Молодой философ Челябинска раскрывает тайны великих кинорежиссеров по-декадентски

В рамках своего авторского семинара, посвященного феномену декаданса в кино, Денис Граханов приглашает зрителей обратиться к другой реальности — что по ту сторону экрана. Он пытается освободить понятие декаданса от навязанного ему сегодня модного блеска и наносного пафоса. И все чаще приходит к мысли о том, насколько созвучна декадансу современная жизнь — грубо-светлая, суетно-рассеянная и механически-автоматическая.

Между «Господином оформителем» и Гретой Гарбо

«Люди разные. Кто‑то замыкается в своем понятном и определенном мире. А кто‑то ищет себя, теряет и находит уже в новом качестве, меняется. И кино в этом плане хороший помощник. Оно является импульсом к трансформации. Ты видишь облаченные в образы мысли режиссера — изменчивые, текучие, требующие осмысления — и сам невольно начинаешь внутренне меняться, мыслить, критически смотреть на окружающий тебя мир…». Мы беседуем с Денисом уже почти полтора часа. О философии, искусстве, современном мире и даже буддизме. Это должно было быть интервью о семинаре, но на первый план вышли совсем другие темы, которые слились в единый мыслительный поток, несущийся неизвестно куда.

Свой первый киносеминар Денис Граханов, тогда еще студент ЧелГУ, даже не называл семинаром. Он просто пригласил своих друзей посмотреть любимые фильмы и обсудить их. «Кино есть кино и ничего больше» — так озаглавил он эти встречи. Потом были и другие, посвященные пограничным состояниям в кинематографе, границам и возможностям кино, меланхолии и задумчивости. «Тема последнего, уже пятого по счету, семинара как‑то естественно, как корабль с черными парусами, выплыла из рассуждений о меланхолии в кино. В преддверии осени мне захотелось поговорить о декадансе, который сегодня, к сожалению, приобрел какую‑то слишком модную, бездушную стильность. Мне же хочется выйти в сферу чистых образов, которые должны развенчать эту напускную депрессию».

В программе, показы которой проходят по пятницам в киноклубе им. Л. Л. Оболенского, — фильмы «Господин оформитель» Олега Тепцова, «Падения» Питера Гринуэя, «Элегия дороги» и «Робер. Счастливая жизнь» Александра Сокурова, а также картины Лукино Висконти, Федерико Феллини и британского клипмейкера Джонатана Глейзера. Завершит семинар черно-белая немая картина «Поцелуй» Жака Фейдера с неповторимой Гретой Гарбо — актрисой, которую по праву можно назвать иконой декаданса. «Ее лицо, ироническая усмешка, разочарованность — это черно-белое сияние духа утомленности, духа упадка, свойственного декадансу, — говорит Денис. — Последний фильм этой программы мы поставили на 18 сентября — день рождения Греты Гарбо».

«С момента создания Киноцентра им. Л. Л. Оболенского — с февраля 2007 года — Денис Граханов является его верным и последовательным старожилом, — делится своей историей знакомства с нашим героем директор киноклуба Тамара Мордасова. — Его отличает неустанное профессиональное движение вперед и стремление делиться знаниями. Благодаря Денису музейный фонд нашего киноклуба пополнился архивными материалами Государственного Эрмитажа, посвященными жизни отца Леонида Оболенского и самому Леониду Леонидовичу».

Личная истина

Интервью с философом похоже на консультацию психолога. Привычный формат «вопрос — ответ» тут не работает. Включается какой‑то другой мыслительный процесс, когда, слушая собеседника, ты сам начинаешь размышлять над заданным вопросом и формулировать какие‑то свои ответы и мысли по этому поводу. Так рождается текучий, неспешный диалог.

К философии Денис Граханов пришел не сразу. Больше всего в жизни его привлекало изобразительное искусство. Когда он был ребенком, его мама работала художником-оформителем, и дома было числа не счесть открыткам и репродукциям. Денис и сам много рисовал, но в средней школе неожиданно увлекся химией и географией, а в университет и вовсе поступил на исторический факультет. Но после знакомства с культурологом и киноведом Ольгой Конфедерат, своим будущим научным руководителем и наставником, которая заразила его любовью к эстетике кино, вектор его профессионального становления сменился на философское направление. «Для меня философия — это планета с островами, где каждый остров — отдельный философ, — признался Денис. — Оттуда они созерцают этот мир, посылая друг другу импульсы, знаки, перемигиваясь маяками. Но у этих островов разные мыслительные ландшафты, которые не могут слиться в единую реальность, единую, объективную истину».

«Денис Граханов — редкий пример искренней любви к тому, чем он занимается, и это делает его удивительно привлекательным собеседником, общение с которым доставляет истинное наслаждение, — считает Ольга Конфедерат. — Как искусствоведа, его, конечно, интересует эмпирика искусства, то есть его опытная, «практическая» сторона. Но более этого его увлекает то, что стоит за этим — некая сверхидея искусства. У Дениса есть одна очень важная особенность: он не придает значения профессиональному статусу или количеству написанных и опубликованных статей. Он совершенно выше этого. Денис занимается философией и искусствоведением, смотрит серьезные фильмы не для того, чтобы потом хвалиться этим, а потому, что для него это действительно важно и интересно. А сегодня это редкость в научных кругах».

Личный храм

Денис Граханов — не из тех недосягаемых небожителей, которые блуждают в собственном мире, общаясь с окружающими посредством неживых конструкций и непонятных терминов. Денис, напротив, обращается к миру «обычных» людей, вслушиваясь, всматриваясь в него. И проплывает на своем корабле с черными парусами, иногда причаливая к берегам реальности. Проведение семинаров — это своего рода выход философа-искусствоведа на берег, чтобы продолжить совместное с миром познание истины.

«На самом деле, мне сложно заниматься философией, потому что иногда приходит ощущение того, что ты находишься в ловушке стандартов, которые нарушают спонтанный источник мышления, что ты мыслишь стереотипами, безжизненными штампами. Временами это сомнение сменяется надеждой, что ты на правильном пути, что ты развиваешься, усложняешься, конструируешь что‑то новое. Но потом ты находишь в чужой книге свои мысли, и понимаешь, что все уже было кем‑то сказано и написано», — признается Денис Граханов.

Разве это непохоже на душевное состояние любого человека, который, в суете и бесконечной гонке каждодневной жизни, вдруг начинает сомневаться в необходимости всей этой суеты и обнаруживает, что ищет лишь тишины и внутреннего спокойствия? «Однажды в Санкт-Петербурге я зашел в буддистский храм, — рассказывает Денис о своих поисках гармонии. — Все там — запах, декор, освещение — было прекрасно. Но я ощутил себя чужим, инородным в этом месте. Мне казалось, что я попал на выставку в музей, хотя ожидал почувствовать единение с собой и покой… Потом я поехал на другой конец Петербурга, в Стрельну. Гуляя мимо его дворцов, я сел напротив большой, красной, ничем не декорированной кирпичной стены. Ее чистая плоскость на фоне чистой плоскости неба пробудила во мне ассоциацию с буддизмом. «Вот он — мой буддистский храм, вот мой алтарь», — подумал я. И именно там, в парке, в окружении отдыхающих стариков и играющих детей, я ощутил, как мне кажется, настоящий покой».

Личный остров

Когда наша встреча все-таки подошла к концу, я спросила, где же он, Денис Граханов, ощущает себя на планете философов. От прямого ответа на этот вопрос мой собеседник тактично уклонился, сказав, что каждому мыслителю интересно побыть где‑то за пределами этой планеты, рядом с не-философами, «обычными» людьми, чтобы почувствовать их, попытаться понять их житейскую мудрость и философию. На каком‑то этапе, продолжил Денис, каждый философ, хочет он того или нет, обосабливается от окружающего мира, погружаясь в бурные воды своих мыслей и идей, но своею же мыслью время от времени разрушает свою капсулу, снова возвращаясь в действительность.

Но я убеждена, что на той загадочной планете у Дениса Граханова давно уже «забронировано» место среди соседей весьма достойных: Жиля Делеза, Теодора Адорно, Фридриха Ницше, с которыми он ведет легкие и интересные беседы. А если ему хочется чего‑нибудь «потяжелее», как признался сам Денис, он идет в гости к Гегелю, увлекаясь его особым миром мышления.