«Святой» областного масштаба. Кузьма Рындин был из народа, и народ его любил

Известный российский историк Михаил Покровский как-то сказал: «История — это политика, опрокинутая в прошлое». Если мы говорим о белых пятнах в истории Челябинской области, то прежде всего должны возвращать современникам имена людей, многие из которых незаслуженно забыты.

Чем был продиктован интерес редакции «ЮП» к Кузьме Рындину? И именно он продолжает портретную галерею в рамках проекта «Они создавали Челябинскую область». Долгое время личность Рындина тоже была своеобразным белом пятном в истории области. В энциклопедии упоминались лишь сухие факты его биографии. В местных архивах сохранилось ничтожно малое количество фотографий и документов о нем. Долгое время не было известно, когда и за что он был репрессирован. И уж тем более: не были понятны мотивы многих его поступков. Между тем, именно этому человеку принадлежит ключевая роль в организации Челябинской области, в событиях, связанных с переломными моментами в истории нашей страны.

Кто в области хозяин?

Личность Кузьмы Рындина крайне интересная, хотя бы потому, что это был все-таки человек выдающийся. Человек, который был в когорте высших руководителей государства, был членом ЦК, долго время вместе с Лазарем Кагановичем руководил главной партийной организацией страны — Московским комитетом ВКП(б). Кстати говоря, за год до своего ареста Рындин напишет Сталину письмо с просьбой о переименовании Челябинска в Кагановичград…

       Направление Рындина на Урал было отнюдь не случайным, поскольку он был нашим земляком (родился в селе Ерал нынешнего Ашинского района), обладал многими деловыми качествами, умел выполнять приказы, грамотно вести кадровую политику, что было крайне актуальным в то время. С другой стороны, Рындин был очень властным человеком, совершенно не терпел каких либо проявлений самостоятельности.

        — За три с небольшим года, пока он командовал областью, у него произошла масса конфликтов со многими его современниками, — рассказывает кандидат исторических наук, доцент ЧГАКИ Никита Королев, уже много лет изучающий исторический портрет Рындина. — Самый знаменитый конфликт — с известным оппозиционером Виссарионом Ломинадзе, который слетел со всех крупных постов и был сослан на Урал секретарем Магнитогорского горкома ВКП(б). И конфликт, рожденный на основе посыла: кто в области будет определять политику, то есть — кто в доме хозяин? И в том, что Ломинадзе был репрессирован и впоследствии расстрелян, Рындин, конечно же, активно участвовал. С другой стороны, можно вспомнить его многочисленные конфликты с техническими руководителями, директорами, главными инженерами предприятий, например, руководителем треста «Челябуголь» Иваном Парамоновым, от которого он требовал выполнения… практически невыполнимых планов. И такие конфликты разрешались в Москве, в них активно вмешивались Орджоникидзе, другие крупные чины. Что самое интересное, Рындин отнюдь не всегда выходил победителем в этих конфликтах.

Идеальный топ-менеджер

Вообще, нужно учитывать то время, когда партийный нажим считался нормальным средством руководства, и ничего предосудительного в этом не было. И Рындин был абсолютно типичным руководителем, человеком своего времени. И когда Сталин принял решения о репрессиях против партийного аппарата, одним из важнейших его мотивов был такой: дать дорогу новой волне руководителей — более молодым и образованным, таким, как Патоличев. А Рындин, как известно, имел за плечами лишь начальную школу, но был чрезвычайно сметливым: схватывал все на лету. Его «университетами» была сама жизнь. Конечно, он пытался заниматься самообразованием. Но когда более образованные люди пытались ему что то доказывать, он далеко не всегда к этому прислушивался. Иногда он мог отругать и хорошенько матом отходить.

Какое хозяйство принял в 1934 году Кузьма Рындин? В 1929 году в Троицке был открыт зооветеринарный институт, в 1930 году — Челябинский институт индустриального земледелия (с 1945 года —ЧИМЭСХ). С 1932 года в Магнитогорске действовали уже два вуза — горно-металлургический и педагогический. Еще через два года пединститут откроется и в Челябинске. Бурными темпами развивалась и экономика региона. К тому времени у нас уже были свои флагманы индустрии — ЧТЗ, ферросплавный, станкостроительный, абразивный, цинковый заводы.

Именно с 1934 года в нашем крае происходили отнюдь не тривиальные процессы. С организацией области связывались гигантские задачи — индустриализации и модернизации региона, еще вчерашней провинции. И именно с деятельностью Рындина и других связано то, что в короткий срок эта задача во многом была выполнена.

К 1937 году Челябинская область стала занимать лидирующие позиции среди промышленных центров страны. Мы занимали первое место в Союзе по производству тракторов и магнезитных изделий, уверенное второе место — по добыче руды и ферросплавов, третье место — по выплавке стали и чугуна. По объему сельскохозяйственного производства и по уровню механизации наш регион превратился в одну из крупнейших областей Советского Союза. Очевидно, что это было результатом не только самоотверженного труда, но и талантливого руководства. Рындин, как бы сказали сейчас, был идеальным топ-менджером, отличным управленцем.

Чем же он щи хлебает?

В архивах сохранились стенограммы выступлений Рындина, где он предстает даже не как руководитель, а просто как живой человек. Говорил он всегда без бумажки — ярко и образно. Говорил на понятном народу языке. Потому как сам был из народа. Говоря, например, об одном из сельских хозяйств области, он заметил: «Там телята мрут, потому что не ухаживают». А вот фрагмент одного из выступлений на совещании работников потребкооперации в июне 1935 года, на котором Рындин рассказал о его недавней встрече с председателем сельпо Юргамышского района (ныне — территория Курганской области. — Ред.): «Ничего у него в сельпо нет. Курительной бумаги нет, соды нет, вина нет, печенья, пряников нет, монпасье нет, гребенок, шнурков, карандашей, перьев нет (долго перечисляет. — Ред.), чашек, солонок нет… Черт возьми, чем же он сам щи хлебает!»

Любопытен и такой эпизод. Участники Третьего пленума обкома ВКП(б) разбирались: как и почему они не заметили очередного врага народа. Слово взяла одна учительница и пожаловалась на то, что когда она просигнализировала в органы НКВД о «половой троцкистской» связи своей подруги и школьной коллеги с врагом народа, а затем доложила об этом ночным звонком по телефону Рындину, тот ответил ей: «Ты — дура!» И положил трубку.

          Его именем называли колхозы

         12 октября Кузьму Васильевича и его жену срочно вызвали в Москву на совещание. После него супруги отправились в театр. Вернулись в гостиницу «Метрополь». Там уже их ждали. Арест произошел мгновенно. Его супруга, Клавдия Дмитриевна, как была в бархатном платье и в туфельках, так и отправилась по мукам… Кузьму Васильевича после четырех месяцев мучительных допросов расстреляют…

          И все же… За что?

        — Один из мотивов тогдашних репрессий — необходимость обновления партийной элиты, — считает Никита Королев. — Собственно, без репрессий сделать это было невозможно, потому что такие люди, как Рындин, были совершенно особые: они прошли гражданскую войну, подавляли крестьянские восстания. С такими людьми было очень сложно вести диалог. Они были не-гиб-ки-ми! И таких управленцев было чрезвычайно сложно заставить работать по-новому в новых условиях.

Да, мы сегодня можем говорить о его многочисленных ошибках. И все-таки, что более всего поразило в Рындине? То, как он стремительно сделал карьеру в тех условиях. В юности Рындин был боевиком в рабочей дружине. От простого рабочего Симского завода, человека очень слабого физически, низкого роста, но с большими амбициями, человека, который не обладал какими то выдающимися интеллектуальными качествами, особыми талантами, он вдруг сделал головокружительную карьеру, оказавшись у самых высот власти. И стал очень эффективным управленцем. При этом он оставался, в общем то, простым человеком.

Сохранилась масса воспоминаний рабочих челябинских предприятий, в том числе ЧТЗ — о том, как Рындин любил ездить по заводам. Сам был из рабочей среды. Он приезжал, игнорируя всякие беседы с заводским начальством, и шел, что называется, в народ. Доставал свои папиросы, щедро угощал ими рабочих, которые их засовывали за ухо, а курили свои. И когда общались, чувствовали, что он — из рабочего класса, свой в доску, словом, «наш, родной». И это очень подкупало.

Уже тогда формировался культ его личности. Именем Рындина называли аэроклуб, радиостанцию, колхозы. Это был наш, местный «советский святой». Областного масштаба…

        Многие руководители нашей области были людьми выдающимися. Но почему все же висит, например, в Челябинске на фасаде дома по проспекту Ленина, 63, мемориальная доска Николаю Патоличеву, а Кузьме Рындину — нет? Когда возникает этот вопрос, сразу звучат голоса: у Рындина, дескать, руки по локоть в крови… И как часть сталинской эпохи, он ассоциируется в сознании многих жителей области именно с репрессиями, суровыми условиями жизни.

       — Но мы все-таки должны понимать, что это был человек своего времени, со своим набором ошибок и успехов, — говорит завсектором областного госархива Галина Кибиткина. — На мой взгляд, та ответственность, которая лежит на нем, в том числе и за репрессии, которые проводились в нашем регионе, ничуть не умаляет необходимости того, чтобы об этом неординарном человеке знали и помнили его. Даже несмотря на то, что личность Рындина противоречива, это  нисколько не принижает его значимости.

Что ж, мы действительно не должны замалчивать имена и своих героев, и палачей — пусть даже они и были в одном лице. Истории мы не можем возвращать только безгрешных, святых людей… В конце концов, самым непогрешимым критиком остается Время…

фото предоставлено областным госархивом

Досье «ЮП»

Рындин Кузьма Васильевич [11(23).08.1893, с. Ерал Уфимского уезда Уфимской губернии — 10.02.1938, Москва]. Работал на железной дороге, с конца 1914 г. — на Симском железоделательном заводе. С 1915 г. — член РСДРП. Основатель молодежного рабочего кружка. После февральской революции 1917 года вернулся в Сим, возглавил Симский комитет РСДРП(б) и ревком, вошел в состав Уфимского губисполкома. Находился на подпольной работе в тылу войск адмирала Колчака. В 1919 го возглавил Уфимский губчека. В 1920-м вел политработу в Красной Армии на Западном фронте. С 1930 года — второй секретарь Московского областного и городского комитетов партии. В 1933 возглавил Нижнетагильский райком партии. С января 1934 года — первый секретарь Челябинского обкома и горкома ВКП(б). В 1936 году (вместе с Михаилом Советниковым) одним из первых в стране был награжден орденом Ленина. Арестован 12 октября 1937 года, решением бюро обкома ВКП(б) исключен из партии, освобожден от занимаемой должности. Расстрелян 10 февраля 1938 года. В 1956 года реабилитирован.

Читайте также:

В регионе стартовал новый просветительский проект «Они создавали Челябинскую область»

В предсмертных письмах Михаил Советников завещал сохранить честь своих близких