Евгений Гельфонд: «Мы начинаем верить собственной лжи»

Дальше — больше. В скором времени зрителей ждут еще три премьеры, международный театральный форум «Встреча континентов», который состоится в Челябинске впервые и пройдет с 5 по 8 декабря, визит самого Роберта Стуруа и юбилейный фестиваль «CHELоВЕК ТЕАТРА». Об этом и не только рассказал художественный руководитель НХТ Евгений Гельфонд.

«Результат коллективных усилий»

— Евгений Михайлович, расскажите, пожалуйста, что за «континенты» встретятся в рамках предстоящего форума и в связи с чем вообще возник этот проект? Ведь есть же фестиваль «CHELоВЕК ТЕАТРА»?

— Мы стараемся сделать все, чтобы включаться, интегрироваться в активный, спорный театральный процесс, который происходит в России. Мы хотим реализовать действительно значимый проект для челябинских театров, артистов, режиссеров, для участников, которые приедут из других городов России. Поэтому, помимо фестиваля, мы решили организовать форум, который будет представлять собой встречу с легендами театра. В этом году это будет Роберт Стуруа. Знакомство и общение с таким человеком — уникальный момент. Таких титанов осталось немного, но они есть. И мы хотим сделать возможной эту «встречу континентов», встречу с легендами. В этом суть форума.

— Новый сезон вы открыли спектаклем «Гроза» по пьесе Александра Островского. Бытует мнение, что это замученное школьной программой и затасканное театральными режиссерами произведение. Некоторые считают, что Островский, мол, не Чехов, и ничего в нем особенно интересного нет. Что вы на это ответите?

— По-моему, конец ХХ века давно развеял мысли о том, что «Гроза» — замыленное произведение. Сегодня есть немало оригинальных современных постановок, которые ушли от традиционного прочтения. Плохо ли это сделано или хорошо — другой вопрос. Но проблемы, поставленные Островским, актуальны и сегодня. И то, что их пытаются осмыслить разные современные театры, позволяет говорить о том, что это глубокая, полифоничная, спорная пьеса.

— Сложно ли складывался ваш диалог с Островским при работе над постановкой?

— Работать с текстом Островского было непросто. Но у меня давно, еще со времен моей юности и первых шагов в театральной сфере, появилось желание поставить эту пьесу. Сейчас просто настал момент, когда я понял, что готов к этому диалогу.

— Что для вас значит образ Катерины, ключевой в пьесе?

— Я считаю, что в «Грозе» нет ключевых и второстепенных персонажей. Что касается Катерины, то со временем мое отношение к ней менялось. В итоге сформировалось понимание того, что Катерина — это не единичный грех. Это результат коллективных усилий. Единичного греха не существует. Ее самоубийство не нужно понимать в буквальном смысле. Это самоубийство всех тех, кто живет в городе Калинове. Это символистский момент, образ, а не конкретно свершившийся факт. Для Катерины невозможна жизнь, основанная на лжи. Она пытается жить, как все, но не может. И потому она становится тем катализатором, который обнаруживает, что такая жизнь ведет только к самоубийству.

Сегодня я особенно остро слышу и чувствую этот момент — и в политической, и в духовной ситуации вокруг. Столько лжи! В суматохе жизни мы сами начинаем лгать и собственной лжи верить. Вот в чем ужас. И вот это, наверное, заметил Островский: мы лжем, чтобы сохранить собственный душевный комфорт или из-за нехватки времени — масса причин для лжи. И при этом думаем, что потом будет лучше… Но я никого в этом не обличаю. И это не взгляд на российскую действительность. Я говорю здесь только про самого себя и про то, какие размышления во мне вызывает Островский.

— Катерина восстает против лжи?

— Она не восстает. Здесь нет ноты протеста. Она искренне пытается жить как все. В стремлении найти гармонию внутри себя, она принимает такую жизнь. Но не может с ней смириться. Самоубийство не изменит ситуацию. Поэтому это не бунт. Но это то, что обнаруживает, высвечивает несостоятельность жизни, которой все живут.

Время сюрпризов

— Одна из следующих премьер — «Рождество в доме Купьелло» по пьесе итальянского комедиографа, драматурга Эдуардо де Филиппо. Почему вы решили обратиться именно к этому материалу?

— У меня давно было желание поработать с итальянской драматургией. Я очень люблю ее начиная от средневековья и заканчивая Луиджи Пиранделло, Дарио Фо и, естественно, Эдуардо де Филиппо. В моей практике это первый опыт работы с этим автором, со специфической игровой итальянской драматургией. Это очень красивая рождественская история с очень трогательными персонажами, которая из истории одной семьи должна перерасти в нечто большее — в притчу о рождестве души. Но пока есть только эмоциональное освоение, идет поиск, поэтому, что из этого получится, пока неясно. Единственное, что могу сказать, что здесь точно не будет свойственных итальянским пьесам безудержных эмоций, страстей, размахивания руками. Это будет достаточно тихая пьеса с очень тонким юмором.

— Какой будет «Медея», тоже пока не расскажете?
— Над этим проектом работает наш режиссер Римма Щукина. Это будет моноспектакль по произведению Нины Мазур, рассчитанный на Ксению Бойко. Актриса вышла на новый этап, у нее уже есть внутренний духовный и душевный материал, который позволит ей сделать эту работу. Но для меня самого будет сюрпризом то, что получится.

— «Прибайкальская кадриль» по пьесе Владимира Гуркина — еще одна постановка, над которой сейчас идет работа. Это будет что‑то вроде «Светлых душ»? Тоже провозглашение простого человека, простого быта и вместе с тем вечных ценностей?
— Это проект нашей актрисы и режиссера Евгении Зензиной, которая уже поставила на сцене НХТ «Малахитовую шкатулку», сделала несколько экспериментальных работ. Это будет ее первый полновесный, самостоятельный проект, полноценный спектакль. Работа только началась, и пойдет ли режиссер в сторону Шукшина, трудно сказать. Мы изначально искали теплый, душевный, семейный материал, который был бы и праздником для актеров, и хорошей практикой для режиссера. Владимир Гуркин больше известен по экранизации пьесы «Любовь и голуби». Также достаточно удачно «прокатилась» по российским театрам пьеса «Саня, Ваня, с ними Римас». А вот «Прибайкальская кадриль» не очень замылена. В 1999 году вышел фильм «Кадриль» с Любовью Полищук, Олегом Табаковым, Станиславом Любшиным. Но, как нам показалось, он не такой полнокровный, как сам материал. Да и фильм не такой известный, как те же «Любовь и голуби». А пьеса очень достойная.. Об этом и не только рассказал художественный руководитель НХТ Евгений Гельфонд.

«Результат коллективных усилий»

— Евгений Михайлович, расскажите, пожалуйста, что за «континенты» встретятся в рамках предстоящего форума и в связи с чем вообще возник этот проект? Ведь есть же фестиваль «CHELоВЕК ТЕАТРА»?

— Мы стараемся сделать все, чтобы включаться, интегрироваться в активный, спорный театральный процесс, который происходит в России. Мы хотим реализовать действительно значимый проект для челябинских театров, артистов, режиссеров, для участников, которые приедут из других городов России. Поэтому, помимо фестиваля, мы решили организовать форум, который будет представлять собой встречу с легендами театра. В этом году это будет Роберт Стуруа. Знакомство и общение с таким человеком — уникальный момент. Таких титанов осталось немного, но они есть. И мы хотим сделать возможной эту «встречу континентов», встречу с легендами. В этом суть форума.

— Новый сезон вы открыли спектаклем «Гроза» по пьесе Александра Островского. Бытует мнение, что это замученное школьной программой и затасканное театральными режиссерами произведение. Некоторые считают, что Островский, мол, не Чехов, и ничего в нем особенно интересного нет. Что вы на это ответите?

— По-моему, конец ХХ века давно развеял мысли о том, что «Гроза» — замыленное произведение. Сегодня есть немало оригинальных современных постановок, которые ушли от традиционного прочтения. Плохо ли это сделано или хорошо — другой вопрос. Но проблемы, поставленные Островским, актуальны и сегодня. И то, что их пытаются осмыслить разные современные театры, позволяет говорить о том, что это глубокая, полифоничная, спорная пьеса.

— Сложно ли складывался ваш диалог с Островским при работе над постановкой?

— Работать с текстом Островского было непросто. Но у меня давно, еще со времен моей юности и первых шагов в театральной сфере, появилось желание поставить эту пьесу. Сейчас просто настал момент, когда я понял, что готов к этому диалогу.

— Что для вас значит образ Катерины, ключевой в пьесе?

— Я считаю, что в «Грозе» нет ключевых и второстепенных персонажей. Что касается Катерины, то со временем мое отношение к ней менялось. В итоге сформировалось понимание того, что Катерина — это не единичный грех. Это результат коллективных усилий. Единичного греха не существует. Ее самоубийство не нужно понимать в буквальном смысле. Это самоубийство всех тех, кто живет в городе Калинове. Это символистский момент, образ, а не конкретно свершившийся факт. Для Катерины невозможна жизнь, основанная на лжи. Она пытается жить, как все, но не может. И потому она становится тем катализатором, который обнаруживает, что такая жизнь ведет только к самоубийству.

Сегодня я особенно остро слышу и чувствую этот момент — и в политической, и в духовной ситуации вокруг. Столько лжи! В суматохе жизни мы сами начинаем лгать и собственной лжи верить. Вот в чем ужас. И вот это, наверное, заметил Островский: мы лжем, чтобы сохранить собственный душевный комфорт или из-за нехватки времени — масса причин для лжи. И при этом думаем, что потом будет лучше… Но я никого в этом не обличаю. И это не взгляд на российскую действительность. Я говорю здесь только про самого себя и про то, какие размышления во мне вызывает Островский.

— Катерина восстает против лжи?

— Она не восстает. Здесь нет ноты протеста. Она искренне пытается жить как все. В стремлении найти гармонию внутри себя, она принимает такую жизнь. Но не может с ней смириться. Самоубийство не изменит ситуацию. Поэтому это не бунт. Но это то, что обнаруживает, высвечивает несостоятельность жизни, которой все живут.

Время сюрпризов

— Одна из следующих премьер — «Рождество в доме Купьелло» по пьесе итальянского комедиографа, драматурга Эдуардо де Филиппо. Почему вы решили обратиться именно к этому материалу?

— У меня давно было желание поработать с итальянской драматургией. Я очень люблю ее начиная от средневековья и заканчивая Луиджи Пиранделло, Дарио Фо и, естественно, Эдуардо де Филиппо. В моей практике это первый опыт работы с этим автором, со специфической игровой итальянской драматургией. Это очень красивая рождественская история с очень трогательными персонажами, которая из истории одной семьи должна перерасти в нечто большее — в притчу о рождестве души. Но пока есть только эмоциональное освоение, идет поиск, поэтому, что из этого получится, пока неясно. Единственное, что могу сказать, что здесь точно не будет свойственных итальянским пьесам безудержных эмоций, страстей, размахивания руками. Это будет достаточно тихая пьеса с очень тонким юмором.

— Какой будет «Медея», тоже пока не расскажете?

— Над этим проектом работает наш режиссер Римма Щукина. Это будет моноспектакль по произведению Нины Мазур, рассчитанный на Ксению Бойко. Актриса вышла на новый этап, у нее уже есть внутренний духовный и душевный материал, который позволит ей сделать эту работу. Но для меня самого будет сюрпризом то, что получится.

— «Прибайкальская кадриль» по пьесе Владимира Гуркина — еще одна постановка, над которой сейчас идет работа. Это будет что‑то вроде «Светлых душ»? Тоже провозглашение простого человека, простого быта и вместе с тем вечных ценностей?

— Это проект нашей актрисы и режиссера Евгении Зензиной, которая уже поставила на сцене НХТ «Малахитовую шкатулку», сделала несколько экспериментальных работ. Это будет ее первый полновесный, самостоятельный проект, полноценный спектакль. Работа только началась, и пойдет ли режиссер в сторону Шукшина, трудно сказать. Мы изначально искали теплый, душевный, семейный материал, который был бы и праздником для актеров, и хорошей практикой для режиссера. Владимир Гуркин больше известен по экранизации пьесы «Любовь и голуби». Также достаточно удачно «прокатилась» по российским театрам пьеса «Саня, Ваня, с ними Римас». А вот «Прибайкальская кадриль» не очень замылена. В 1999 году вышел фильм «Кадриль» с Любовью Полищук, Олегом Табаковым, Станиславом Любшиным. Но, как нам показалось, он не такой полнокровный, как сам материал. Да и фильм не такой известный, как те же «Любовь и голуби». А пьеса очень достойная.