Все яйца в сетях. Можно ли заставить магазины снизить цены на продукты питания
30 Января 2019
Фото: Вячеслав Шишкоедов
Цена — это, с одной стороны, один из элементов экономики, однако ее с таким же правом можно поместить в папочку «Политика», так как влияние тех же инфляционных процессов на политические процессы сложно переоценить.
-
Цена квадрата. Депутат Госдумы Андрей Барышев предложил, как сделать жилье дешевле
-
Меню региона. Красноармейский район называют продуктовым краем Челябинской области
На прошлой неделе медиахолдинг «Гранада Пресс» в рамках дискуссионной площадки в «Сигарном клубе» собрал экспертов обсудить изменения ценовой диспозиции на южноуральских прилавках, произошедшие за последний месяц. Так как все из собравшихся прекрасно понимали существующий политический подтекст смены ценников, дискуссия получилась не только жаркой, но и многоуровневой.
Грохоткам разным место есть
И, как водится, все началось с яйца. Правда, на этот раз спор возник не вокруг того, появилось ли оно раньше курицы, а по поводу, почему вдруг один из самых популярных и доступных продуктов существенно поправился в цене после Нового года. Подогрели вопрос новости о том, что один из производителей стал паковать свою продукцию не в стандартную грохотку на десяток яиц, а в упаковку, вмещающую девять штук. После этого социальные сети и ряд СМИ разразились бурей предположений о намеренном введении покупателей в заблуждение. Однако эксперты уверены, что шум возник из ниоткуда.
«Есть федеральные законодательные механизмы, закладывающие основы государственного регулирования торговли, — поясняет Вадим Воробей, координатор единороссовского проекта «Народный контроль» в Челябинской области. — При условии, если рост цен в течение месяца превышает 30 %, включается механизм ограничения этой цены. Такого роста за последние десять лет у нас не было ни по одной номинации продукта. Что касается непосредственно ажиотажа вокруг яиц, у нас даже новый термин появился — «девяток яиц». Но на самом деле это не новость, яйца продавались и продаются и по восемь штук, и по семь, и даже по три штуки... Это маркетинговые ходы, не более того».
К слову, практически все эксперты согласились с тем, что январское повышение цен для нашей страны традиционное явление. На инфляционное движение, как правило, влияет то, что мы за осенние и первые зимние месяцы подъедаем собранный урожай, потребительская корзина начинает пополняться импортными продуктами. Но в 2019 году были и другие объективные предпосылки повышения цен. Одна из них — повышение НДС с 18 до 20 %. Эксперты отмечают, что если в больших магазинах цены на основные товары смогли оставить примерно на прежнем уровне, компенсировав рост НДС за счет внутренних издержек, то торговые точки, которые традиционно ориентируются на потребителей с низкими доходами, не смогли сдержать цену.
«Сегодня один из самых важных вопросов, есть ли основания для снижения цены, — рассуждает Вадим Воробей. — На мой взгляд, они есть. И лежат эти основания в системе торговли. Давайте сравним сферу торговли в Российской Федерации и, например, в Германии. Между производителем и конечным потребителем всегда есть посредники: это оптовики и розница. Так вот, в Германии средняя оптовая наценка составляет от 1 до 3 %, а в России — 10-15 %. Есть один яркий пример по торговой наценке. Одна из ведущих птицефабрик в Челябинской области выставляет оптовую отпускную цену стандартного яйца сорта С1 18 рублей 60 копеек за десяток. На середину января в торговле мы видели минимальную цену за десяток яиц в 49 рублей 90 копеек. Здесь мы видим все 200 % наценки. Вот на поверхности лежащие возможности для снижения цены».
Все дело в топливе?
Однако на цены давит не только сезонный фактор, рост отдельных налогов и жадные посредники. Ряд экспертов призывают не забывать, что бизнес вынужден реагировать и на стоимость энергоносителей. И действительно, цифры на тех же автозаправках с нового года поправились очень заметно.
«В середине 90-х годов, когда шли серьезные дискуссии о необходимости поднятия цен на топливо, нам это объясняли тем, что без выполнения этого условия страна не сможет вступить в ВТО, — отмечает Дмитрий Довженко, заслуженный экономист России, депутат Челябинской городской думы. — Это касалось всех энергоносителей: топлива, газа, электричества… Я уверен, что и сегодня подорожание цен на потребительском рынке вызвано ростом цен на энергоносители. Они напрямую влияют на производство всей продуктовой линейки. Без разницы, о чем мы говорим: о зерне, овощах, о чем угодно… Потому что это влияет на уборку урожая, его логистику-доставку, хранение, на все… Уверен, что нам нужно говорить не о том, какие позиции поднялись в цене. У нас сегодня нет тотального дефицита, когда цена поднимается, потому что товара на рынке не хватает. Нам нужно говорить о проблеме цен на энергоносители».
«Повышение цены — это действительно комплексная проблема, — говорит Павел Рябчук, проректор ЮУрГГПУ по экономике и финансам, кандидат экономических наук, доцент. — Рост налогов, наценки посредников, стоимость энергоресурсов — все это и многое другое влияет на конечную цену продукта на прилавке. В числе прочего мы серьезно зависим от волатильности курса рубля. За границей за российскими товарами очередь до сих пор не выстроилась, поэтому курс нашей валюты зависит от цены на нефть. При этом на нашем рынке доля импорта остается очень существенной. Поэтому, если мы хотим воздействовать на цены, нам необходимо работать на всех участках, где происходит влияние на нее».
Гибкие ребята
Однако в цене есть и субъективные факторы, отмечают эксперты. Иногда это неловкие действия государства, а иногда желание бизнеса погреть руки на искусственно вызванном ажиотаже.
«Январь стал лишь неким сигналом для повышения цен, который был разогрет самим правительством заявлениями о готовящемся повышении цен на коммуналку, росте НДС, перипетиях на топливном рынке, — считает Андрей Минченко, председатель комитета по экологии и ресурсосбережению ЮУТПП, эксперт в области инвестиций. — Считаю, что сигнальная составляющая в росте цен (PR-эффект) имела решающее значение в росте цен для конечного потребителя».
«Ретейлеры — ребята очень гибкие, — соглашается эксперт в области ретейла Мария Анохина. — Если они видят, что народ из всех информационных рупоров пугают, например, что грядет экономический кризис или рост налогов, они точно знают, что люди побегут скупать соль, гречку и сахар… И уж точно не откажутся на этом заработать. Они могут распродать старый товар по более высокой цене и заранее обратиться к оптовому поставщику за более крупной партией, придержав его на складе до горячего времени. Это всегда игра на грани фола, которая учитывает все, вплоть до психологического состояния покупателя. Ретейл откатить сейчас назад по ценам может заставить только рынок. Мы сами вырастили этих монстров».
Ряд экспертов уверенно заявляют, что во многом неконтролируемость ценовой политики крупных торговых сетей связана с тем, что власти позволяют им зачищать территории муниципалитетов от малого бизнеса. Там, куда заходит сеть, в скором будущем пропадают все маленькие магазины у дома.
«Дело в том, что традиционные рыночные механизмы, прописанные в учебниках, на этом рынке в отечественных условиях работают крайне слабо и с учетом российской специфики, — считает Андрей Минченко. — А специфика эта заключается в том, что рынок розничной торговли продуктами питания почти полностью монополизирован торговыми сетями. Ведя борьбу с мини-рынками, киосками и так далее, мы в итоге пришли к тому, что у сетей, как минимум в крупных городах, полностью пропали конкуренты. Небольшое количество игроков на рынке позволяет им за спиной у государства потихоньку договариваться друг с другом о цене. Они смотрят друг на друга и сохраняют статус-кво в вопросе ценообразования. Весь рынок продовольственных товаров сегодня, к сожалению, это не рынок производителя, это рынок торговых сетей. И выдавленный малый бизнес сегодня никакой поддержки производителям и потребителям уже не окажет».
«Магазины шаговой доступности вымирают как раз из-за того, что их цены на 10-15 % выше, чем в сетях, — парирует Вадим Воробей. — В том числе и европейский опыт говорит о том, что несетевые универсальные магазины шаговой доступности не выдерживают конкуренции. Частник, чтобы быть конкурентоспособным, должен заниматься продажей крафтовой продукции в каком-то узком сегменте. У нас, к примеру, не хватает в сетях сырного, рыбного ассортимента. Здесь есть возможности для малого бизнеса».
Однако пока малый бизнес на крафт смотрит неохотно. Может быть, из-за серьезного риска не попасть во вкусы покупателей, не угадать с местом расположения, из-за отсутствия средств на рекламу, без которой крафтовое место раскрутить практически невозможно. И малые магазинчики тают на глазах, а ценник в больших сетях идет вверх. И даже если это между собой прямо и не взаимосвязано, картина все равно получается нерадостная. Ведь с малым бизнесом не только тают рабочие места и благосостояние граждан, вместе с ним тает дух предпринимательской свободы, который может быть серьезным подспорьем в развитии экономики как всей страны, так и ее отдельных муниципалитетов.
Грохоткам разным место есть
И, как водится, все началось с яйца. Правда, на этот раз спор возник не вокруг того, появилось ли оно раньше курицы, а по поводу, почему вдруг один из самых популярных и доступных продуктов существенно поправился в цене после Нового года. Подогрели вопрос новости о том, что один из производителей стал паковать свою продукцию не в стандартную грохотку на десяток яиц, а в упаковку, вмещающую девять штук. После этого социальные сети и ряд СМИ разразились бурей предположений о намеренном введении покупателей в заблуждение. Однако эксперты уверены, что шум возник из ниоткуда.
«Есть федеральные законодательные механизмы, закладывающие основы государственного регулирования торговли, — поясняет Вадим Воробей, координатор единороссовского проекта «Народный контроль» в Челябинской области. — При условии, если рост цен в течение месяца превышает 30 %, включается механизм ограничения этой цены. Такого роста за последние десять лет у нас не было ни по одной номинации продукта. Что касается непосредственно ажиотажа вокруг яиц, у нас даже новый термин появился — «девяток яиц». Но на самом деле это не новость, яйца продавались и продаются и по восемь штук, и по семь, и даже по три штуки... Это маркетинговые ходы, не более того».К слову, практически все эксперты согласились с тем, что январское повышение цен для нашей страны традиционное явление. На инфляционное движение, как правило, влияет то, что мы за осенние и первые зимние месяцы подъедаем собранный урожай, потребительская корзина начинает пополняться импортными продуктами. Но в 2019 году были и другие объективные предпосылки повышения цен. Одна из них — повышение НДС с 18 до 20 %. Эксперты отмечают, что если в больших магазинах цены на основные товары смогли оставить примерно на прежнем уровне, компенсировав рост НДС за счет внутренних издержек, то торговые точки, которые традиционно ориентируются на потребителей с низкими доходами, не смогли сдержать цену.
«Сегодня один из самых важных вопросов, есть ли основания для снижения цены, — рассуждает Вадим Воробей. — На мой взгляд, они есть. И лежат эти основания в системе торговли. Давайте сравним сферу торговли в Российской Федерации и, например, в Германии. Между производителем и конечным потребителем всегда есть посредники: это оптовики и розница. Так вот, в Германии средняя оптовая наценка составляет от 1 до 3 %, а в России — 10-15 %. Есть один яркий пример по торговой наценке. Одна из ведущих птицефабрик в Челябинской области выставляет оптовую отпускную цену стандартного яйца сорта С1 18 рублей 60 копеек за десяток. На середину января в торговле мы видели минимальную цену за десяток яиц в 49 рублей 90 копеек. Здесь мы видим все 200 % наценки. Вот на поверхности лежащие возможности для снижения цены».
Все дело в топливе?
Однако на цены давит не только сезонный фактор, рост отдельных налогов и жадные посредники. Ряд экспертов призывают не забывать, что бизнес вынужден реагировать и на стоимость энергоносителей. И действительно, цифры на тех же автозаправках с нового года поправились очень заметно.
«В середине 90-х годов, когда шли серьезные дискуссии о необходимости поднятия цен на топливо, нам это объясняли тем, что без выполнения этого условия страна не сможет вступить в ВТО, — отмечает Дмитрий Довженко, заслуженный экономист России, депутат Челябинской городской думы. — Это касалось всех энергоносителей: топлива, газа, электричества… Я уверен, что и сегодня подорожание цен на потребительском рынке вызвано ростом цен на энергоносители. Они напрямую влияют на производство всей продуктовой линейки. Без разницы, о чем мы говорим: о зерне, овощах, о чем угодно… Потому что это влияет на уборку урожая, его логистику-доставку, хранение, на все… Уверен, что нам нужно говорить не о том, какие позиции поднялись в цене. У нас сегодня нет тотального дефицита, когда цена поднимается, потому что товара на рынке не хватает. Нам нужно говорить о проблеме цен на энергоносители».«Повышение цены — это действительно комплексная проблема, — говорит Павел Рябчук, проректор ЮУрГГПУ по экономике и финансам, кандидат экономических наук, доцент. — Рост налогов, наценки посредников, стоимость энергоресурсов — все это и многое другое влияет на конечную цену продукта на прилавке. В числе прочего мы серьезно зависим от волатильности курса рубля. За границей за российскими товарами очередь до сих пор не выстроилась, поэтому курс нашей валюты зависит от цены на нефть. При этом на нашем рынке доля импорта остается очень существенной. Поэтому, если мы хотим воздействовать на цены, нам необходимо работать на всех участках, где происходит влияние на нее».Гибкие ребята
Однако в цене есть и субъективные факторы, отмечают эксперты. Иногда это неловкие действия государства, а иногда желание бизнеса погреть руки на искусственно вызванном ажиотаже.
«Январь стал лишь неким сигналом для повышения цен, который был разогрет самим правительством заявлениями о готовящемся повышении цен на коммуналку, росте НДС, перипетиях на топливном рынке, — считает Андрей Минченко, председатель комитета по экологии и ресурсосбережению ЮУТПП, эксперт в области инвестиций. — Считаю, что сигнальная составляющая в росте цен (PR-эффект) имела решающее значение в росте цен для конечного потребителя». «Ретейлеры — ребята очень гибкие, — соглашается эксперт в области ретейла Мария Анохина. — Если они видят, что народ из всех информационных рупоров пугают, например, что грядет экономический кризис или рост налогов, они точно знают, что люди побегут скупать соль, гречку и сахар… И уж точно не откажутся на этом заработать. Они могут распродать старый товар по более высокой цене и заранее обратиться к оптовому поставщику за более крупной партией, придержав его на складе до горячего времени. Это всегда игра на грани фола, которая учитывает все, вплоть до психологического состояния покупателя. Ретейл откатить сейчас назад по ценам может заставить только рынок. Мы сами вырастили этих монстров».Ряд экспертов уверенно заявляют, что во многом неконтролируемость ценовой политики крупных торговых сетей связана с тем, что власти позволяют им зачищать территории муниципалитетов от малого бизнеса. Там, куда заходит сеть, в скором будущем пропадают все маленькие магазины у дома.
«Дело в том, что традиционные рыночные механизмы, прописанные в учебниках, на этом рынке в отечественных условиях работают крайне слабо и с учетом российской специфики, — считает Андрей Минченко. — А специфика эта заключается в том, что рынок розничной торговли продуктами питания почти полностью монополизирован торговыми сетями. Ведя борьбу с мини-рынками, киосками и так далее, мы в итоге пришли к тому, что у сетей, как минимум в крупных городах, полностью пропали конкуренты. Небольшое количество игроков на рынке позволяет им за спиной у государства потихоньку договариваться друг с другом о цене. Они смотрят друг на друга и сохраняют статус-кво в вопросе ценообразования. Весь рынок продовольственных товаров сегодня, к сожалению, это не рынок производителя, это рынок торговых сетей. И выдавленный малый бизнес сегодня никакой поддержки производителям и потребителям уже не окажет».
«Магазины шаговой доступности вымирают как раз из-за того, что их цены на 10-15 % выше, чем в сетях, — парирует Вадим Воробей. — В том числе и европейский опыт говорит о том, что несетевые универсальные магазины шаговой доступности не выдерживают конкуренции. Частник, чтобы быть конкурентоспособным, должен заниматься продажей крафтовой продукции в каком-то узком сегменте. У нас, к примеру, не хватает в сетях сырного, рыбного ассортимента. Здесь есть возможности для малого бизнеса».
Однако пока малый бизнес на крафт смотрит неохотно. Может быть, из-за серьезного риска не попасть во вкусы покупателей, не угадать с местом расположения, из-за отсутствия средств на рекламу, без которой крафтовое место раскрутить практически невозможно. И малые магазинчики тают на глазах, а ценник в больших сетях идет вверх. И даже если это между собой прямо и не взаимосвязано, картина все равно получается нерадостная. Ведь с малым бизнесом не только тают рабочие места и благосостояние граждан, вместе с ним тает дух предпринимательской свободы, который может быть серьезным подспорьем в развитии экономики как всей страны, так и ее отдельных муниципалитетов.
