Южноуральская артистка жалеет, что слишком поздно спустилась с «небес» на землю

Уроженка Кыштыма артистка цирка Филатовых Алла Сычева занимается животными, которые передала ей по наследству знаменитая Тереза Дурова. По словам дрессировщицы, злопамятные верблюды, колючие дикобразы, ласковые носухи и умные пеликаны ей давно стали как родные дети, которых надо баловать деликатесами, лечить и понимать.

 Колючие и мохнатые дети

— Алла, вы были воздушной гимнасткой. Как поменяли амплуа и стали дрессировщицей?

—Изначально я серьезно занималась балетом. Однажды в Кемерово приехал цирк, который проводил набор гимнастов. Мы с подругой отобрались. Следующим городом в гастролях значился Новосибирск. Мама меня тогда отпустила: «Не понравится — приедешь». «Не понравится» уже продолжается с 1978 года. Почти 20 лет как я пенсионерка — век акробатов и гимнастов короткий, на пенсию они выходят через 15 лет. К 2004 году у меня уже колено полетело. Я тогда еще мужу говорила, что готова взять собачек-кошечек, чтобы работать и не сидеть дома. Тогда же Тереза Васильевна Дурова, царство ей небесное, у которой умерла любимая слониха Монри, сказала: «Забирайте животных — я ухожу на пенсию». Стажировалась я у нее полгода. Потом сразу начались гастроли.

— Кто из подопечных Терезы Васильевны у вас остался?

— Из тех, кого мне передали, только дикобразиха, которой больше 25 лет. Она уже почти слепая. Какие то животные с тех пор добавились, каких то, например, кошек и обезьян я убрала. В штатном расписании у меня есть еще кенгуру. Все можно сделать, но руки не доходят. Животных же надо поднять, выдрессировать. Мы и так по 3-4 часа работаем в манеже. Для них движение — это жизнь. Вот и мы бегаем вместе с ними.

— Не тяжело ли было спуститься из-под купола цирка на землю?

— В том то и дело, что я жалею, что поздно стала заниматься с животными. Если раньше была себе предоставлена, придешь отрепетируешь и уходишь, то сейчас на себя времени не остается. Животные для нас как дети, и у нас нет ни выходных, ни проходных. Хочешь не хочешь, а встаешь и идешь к ним. Правда, такой заряд от них получаешь, уйти невозможно. Цирк и дрессура — это образ жизни и мировоззрение. Правда, не такой красивый и романтичный, как может показаться со стороны.

 За три печенки

— Алла, с кем проще всего работать? К кому из зверей у вас душа больше лежит?

— Любимых животных у меня нет. Хотя больше всего эмоций вызывает малышня и больные животные. Вообще у каждого из них свой характер и особенности. К примеру, собаки — самые контактные. Пеликаны не глупые, но с ними надо постоянно все повторять. Верблюды очень интересные и умные животные. Правда, еще и злопамятные. Не дай бог ударит верблюда кто то из рабочих, так он его запомнит и потом на арене обязательно прижмет.

— Насколько я понимаю, в представлениях участвуют далеко не все ваши подопечные?

— Конечно. Во времена Советского Союза у нас был отбор, была возможность поменять животных, и в работе были все. Сейчас что досталось от Росгосцирка, тому и рады. Зачастую это ослабленные животные или не годные к работе по различным показателям. К примеру, у нас есть заслуженные «пенсионеры»: Дикуша, самка дикобраза, которой 25 лет, и 19-летний английский кокер-спаниель. Среди носух есть несколько неработающих: один, очень ласковый и общительный зверек, но непослушный, другую мы оставили для разведения. Дикобраз Ежка раньше работал, но попав к девкам, озверел — никого не подпускает, охраняет свой гарем. Даже иголки все сбрасывал от злости. Представляете себе, лысый дикобраз? Еще есть детеныши наших животных. Их мы не дрессируем в силу юного возраста.

— Часто в неволе у ваших подопечных появляется потомство?

— На моей памяти уже третий дикобраз появился. Первый раз колючее пополнение у нас было два года назад. Мы тогда также в Челябинске работали. Чуть больше недели назад также в Челябинске у дикобразов снова пополнение семейства произошло. Все малыши — искусственники, нам приходится их выкармливать самим. Если их не покормить в течение нескольких часов, то желудок потом придется «заводить».

— Рокировки по ходу гастролей приходится делать?

— Нечасто, но такое бывает. Приходится иногда и позориться перед зрителем. Лопнул шарик, лампочка взорвалась — все, испугались животные, не хотят работать. Зависит четвероногий артист и его настроение буквально от всего: метеоусловий, времени года или инстинктов, как в случае с Ежкой. Когда у животных гон, такое начинается! Верблюдов нам пришлось даже кастрировать.

— Сколько на время представления вы берете лакомств для своих подопечных?

— Я беру три печенки. На всех. Далеко не всегда животное нужно поощрять именно едой. Хотя прожорство в дрессуре — большой плюс. «Чревоугодники» быстрее обучаются различным трюкам — у них мотивация лучше.

 Дрессированный — не ручной

— Артисты говорят, что публика стала другой. Алла, а зрители в цирке тоже поменялись?

— Да. Удивительно, но сейчас дети не знают животных. К примеру, у меня выскакивает лама, а ребенок маме кричит: «Смотри, какой большой зайчик!» Хотя челябинский зритель остался таким же непосредственным, как и раньше. На Урале вообще любят цирк и животных.

— Кстати, о непосредственности. Дети часто пытаются потрогать животных?

— Да. Почему то не только дети, но и взрослые думают, что раз животные дрессированные, значит они ручные. Однажды в Саратове во время номера, когда верблюд Саломон встал передними ногами на барьер и начал поднимать задние, к нему подбежал мальчик и начал гладить. У меня холодный пот градом — если бы Саломон, а он верблюд пугливый, дал отмашку, ребенок бы улетел метров на пять. Другой случай произошел с Терезой Васильевной. На представлении во время ее выхода с медведем с одного из первых рядов к ней выскочил молодой папаша с ребенком на руках и начал совать ребенка к медведю. У того шерсть на загривке уже дыбом… Трагедии чудом удалось избежать: она рванула зверя к себе. Папа-натуралист и ребенок уцелели, а вот дрессировщице медведь плечо успел разодрать.

— Алла, зрители, особенно родители, иногда сетуют, что в антракте в фойе цирка идет бойкая торговля и цирк напоминает, скорее, базар…

— Для цирка это возможность выживать, и работают в перерыве артисты не от хорошей жизни. Кормит нас, слава богу, государство. Но вкусняшки, витамины или добавки для животных мы покупаем уже за свой счет. А делать это необходимо. Особенно по весне, когда у них линька идет. Опять же красивые костюмы и реквизит — это тоже забота собственно артистов. Поэтому приходится выходить в люди и в перерыве заниматься торговлей, катанием на лошадях, верблюдах и пони, проводить фотосъемку.

— Приезжавший этой весной в Челябинск Эдгард Запашный отметил, что состояние местного цирка плачевное. Упадок характерен для всех российских цирков или все же где то дела обстоят иначе?

— В целом по стране цирки примерно одинаковые. Сейчас закрываются на ремонт ивановский, уфимский и ульяновский цирки. Работать практически негде. Спасает то, что лето началось и много передвижных цирков, которые будут колесить и по всей России, в том числе отправятся в Крым. Новый цирк, отстроенный с нуля, в марте-апреле следующего года сдадут в эксплуатацию в Пензе, обещают отстроить новые здания и в Москве, Оренбурге, Ульяновске, Грозном и Севастополе.

— Часто цирк в традиционном понимании этого слова сравнивают с Цирком дю Солей, отдавая предпочтение именно второму…

— Во-первых, это дело вкуса. Во-вторых, цирк без животных, на мой взгляд, это не цирк. Я ни в коей мере не умаляю заслуг артистов Цирка дю Солей, но программа циркового представления должна быть разной. Кроме того, там и артисты все собранные со всего мира, много наших. В свое время туда переманили наших лилипутов, гимнастов, акробатов. Но сделать программу из готовых артистов не так сложно. Нужны только хороший режиссер-постановщик и декорации. А вот создать цирковую школу, воспитать артистов с нуля — это куда сложнее и на это нужны годы и годы.

фото Евгении Козиковой