Лючия из Челябинска

Солистка Челябинского академического театра оперы и балета Наталья Воронкина два года отработала по контракту в Сербии. Недавно Наталья вернулась в Челябинск и 16 июня примет участие в концерте, посвященном замечательному советскому композитору Исааку Дунаевскому. Наталья — свердловчанка, выпускница Уральской консерватории. Ее педагогом была прима восьмидесятых Маргарита Владимирова. Еще в консерватории Наташа начала петь небольшие партии в Свердловском оперном театре. А по окончании решила: надо уезжать, если не хочешь стать заложницей маленьких ролей. И она участвует в вокальной ярмарке, которую регулярно организует в Екатеринбурге знаменитая оперная дива Галина Вишневская.

Наталья получает приглашение от двух музыкальных театров — Ростова-на-Дону и Волгограда. Не принимает ни того,
ни другого. А потом неожиданный звонок педагога: «Наташа, тебя ищет Галина Семеновна Зайцева, она возглавляет оперную труппу в Челябинске…». На прослушивании Наташа спела арии Джильды из «Риголетто» и Людмилы из «Руслана и Людмилы». Да, собственно, все было решено еще на ярмарке голосов  в Екатеринбурге, просто у Галины Семеновны не хватило тогда времени поговорить с Натальей Воронкиной. А дальше был первый концерт-представление новой группы стажеров, где всех покорила алябьевским «Соловьем» молодая, очень сценичная певица, обладающая красивым колоратурным сопрано…

— Наташа, челябинцы помнят вашу нежную Людмилу, озорную Розину в «Севильском цирюльнике», трагическую Джильду в «Риголетто»… Как же вы попали в Сербию?
— Его величество случай. В Челябинске на фестиваль Ирины Архиповой приехал Бронислав Ятич, ведущий солист Сербского национального театра из города Нови-Сад. Я сделала его снимки, послала по Интернету, года полтора мы переписывались. Ятич вообще стал началом ниточки, которая связала сербский театр с челябинским. В результате в Сербию пригласили дирижера и одного из солистов, чтобы выступить в Национальном театре. Посчастливилось мне. Но ничего не произошло. И только спустя еще года полтора совершенно неожиданно для себя получила предложение контракта.

— Легко ли прижились на новом месте?
— В общем, да. Ведь театральная жизнь по сути везде одинакова: репетиции, спектакли, гастроли. Есть разница в организации работы, репертуарной политике, но это не главное.

— Такие контракты для певицы — стимул для творческого роста?
— Конечно. Например, в нашей стране практически не ставят «Лючию ди Ламмермур» Доницетти, а там я ее спела.

— Говорят, это одна из самых сложных партий для колоратурного сопрано…
— Правильно говорят, тем интереснее себя попробовать в такой работе. То же с донной Анной в опере Моцарта «Дон Жуан». Кроме того, уже в Сербии я отработала еще два контракта — пела во Франции и Канаде, и это было незабываемо. Когда я в Торонто спела «Травиату» и взяла ми-бемоль, зал встал. В Сербии, Канаде, вообще за рубежом слушатели почему-то всегда с большим волнением ждут, справится ли певица с этой высотой. И когда это происходит, зал бурно реагирует. Вот и в Канаде все встали в середине концерта, хотя такое не принято. Поэтому любое выступление артиста на новой сцене — это школа, волнение, положительные эмоции, стимул идти дальше.

— Говорят, у вас в Сербии немало поклонников и свой фан-клуб?
— Как у любой артистки. Среди поклонников — наши соотечественники и сербы, многие из которых учились в Советском Союзе, любят Россию. А фан-клуб создали местные молодые люди — инженеры-компьютерщики, которые ходят даже на мои репетиции. Они записывают мои диски, дарят с теплыми пожеланиями и милыми надписями.

— Цветами заваливают?
— Заваливают русские, а у сербов почему-то не принято дарить цветы участникам спектакля. Хотя ладоней не жалеют. Меня, между прочим, приняли в русско-сербское общество «Луч», где очень многое делается для сохранения у русскоязычных потомков национальных традиций и культуры. В общество входят и семьи эмигрантов, и смешанные русско-сербские. Меня лично очень опекает уже немолодая эмигрантская семья Алексей Александрович и Кира Михайловна Панчулидзе. Ходят на мои спектакли, приглашают в гости. Вообще относятся как к родному человеку. Очень любят Россию, я для них ее маленькая частица.

— Чем занимаетесь в свободное время?
— Первый год знакомилась с городом Нови-Сад — он очень красивый, учила язык — сейчас уже могу общаться на сербском на бытовом уровне. И естественно, готовила новые партии.

— А что вы спели в Сербии нового?
— Лючию ди Ламмермур, донну Анну в «Дон Жуане» Моцарта, Мюзетту в «Богеме». Кроме того, очень много работала над сложнейшей кантатой «Кармина Бурана» Карла Орфа, премьера которой пока по ряду причин не состоялась.

— На каком языке поете?
— В Европе все поют на языке оригинала. Пою на итальянском, «Кармину» подготовила на латыни. Я ее пела в Челябинске с нотами, но здесь все по-другому. Это большой спектакль с драматургией, балетом, тексты надо знать наизусть.

— В Сербии неспокойно…
— Может быть, это больше относится к столице Белграду, а в Нови-Саде этого не ощущаешь. Только однажды я видела шествие молодых скинхедов в черной форме — и это было действительно страшно: безумные, зомбированные молодые люди, орущие какие-то лозунги, по команде вскидывающие руки вверх.

— Наташа, удастся ли вам спеть в Сербии «Кармину Бурану»?
— Контракт мой закончился, я вернулась. Но билет, который я получила до Челябинска, — с обратной датой, на 10 сентября. Сейчас в театре Нови- Сада сложное время. Меняется руководство, кстати, из-за того, что не была готова к показу в назначенное время именно «Кармина Бурана». Ее ставит немецкий режиссер Манфред Швайгофлер, который из трех претенденток на участие в кантате выбрал меня. Репетиции назначены на сентябрь. Заранее проданы уже тысяча билетов. Но как все сложится, гадать не буду.

— Вас выбрал режиссер Швайгофлер, другие певицы в театре не ревновали?
— Ну как, это же творческий коллектив, негласное соревнование всегда существует. Но внешне все нормально. Все благожелательны, более того, часто задают профессиональные вопросы. Уральская консерватория — это все же хорошая школа. Конечно, я делюсь всем, что знаю.

— Чем вас встретил родной театр?
— Я должна была петь в «Летучей мыши», «Сильве», «Браво, оперетта!», но спектакли отменены — продано мало билетов. Это огорчает. Для любого артиста очень важно, когда он занят, когда у него много работы. Надеюсь, что 16 июня концерт музыки Дунаевского состоится.

— Чем вы нас порадуете?
— Я спою два прекрасных отрывка из оперетты «Белая акация», песню Маруси из спектакля «Дороги к счастью», «Лунный вальс» из кинофильма «Цирк». Мне очень нравится Дунаевский. Это советская классика, и это действительно классика. Программа готовится очень интересная. Ну а я с волнением жду встречи с челябинской публикой — ведь она мне по-настоящему родная.