молодежные программы вбухали миллиарды рублей, но они не привели ни к какому результату — молодежь как игнорировала, так и игнорирует современных политиков и официальные политические институты, они друг друга просто не слышат».
«К сожалению, оснований для быстрого изменения возрастной специфики состава правящих политических элит у нас нет, — говорит Алексей Ширинкин. — Путь радикально скорого омоложения властных структур нам известен — это революция. Например, после Октябрьской революции средний возраст Совета министров России (ставшего Совнаркомом) понизился на 13 лет, а недоучившиеся гимназисты начали командовать полками, заводами и уездными городами. Подобные же процессы молодежного захвата политики мы видим в Китае времен «культурной революции», когда хунвейбины под лозунгами поддержки нового курса вождя Мао организовали массовые репрессии и уничтожение целого слоя китайской интеллигенции и бюрократии. Трудно счесть эту модель конструктивной и подходящей для современной России. Единственным приемлемым средством обеспечения более адекватного демографического представительства во власти дискриминируемых групп — женщин и молодежи — является политическая модернизация, длинные и тяжелые реформы государства, направленные на его демократизацию. Хотя курс на демократические реформы и остается декларированной целью развития России, пока наши успехи на этом пути откровенно скромны».
Поделиться