Владимир Пантюшин: «Инфляция в России — «зверь» очень упрямый»

Укрощение строптивой

— Владимир, как вы считаете, когда экономика страны начнет восстанавливаться?

— ВВП России во втором квартале 2015 года снизился относительно аналогичного периода прошлого года на 4,6 %. Сейчас мы проходим самое дно рецессии, поэтому, думаю, в третьем квартале будет уже получше. Не намного, но мы уже видим, как разворачивается динамика в потребительских секторах, промышленность чуть получше себя чувствует. По оценкам коллег-аналитиков, экономика начнет восстанавливаться в период от второго квартала до конца 2016 года. Госчиновники говорили даже о первом квартале.

— А ваш личный прогноз?

— Думаю, можно говорить о 3, 5 % падения роста ВВП по итогам этого года, и я все-таки ожидаю, что будет небольшой минус в следующем, потому что процесс рецессии, как я считаю, продолжится до третьего квартала 2016‑го. В целом я считаю вполне реалистичным выход из рецессии в следующем году.

— Каковы ожидания по инфляции?

— К концу этого года ожидается рост цен на уровне 12-12,5 %, к концу 2016‑го — в районе 7-8 %. Процентный пункт к инфляции сейчас добавляют российские продовольственные санкции, большой вклад идет также от валюты. С выпадением этих факторов начнется снижение темпов инфляции, причем достаточно активное. ЦБ очень серьезно настроен к концу 2017 года снизить уровень инфляции до 4 %, но, на мой взгляд, более реалистичны 5 или 5,5 %. Видите ли, инфляция в России — «зверь» упрямый, укротить его очень сложно. Но в том, что ЦБ удастся ее снизить, я не сомневаюсь.

— Какова сегодняшняя зависимость рубля от нефти?

— Корреляция между динамикой цен на нефть и движением пары доллар/рубль на третий квартал составила 0,97. В принципе, мы ожидали подобного результата. Думаю, корреляция будет снижаться и в дальнейшем, но пока нефть остается основным фактором. Сама нефть стала очень волатильным продуктом в последнее время: прыжки в цене на два доллара в день — это очень много.

Стоимость нефти Brent к концу года, по нашим прогнозам, составит 61 доллар за баррель, в 2016 году — 70 долларов. Наш прогноз по курсу рубля до конца года — 65 рублей за доллар. Серьезных изменений мы не ожидаем, потому что к концу года, вероятно, будет легкое повышение стоимости нефти — коллеги считают, что баланс спроса и предложения начнет восстанавливаться. Сейчас по-прежнему наблюдается перепроизводство нефти, но ожидается, что часть американских месторождений будет уходить с рынка, поскольку заканчивается период их эксплуатации. В новые месторождения не инвестируют, у старых горизонт эксплуатации составляет полтора-два года, физически нефть заканчивается.

Будем расти, но медленно

— Сейчас отмечается рост активности продаж валюты. Насколько это выглядит логичным?

— После крупных покупок, сделанных в конце прошлого года, люди начинают освобождаться от лишних запасов валюты — в основном с той целью, чтобы финансировать текущее потребление. Это не были попытки заработать, просто паника привела к тому, что в декабре валюты купили слишком много. И этот процесс характерен для периодов, когда рубль стабилизируется после резких коррекций.

— «Черный вторник» может повториться до конца года?

— Надеюсь, нет. Когда мы в этот вторник «влетели», российский рынок был смещен в одну сторону — практически все покупали валюту, практически единственным продавцом был ЦБ. Валюту покупали даже экспортеры — спекулятивный фактор преобладал над нормальным течением жизни. Сейчас ЦБ ушел с рынка, так что перекос автоматически исчез. Во всяком случае, мы сейчас не видим, чтобы экспортеры покупали валюту. Думаю, до такого извращенного состояния рынок не дойдет.

— А насколько возможно новое резкое повышение ключевой ставки?

— Для этого нет экономических оснований. Ослабление рубля связано с ценами на нефть, а тогда, в декабре прошлого года, нефть так сильно в цене не падала. Сегодняшняя позиция рубля обоснована фундаментальными изменениями внешнеторговой позиции России, поэтому активно противиться ослаблению рубля сегодня — это не очень правильно. Это затормозит адаптацию экономики к условиям внешней среды. Поэтому о повышении ключевой ставки сегодня речи не идет. Напротив, ЦБ продолжит снижать ставку, потому что экономика по-прежнему в рецессии, и ставка на уровне 11 % — это для нее очень много. Думаю, до конца года она может быть снижена до 10,5 %. На следующий год будет процентов восемь. ЦБ сейчас в большей степени пытается помочь экономике выйти из рецессии.

Поэтому, собственно, они и начали снижать ставку в январе, когда инфляция взлетела до 15,5 %, а потом дошла и до 17 %. В тот момент это выглядело немного странным, но они понимали, что к середине года инфляция будет снижаться, и стали готовиться к этому заранее.

— Мы вообще вернемся к прежним показателям ВВП? Не получится ли так, что мы лет на десять застрянем на нулевом уровне?

— Обязательно вернемся, вопрос лишь в том, когда именно. Да, например, Япония и Италия уже довольно длительное время не могут выйти на позитивный уровень роста ВВП. Но говорить о нулевых темпах роста на протяжении десяти лет относительно России я бы не стал. У нас очень большой потенциал, чтобы догнать соседей, это значительно проще, чем претендовать на передовой рост, требующий больших инвестиций. Но рассчитывать, что мы вернемся на средний темп роста ВВП в 7 %, как это было до кризиса 2008‑го, пока нет оснований. Потому что, к сожалению, мы вошли в период со снижением количества трудоспособного населения, и это снижение продолжится в ближайшие годы.

Чтобы это компенсировать, нужны инвестиции, а с этим у нас ситуация не очень. И, скорее всего, какого‑то резкого разгона инвестиций в обозримом будущем мы не увидим. Мы будем расти, но слишком медленно, чтобы идти в ногу с глобальной экономикой — она растет темпами в 3,5 %, а у нас в ближайшее время вырисовываются 1,5-2 %. Экономике России сейчас нужны дополнительные драйверы роста.