Зачем в Челябинске предлагают создать Центр региональных исследований

Понять и изучить

— Действительно ли отсутствие ответа на вопросы, кто мы и зачем мы, может иметь какие-то серьезные последствия для региона?

— Сегодня молодежь гораздо мобильнее, чем старшее поколение. Ее мало что держит на месте. При слабом соотнесении себя с малой родиной связь становится совсем эфемерной. Необходимый элемент нормальной положительной самоидентификации как жителя Челябинска, Южного Урала — это представление о значимости истории родных мест, каких-то знаковых событиях, связи истории твоей семьи с историей города, региона, страны. Это те моменты, которые должны быть включены в образовательную, туристическо-познавательную, даже рекламную сферы. Но для этого необходимо изучение истории, этнографии… Иначе нечего будет пропагандировать.

И это должна быть действительно пропаганда истории. Не кампанейщина, как это у нас принято, в связи с юбилеями, а нормальная планомерная работа. Человек должен четко понимать, что он родился и вырос в краю с богатой историей, и эта история должна включать в себя не только период строительства слобод и крепостей и развитие горнозаводской промышленности, но и время, когда эти территории входили в состав Сибирского ханства и Ногайской орды. История башкир и татар должна восприниматься как часть нашей общей истории.

Это вовсе не гарантирует, что все жители области и Челябинска останутся дома даже в самые трудные времена. Это просто даст людям мотивацию остаться. Но в нашей сегодняшней реальности это достаточно много.

— Чем могут помочь исследователи, изучающие историю родного края, культурных и иных особенностей народов, населяющих Южный Урал?

— Историю своего края мы знаем очень слабо. Под словом «мы» я подразумеваю и профессиональных историков. Поинтересуйтесь, сколько историков у нас занимается, скажем, историей Южного Урала и Зауралья XVIII века? А XVII века? Это единицы ученых. Соответственно, когда доходит дело до популяризации, то выясняется, что очень мало что можно популяризировать. При этом опираться на работы XIX века нельзя: там очень много ошибок. Те же труды Ф.М. Старикова представляют большой интерес как одни из первых работ по истории Оренбургского казачества, но брать их за основу не стоит.
При этом у соседей, хоть в Республике Башкортостан, хоть в соседних областях Казахстана, идет активная работа по изучению и формированию истории. В результате сегодня о нашей истории зачастую представление складывается по работам соседей. Но не надо забывать, что там есть и свои интересы, и просто стереотипы, которые они никак не могут преодолеть. А затем это транслируется в обобщающих работах общероссийского уровня. И, разумеется, те, кто интересуется историей у нас, воспринимают эти выкладки, которые повторены уже в десятках публикаций.

У нас же нет четко выраженного заказа на изучение региональной истории и этнографии — нет программы исследований, поддерживаемой правительством области, нет программы публикаций результатов исследований в виде книг, которые бы продавались по доступной цене и были выложены в интернете в формате pdf.

Взгляд на историю отсюда, из Зауралья, а не со стороны, очень важен, он создает картины истории, привязанные к нашему восприятию. Такие работы проще транслируются в ходе уроков краеведения или просто в популярных книгах, статьях, постах, которые должны донести сюжеты истории до обычных жителей нашего региона, и не только. Тогда у гораздо большей части жителей, чем сегодня, возникнет интерес к тому, что же такое наш край и как сформировалось то сообщество, которое сегодня скучно называется «население Челябинской области». А дальше пойдет трансляция этих впечатлений вовне: в разговорах, переписке, в соцсетях, инстаграме и т.д. И это может существенно исправить образ области, сложившийся в последние годы.



Запрос на исследования

— Вы ратуете за создание Центра региональных исследований. В вашем понимании, какие направления он должен закрыть, какие силы и средства ему потребуется привлечь, каких результатов должен достичь и в какие сроки?

— В первую очередь нужно закрыть направления региональной истории и этнографии. Сегодня мало кто занимается региональной историей: нет запроса. Под эти исследования не выделяется финансирование, и это если не главная, то одна из основных причин застоя в этой области. Люди не видят перспектив такой работы. Энтузиазм не прокормит семью. А занятия историей, особенно историей XVI-XVIII вв., довольно дорогое дело: это работа в архивах, в том числе в Москве и Санкт-Петербурге, заказ сканов и ксерокопий документов. Этнографическое изучение тоже требует достаточно много времени и сил, а главное, это должна быть системная работа.

Представляется, что коллектив должен включать не менее 15 специалистов плюс административный аппарат. Что касается сроков, то вопрос достаточно сложный и противоречивый: в ходе проведения исследований традиционно выясняется, что область, о которой мы не имеем представления, гораздо шире, чем мы думали раньше…

Однако ставить конкретные задачи вполне возможно. К примеру, подготовить за первые пять лет существования такого центра работу по основным этапам русского расселения в нашем крае, исследование по формированию части тюркских волостей Зауралья, работу по переселенческому движению XIX — начала XX в., подготовить сборники документов по этим темам. Разработать программу комплексных историко-этнографических исследований по отдельным группам населения области и приступить к ее выполнению. Провести несколько этнографических экспедиций и заложить начало этнографических коллекций. Попутно будут подготовлены статьи по смежным темам.

Одно из главных условий, чтобы такой центр работал не в стол, — нужно публиковать результаты исследований, а помимо чисто научных изданий готовить публикации популярного характера, небольшие видеосюжеты и т.д. В целом работа такого центра должна быть нацелена на долгосрочную перспективу, поскольку и исследование — дело небыстрое, и восприятие новой информации обществом и формирование новых представлений мгновенно не происходит. У нас сейчас, увы, больше работает принцип рекламного воздействия на людей. В деле пропаганды исторических знаний методы рекламы не действуют: слишком разные цели. Реклама рассчитана на сейчас и здесь, потому что завтра будет уже другой товар и надо, чтобы «потребитель» забыл о том, что рекламировалось вчера и был готов купить «новинку». То есть рекламный принцип подачи информации рассчитан на краткосрочное воздействие на людей. Мы же хотим, чтобы люди усвоили знания об истории родного края, о его языковом и культурном разнообразии и понимали, как это разнообразие сложилось.



Музейный дефицит

— А зачем нам необходим отдельный этнографический музей, идею создания которого вы ранее озвучивали? Разве нам недостаточно ресурсов и фондов Исторического музея, местных краеведческих музеев, чтобы работать на этом направлении?

— Исторический музей очень хорош и, разумеется, это самый крупный музей с самыми мощными фондами. Он достаточно амбициозен и динамично развивается. Но сегодня мы должны понять простую вещь: несколько музеев для миллионного города — это не просто мало, это ничтожно мало. Создание специализированных музеев совершенно нормальная тенденция, но Челябинск упорно ее игнорирует.

Этнографический музей — это возможность специализированной работы по сбору, обработке, анализу этнографических материалов, как материальных (вещи), так и нематериальных (записи песен, обрядов, преданий, топонимики и т. д.), и их хранению. Помимо этого, формирование различных специализированных выставок, тематических занятий, изданий каталогов коллекций и т.д. Необходимость этого музея обусловлена тем, что у нас исследования этнографические проводились спорадически и декларации о том, что мы многонациональный край, где дружно живут бок о бок люди разных культур и вероисповеданий, надо бы уже подкрепить созданием полноценного музея, где бы можно было ознакомиться с историей этих народов, их бытом, традициями. Музей был бы довольно тесно взаимосвязан с Центром региональных исследований, но объединять их не стоит: у научно-исследовательского учреждения и музея много точек соприкосновения, но цели все же разные.

Я полагаю, что помимо этнографического музея Челябинску необходим свой музей истории города, который город так и не смог создать. Да и достаточно много различных других вариантов уже предлагалось.