Дымом в небо уйти. И после концлагеря ее ждали новые круги ада

Первая бомбежка

История жизни Раисы Касперович могла бы ровно лечь в биографию героя рассказа Шолохова «Судьба человека». Но у писателя вышел другой герой — Андрей Соколов. И не стоит искать, у кого же жизнь сложилась горше: у книжно-киношного героя или у этой маленькой худенькой девочки, безропотно выносившей все удары судьбы.

Родилась она 5 мая 1927 года в Харьковской области, в Барвенковском районе, в селе Карулько. Были у нее и мама, и папа. Были две сестры, старшая и младшая, и два старших брата. Сегодня в живых уже никого и нет.

В 1937 году отца забрали. За что забрали, она так и не узнает до конца жизни. Отец работал конюхом, возил в деревню хлеб. Был честнейший и добрейшей души человек. Мама осталась одна с ними. Работала и в поле, и на свиноферме, где и Раиса ей помогала.

Когда началась война, девочке было 14 лет. Отчетливо запомнилась первая бомбежка, во время которой ей сильно ударило в спину. С того дня она всю жизнь страдала радикулитом.

Немцев они еще не видели и не представляли, какие у них танки. Когда копали против них рвы, думали: танк точно не пройдет! А потом, когда увидела, поняла, что такая железная дура не то что рвы их легко пройдет, но и на их дом залезет, да и всю деревню в лепешку превратит!

Копали рвы и за несколько километров таскали снаряды. Зимой было дело. Снега много, люто холодно! Пригнали «катюшу», ракетную установку, значит. Им надо было дорогу прочистить к ней. И когда в первый раз «катюша» заиграла, такое началось светопреставление! Снег фонтанами поднимался, рев стоял такой оглушительный, что они хоть и зажимали уши, а все были как контуженные. Солдаты кричали им: «Бегите отсюда!» И они убежали тогда.

А на груди нашивка OST

В первый год войны она работала при 115-м медсанбате санитарочкой. В разных местах: в Славянске, в деревнях Мартыново, Петровка. А когда наши стали отступать, за ними и госпиталь тоже потянулся.

Тогда начальник госпиталя ей и сказал: «Ты еще маленькая, мы тебя взять не можем». И что же? Госпиталь ушел в тыл, а она осталась. И как оказалось, на свою возможную погибель.

На их землю пришли немцы. Вспоминать страшно! Они выселяли из больших домов людей, делали там казино, водили туда девочек. Побалуются ночь, а на другой день выбрасывают — увозят куда-то, никто не знает. Некоторых просто убивали.

Могли с крыши сфотографировать: если понравится девушка, разыщут, доставят — и всё! Пропала девушка! Раисе очень повезло: была она худенькая, маленькая и не пользовалась вниманием у немцев. Бог ее помиловал.

По утрам, идя по деревне, нередко можно было увидеть, как возле школы висит очередная женщина, на дереве повешенная…

В 1943 году немцы ее забрали. Привезли в город Сталино, как раньше называли Донецк. Разместили их в помещении бывшей школы. Долго сидели на полу. Потом погрузили в товарный поезд, и они отправились. Куда? Все молчали…

В поезде их не кормили и ни разу не выпускали из вагона для того, чтобы можно было справить нужду. Немцы в полу сделали дырку, и всё. Говорили, что в соседних вагонах мужчины смогли проломить стену вагона и выскочить. Но в их вагоне были одни женщины, и все такие слабые… Где уж им было со стеной воевать!

Привезли их в Берлин. Простояли они там трое суток. Она город сам не видела, потому что из поезда их не выпускали. И оттуда повезли в Западную Германию, в город Ханау, недалеко от Франкфурта-на-Майне. В Ханау их поместили в лагерь, где были русские, украинцы, поляки, французы. Всех распределяли по разным работам. Она попала на литейный завод. Жили они прямо на заводе, где стояли двухъярусные кровати.

На груди у нее нашивка была OST (работник с Востока). Но сами они переводили так: «Осторожно, советский товарищ!»

В печку — сжигать!

Брала ее еще к себе их повариха, чтобы она мыла посуду у нее в столовой. После собирала все объедки и съедала. Повариха была немка, Ганя, не злая женщина, кормила их.

Через дорогу от них был маленький лагерь, где содержались человек двадцать советских военнопленных. Были люди с Кавказа, из Мариуполя, Донецка, и они ходили брать в этой столовой воду. Это Ганя разрешала, чтобы их пускали в столовую, и они тогда хоть немного общались с нашими.

Лагерь с бараками был огорожен колючей проволокой. В Ханау на заводе они делали шомпола для автоматов. Однажды Раиса сломала заготовку, и на нее набросился немец-надсмотрщик, ударил ее несколько раз тяжелой палкой. Она тоже взяла какой-то шомпол и в ответ ударила его. Ее тут же посадили в тележку и повезли в печь — сжигать. Но благодаря этой Гане она спаслась. Та стала кричать: «Что ж вы делаете? Это же ребеночек совсем!»

Раиса не раз смотрела, как дым валит из трубы, всё думала: вот опять кого-то сжигают. И так же и она могла через дымок этот в небо уйти. Спасибо Гане, немке…

Каждый день в барак заходили немцы и прохаживались с плеткой. Кому кто не понравится, так могли уходить этой плеткой, что потом человек дня два встать не мог. Бани не было. Туалет стоял общий. Только входы были с разных сторон — мужской и женский.

Работала она в огороде у одной хозяйки. Дорожку ровняла. Один раз так обессилела, что круги перед глазами, все плывет. Хозяйка подскочила и палкой со всей силы ударила по запястью — кости разбила, рука болела до конца жизни.

Кормежка была известно какая: брюква, картошка гнилая, иногда совсем немного хлеба, непонятно из чего испеченного. Супом называлась тарелка с мутной водицей, в ней плавала какая-то гнилая трава. Кормили так плохо, что иной раз боли были в желудке с такой резью, что по полу катались. Дадут немцы таблетку, а сами садятся и смотрят, что будет дальше с ними. И хохочут!

Потом ее поставили к станку, она работала формовщиком. Для нее, маленькой и щупленькой, сделали специальную подставку под ноги. Были у них такие тяжеленные детали, которые ей поднять было не под силу. Как уж она их только ни крутила, чтоб на тележку подсадить, — и руками, и ногами. Там-то она и получила большую надсаду, оставшись инвалидом на всю жизнь. Не было с той поры ни одной ночи, чтобы спина не ныла.

Встреча с мамой

Освобождали их американцы. Накануне Ганя сказала, что сегодня их немцы вывезут, но вы, мол, далеко не уходите и можете обратно вернуться на завод, где жили. Они так и сделали. Вернулись. Голодные. У кого силы были, ходили по городу, где что найдут в разбомбленном доме, в подвале, на мусорке, принесут и поделят на всех.

Потом их всех собрали в один лагерь со всех заводов и фабрик Ханау. Здесь они жили. Там она познакомилась с военнопленным, который был старше ее на пять лет. Юрий был из Перми.

Так они прожили три месяца. Потом их забрали и увезли в Брест, где они попали в фильтрационный пункт. Ими занимался особый отдел. Каждого из них отправили в ту область, из которой забирали немцы. Так она попала в Славянск. Ни мать, ни сестер своих не нашла. Узнала, что старшую сестру с детьми эвакуировали. Мать тоже жила далеко от Славянска, работала в сельской школе техничкой, сторожем и кормила школьников лепешками с кукурузой. Жила она в крохотной комнатушечке при школе с ее сестрой.

Когда она встретилась с мамой, та упала и потеряла сознание. Потом очнулась, а Раиса ей шепчет: «Мама, я живая…» А мама не верит. И все плачет…

«Я через тебя страдаю»

Вскоре Раиса родила ребеночка. И поехала в Пермь, где жили родители ее товарища, Юрия. Встретили они ее очень хорошо. И тут приезжает Юрий: «Жить я с тобой не собираюсь. Хочу учиться». Она спросила: «А как же я буду жить?» Но ответа не услышала. Уехала.

И началась новая жизнь горемычная. Нигде не брали на работу. И вот думает она: ведь освободилась от немцев, из-под неволи, радоваться бы надо! Да где там! А ведь на Украине еще тогда, в 1942 году, им жилось тоже ой как несладко!

Наконец в одном месте устроилась Раиса официанткой. Затем буфетчицей. Но жить было почти негде.

Потом вышла замуж. Родились еще дети. Жили в общежитии Челябинского трубопрокатного завода. В 1955 году родилась двойня, Миша и Валя.

Валя проработала 40 лет в КГБ. Сама же она проработала на ЧТПЗ 27 лет в шестом цехе, ветеран труда.

Муж ее, Иосиф Касперович, после войны был ведущим специалистом на ЧТПЗ. Много было у него заслуг, наград, уважаемый был человек на заводе. Строил шестой, восьмой цеха.

Его специально готовили к отправке в длительную командировку в Индию. Прошел проверку по всем статьям. Но в последний момент, когда дело дошло до документов супруги, то есть ее, Раисы, ему сказали как отрезали: «Не поедете! Ваша жена репатриированная! Не подлежите!»

Дело доходило даже до семейных скандалов. Часто он приходил с работы и сокрушенно говорил: «Я через тебя страдаю». Что она могла ему ответить?

Но, несмотря на все эти драмы, семья их не распалась, вырастили они прекрасных детей и внуков! И это большое счастье! Такая вот судьба человека…