В Челябинске открыли Школу театрального блогера
24 Октября 2021
Фото: Александр Исаков
Девиз этой программы, уже реализованной в Воронеже, Пскове, Омске, Красноярске, Новосибирске, Перми, Казани, Тюмени, Улан-Удэ — «Мы не учим быть блогерами, мы учим блогеров понимать театр!».
Куратор программы в Челябинске — известный критик, эксперт и член жюри главных российских театральных фестивалей Владимир Спешков.
Театр с «говорящими» стенами
Участники Школы театрального блогера отправились в частный mini-театр. Атмосфера здесь особенная, притягивающая. Во всем, даже в мелочах, ощущается любовь к современному искусству, экспериментам. Mini-фойе — небольшое уютное пространство. Попадая в него, сразу же сталкиваешься с «говорящими» стенами, которые задают вопросы: «mini-театр — это театр? Современный? Пластический? Перформативный?» В этом же пространстве находятся диванчики из деревянных паллет, а также стойка администратора — место, где вмиг можно стать счастливым обладателем сувениров, значков, картин. Именно здесь, в небольшом фойе, невольно заходит разговор о современном искусстве, современной драматургии.
Фото: Светлана Демцура
Скажи мне, кто твой друг, и я тебе скажу, кто ты
Спектакль по пьесе Маши Конторович «Мои друзья антисемиты» в постановке Александра Черепанова оказался необычным. Первые ощущения — теплое прикосновение ладони Степана Баннова (актера, исполнившего роль Вовы), который бесшумно зашел в зал и, пройдя мимо рядов, взглядом и легким касанием приветствовал собравшихся. Благодаря взаимодействию артистов с публикой появляются личные смыслы, возникают яркие, ни с чем не сравнимые впечатления. И это хорошо. Даже замечательно. Театр рождается здесь и сейчас, прямо на глазах, на расстоянии вытянутой руки, с кистью и красками.
«Мои друзья антисемиты» — это длинный, напористый монолог девушки Марины в исполнении Екатерины Писаревой. Бурный речевой поток выплескивается в зал, вызывая поначалу дискомфорт. Огромная вербальная волна накрывает всех с головой: «Я гуляю по городу. Это мой асфальт. Это мои бордюры. Это мои стены. Вот здесь была огромная реклама кофе. Май. Все растаяло. Прошли первые дожди».
Марина воодушевленно рассказывает обо всем и обо всех, часто и резко перескакивая с темы на тему. Ее речь сумбурна, эмоциональна, сбивчива. Это сначала раздражает. Но потом смиряешься и соглашаешься, что да, такая у девушки оригинальная манера выражать собственные мысли. Что же тут поделаешь?
Стоит отдать должное, вся постановка держится на хрупкой Екатерине Писаревой, ее обаянии, эмоциональности, таланте. Она трепетная, по-юношески дерзкая, заразительная. Напористость, многословность, резкость главной героини сильно контрастируют с мягкостью, молчаливостью, пластичностью Вовы, который, как написала Маша Конторович, «мог бы что-то сказать, но не рискует». Марина по просьбе мамы показывает квартиру и дачу, ведет «диалоги» с покупателями, при этом всячески отговаривает их приобретать недвижимость. Ее план становится понятен сразу: она не хочет быть оторванной от места, где родилась, не желает уезжать из квартиры, менять привычный образ жизни. Ведь здесь ее дом. Рисуя силуэты, рожицы гуашью на прозрачном пластике, Марина реконструирует ситуации из детства, вспоминая: «Вот тут на шкафу выцарапано: «Марина 7 лет». Это мне было семь. У одноклассников постоянно мерили рост, их родители каждому сантиметру радовались. А мой рост никто не отмечал. Вот я сама и отметила его, выцарапав на старом антикварном шкафу, что Марина, тебе 7 лет». Эти воспоминания лишний раз доказывают то, что Мариночка даже в свои семь умела проявить характер, упрямство, стремилась заявить о себе, всевозможными способами докричаться до родителей: «Я — личность! И все, что связано со мной, это важно!» Кстати, узнаете себя? Ну, признайтесь, хотя бы раз в жизни вы позволяли себе нечто подобное!
Сценография в спектакле соответствует концепции минимализма. Однако при этом не возникает ощущения пустоты. Сцена вовсе не кажется голой. Марина словами вырисовывает обстановку, мебель, предметы интерьера. И вот ты уже видишь антикварный шкаф, книги, огромный старый-старый чемодан, набитый фотографиями и самиздатом, старые обои на стенах, деревянный пол.
Текст Маши Конторович прост, очарователен в своей обыденности и какой-то юношеской искренности, он про жизнь, про каждого из нас. А еще он про город, где большие лужи на асфальте, где только что растаял снег, прошли первые дожди и вокруг красиво. Текст тугим узлом связан с Екатеринбургом, который зримо и незримо присутствует в каждой строке и между строк.
Открытый финал
Особенно запоминается сцена, когда Марина, крича, вырисовывает гуашью даты, которые значимы в истории ее семьи. Финал в спектакле открытый. Квартира и дача проданы, привычный мир разрушен, наступает переломный момент. Марина вынуждена смириться с обстоятельствами, уйти, схватив наугад первую попавшуюся книжку из старой библиотеки предков. Что дальше? Что ждет Марину, которая так и не научилась готовить котлеты, правильно списывать счетчики и ругаться с соседями? Нет ясности. Понятно одно: на Урале в майские праздники всегда идет снег, Марина и Вова отправляются в какие-то новые места, их шаги отпечатываются в снегу, а метель их не заметает.
Зрительское обсуждение
После спектакля состоялось обсуждение. Владимир Спешков спросил: «Форма спектакля не самая привычная для челябинской сцены. Включились ли вы в «диалог», в котором говорит один человек? Включились ли вы в это пространство, которое по тексту конкретно, но на самом деле абсолютно условно… Насколько легко это воспринималось?»
Фото: Марат Муллыев
Отвечая на этот вопрос, можно с уверенностью сказать, что, да, большая часть зала включилась в этот непривычный «диалог». Кто-то даже взял в руки кисть и краски. И хотя спектакль не самый легкий для восприятия, ведь в нем соединяется вербальное и невербальное, раскрывается много тем: отношение к родителям, к парню, к евреям, боль от непрощенных обид и потерь, — от этого он не менее интересен.
Екатерина Писарева, исполнившая роль Марины, в разговоре со зрителями призналась: «Я случайно натолкнулась на эту пьесу. И она просто по-человечески откликнулась во мне. Я поняла, что сейчас, в своем нынешнем положении, я задаю себе такие же вопросы, как и Марина. В спектакле герои находятся в разных плоскостях. Они общаются между собой на разных языках, но отлично понимают друг друга. В результате этого взаимодействия получается отличный синтез!».
В процессе обсуждения Владимир Спешков озвучил любопытную мысль: «В этом спектакле слово существует как некий музыкальный фон, шум времени. И никого из зрителей не напрягает, что этот диалог идет в разных системах: один человек говорит, а второй — танцует. И сегодня ко мне пришла интересная мысль: а вдруг Вова — это не человек, а кот? Ведь у него пластика абсолютно кошачья… И девушка Марина вполне может вести диалог с котом. И ей даже проще это делать, на мой взгляд, нежели с Вовой-мужчиной…».
И действительно, в Степане Баннове можно узнать белого кота, а также его кошачью повадку — плавно и грациозно перемещаться в пространстве, в порыве гнева царапаться, в порыве любви нежно ласкаться.
Театр с «говорящими» стенами
Участники Школы театрального блогера отправились в частный mini-театр. Атмосфера здесь особенная, притягивающая. Во всем, даже в мелочах, ощущается любовь к современному искусству, экспериментам. Mini-фойе — небольшое уютное пространство. Попадая в него, сразу же сталкиваешься с «говорящими» стенами, которые задают вопросы: «mini-театр — это театр? Современный? Пластический? Перформативный?» В этом же пространстве находятся диванчики из деревянных паллет, а также стойка администратора — место, где вмиг можно стать счастливым обладателем сувениров, значков, картин. Именно здесь, в небольшом фойе, невольно заходит разговор о современном искусстве, современной драматургии.
Фото: Светлана Демцура
Скажи мне, кто твой друг, и я тебе скажу, кто ты
Спектакль по пьесе Маши Конторович «Мои друзья антисемиты» в постановке Александра Черепанова оказался необычным. Первые ощущения — теплое прикосновение ладони Степана Баннова (актера, исполнившего роль Вовы), который бесшумно зашел в зал и, пройдя мимо рядов, взглядом и легким касанием приветствовал собравшихся. Благодаря взаимодействию артистов с публикой появляются личные смыслы, возникают яркие, ни с чем не сравнимые впечатления. И это хорошо. Даже замечательно. Театр рождается здесь и сейчас, прямо на глазах, на расстоянии вытянутой руки, с кистью и красками.
«Мои друзья антисемиты» — это длинный, напористый монолог девушки Марины в исполнении Екатерины Писаревой. Бурный речевой поток выплескивается в зал, вызывая поначалу дискомфорт. Огромная вербальная волна накрывает всех с головой: «Я гуляю по городу. Это мой асфальт. Это мои бордюры. Это мои стены. Вот здесь была огромная реклама кофе. Май. Все растаяло. Прошли первые дожди».
Марина воодушевленно рассказывает обо всем и обо всех, часто и резко перескакивая с темы на тему. Ее речь сумбурна, эмоциональна, сбивчива. Это сначала раздражает. Но потом смиряешься и соглашаешься, что да, такая у девушки оригинальная манера выражать собственные мысли. Что же тут поделаешь?
Стоит отдать должное, вся постановка держится на хрупкой Екатерине Писаревой, ее обаянии, эмоциональности, таланте. Она трепетная, по-юношески дерзкая, заразительная. Напористость, многословность, резкость главной героини сильно контрастируют с мягкостью, молчаливостью, пластичностью Вовы, который, как написала Маша Конторович, «мог бы что-то сказать, но не рискует». Марина по просьбе мамы показывает квартиру и дачу, ведет «диалоги» с покупателями, при этом всячески отговаривает их приобретать недвижимость. Ее план становится понятен сразу: она не хочет быть оторванной от места, где родилась, не желает уезжать из квартиры, менять привычный образ жизни. Ведь здесь ее дом. Рисуя силуэты, рожицы гуашью на прозрачном пластике, Марина реконструирует ситуации из детства, вспоминая: «Вот тут на шкафу выцарапано: «Марина 7 лет». Это мне было семь. У одноклассников постоянно мерили рост, их родители каждому сантиметру радовались. А мой рост никто не отмечал. Вот я сама и отметила его, выцарапав на старом антикварном шкафу, что Марина, тебе 7 лет». Эти воспоминания лишний раз доказывают то, что Мариночка даже в свои семь умела проявить характер, упрямство, стремилась заявить о себе, всевозможными способами докричаться до родителей: «Я — личность! И все, что связано со мной, это важно!» Кстати, узнаете себя? Ну, признайтесь, хотя бы раз в жизни вы позволяли себе нечто подобное!
Сценография в спектакле соответствует концепции минимализма. Однако при этом не возникает ощущения пустоты. Сцена вовсе не кажется голой. Марина словами вырисовывает обстановку, мебель, предметы интерьера. И вот ты уже видишь антикварный шкаф, книги, огромный старый-старый чемодан, набитый фотографиями и самиздатом, старые обои на стенах, деревянный пол.
Текст Маши Конторович прост, очарователен в своей обыденности и какой-то юношеской искренности, он про жизнь, про каждого из нас. А еще он про город, где большие лужи на асфальте, где только что растаял снег, прошли первые дожди и вокруг красиво. Текст тугим узлом связан с Екатеринбургом, который зримо и незримо присутствует в каждой строке и между строк.
Открытый финал
Особенно запоминается сцена, когда Марина, крича, вырисовывает гуашью даты, которые значимы в истории ее семьи. Финал в спектакле открытый. Квартира и дача проданы, привычный мир разрушен, наступает переломный момент. Марина вынуждена смириться с обстоятельствами, уйти, схватив наугад первую попавшуюся книжку из старой библиотеки предков. Что дальше? Что ждет Марину, которая так и не научилась готовить котлеты, правильно списывать счетчики и ругаться с соседями? Нет ясности. Понятно одно: на Урале в майские праздники всегда идет снег, Марина и Вова отправляются в какие-то новые места, их шаги отпечатываются в снегу, а метель их не заметает.
Зрительское обсуждение
После спектакля состоялось обсуждение. Владимир Спешков спросил: «Форма спектакля не самая привычная для челябинской сцены. Включились ли вы в «диалог», в котором говорит один человек? Включились ли вы в это пространство, которое по тексту конкретно, но на самом деле абсолютно условно… Насколько легко это воспринималось?»
Фото: Марат Муллыев
Отвечая на этот вопрос, можно с уверенностью сказать, что, да, большая часть зала включилась в этот непривычный «диалог». Кто-то даже взял в руки кисть и краски. И хотя спектакль не самый легкий для восприятия, ведь в нем соединяется вербальное и невербальное, раскрывается много тем: отношение к родителям, к парню, к евреям, боль от непрощенных обид и потерь, — от этого он не менее интересен.
Екатерина Писарева, исполнившая роль Марины, в разговоре со зрителями призналась: «Я случайно натолкнулась на эту пьесу. И она просто по-человечески откликнулась во мне. Я поняла, что сейчас, в своем нынешнем положении, я задаю себе такие же вопросы, как и Марина. В спектакле герои находятся в разных плоскостях. Они общаются между собой на разных языках, но отлично понимают друг друга. В результате этого взаимодействия получается отличный синтез!».
В процессе обсуждения Владимир Спешков озвучил любопытную мысль: «В этом спектакле слово существует как некий музыкальный фон, шум времени. И никого из зрителей не напрягает, что этот диалог идет в разных системах: один человек говорит, а второй — танцует. И сегодня ко мне пришла интересная мысль: а вдруг Вова — это не человек, а кот? Ведь у него пластика абсолютно кошачья… И девушка Марина вполне может вести диалог с котом. И ей даже проще это делать, на мой взгляд, нежели с Вовой-мужчиной…».
И действительно, в Степане Баннове можно узнать белого кота, а также его кошачью повадку — плавно и грациозно перемещаться в пространстве, в порыве гнева царапаться, в порыве любви нежно ласкаться.
Поделиться
