Пчелы против меда. «Антиотмывочный» закон ударил по челябинскому бизнесу

Иные критерии

ЦБ РФ в августе этого года предписал банкам изменить внутренние правила контроля в целях противодействия отмыванию доходов, полученных преступным путем. Методики допускают определенную свободу действий при оценке финансовых операций. Из-за этого субъективизма, как отмечают в «Деловой России», все чаще страдают добросовестные предприниматели. «На сегодняшний день любое сомнение банка в операции клиента — это возможность приостановить банковскую операцию, которая реализуется почти автоматически, — отмечает вице-президент «Деловой России» Анастасия Алехнович. — При этом если раньше основным инициатором приостановки или блокировки счетов выступала налоговая служба, то с изменениями в законодательстве включился еще один «монстр» контроля — сами банки. Получается ситуация, которая априори предполагает, что клиент недобросовестный и подлежит тщательной проверке».

По словам директора компании LA’ Сonsulting Юрия Симанкова, тогда как обнальные конторы адаптировались к новым требованиям и позаботились о юридической защите, бизнесмены с чистой совестью все чаще становятся заложниками «антиотмывочного» закона. «Предприниматели обращаются к нам по несколько раз в неделю, говорят, что коммерческие банки замораживают расчетные счета их организаций без объяснения причин, ссылаясь на контрольные функции финмониторинга и исполнение закона № 115 ФЗ, — рассказал Симанков. — Когда я открыл этот закон, то увидел, что в нем все описано в общих чертах. В нем не сказано, при каких условиях ты можешь попасть под финансирование терроризма. В перечне признаков необычных сделок есть фраза «…и иные критерии по усмотрению организации». Это все очень субъективно».

«Перегибы есть, и с этим надо бороться, — согласен Андрей Румянцев, заместитель руководителя межрегионального управления федеральной службы по финансовому мониторингу по УрФО. — Но очень хорошо, что требования и подзаконные акты 115‑го закона такие «дикие». Они дают финансовому сообществу, будь то крупный банк, маленький ломбард или страховая компания, возможность адаптироваться к сегодняшним экономическим условиям. Дают возможность разработать внутренние правила контроля таким образом, чтобы они соответствовали требованиям, и в то же время были удобны в работе. Что касается индикаторов сомнительных сделок, то они абсолютно понятны, надо просто уметь их читать».

Андрей Румянцев подчеркивает актуальность противодействия таким явлениям как коррупция, наркотрафик, финансирование терроризма и т. д. «Существует ряд критериев, которые должны вызвать у кредитной организации совершенно понятные сомнения в законности сделки, — говорит он. — Если компания, занимающаяся вывозом мусора, внезапно выбрасывает за рубеж восемь миллиардов за туристические услуги, это нонсенс. Когда консалтинговые услуги оплачиваются миллионами, а промышленное здание приобретается за сто тысяч, это тоже абсурд. Поэтому 115‑й закон призван давать банкам определенные ориентиры, на что надо обращать внимание».

Ожидайте ответа

Директор юридической фирмы «Регул» Анна Зиганова рассказала о некой строительной компании, счета которой в мае этого года были заморожены, а позже с фирмы списали комиссию в размере пяти с половиной миллионов рублей — за так называемую услугу банка по проведению подозрительной сделки. «При этом, как выяснилось, на этапе урегулирования разногласий в досудебном порядке дальше специалистов банка по приему документов и ответов и послания «Ожидайте ответа» продвинуться невозможно, — добавляет Анна Зиганова, уточняя, что речь идет скорее о сетевых федеральных банках, чем о региональных. — Между тем, как мы полагаем, по 115-му закону банк может отказать в проведении операции, но никак не взимать какую‑то комиссию. Мы обратились в ЦБ за разъяснениями, но ответа не дождались. А в сентябре, насколько мне известно, банк отменил эту комиссию для всех предпринимателей».

Однако, судя по комментариям банкиров, это не типичный случай для финансового сектора. «Это звучит дико для банковского сообщества, — говорит вице-президент, руководитель региональной дирекции по корпоративному бизнесу ФК «Открытие» Василий Юдин. — Наш банк не торгует индульгенциями по нарушениям законодательства, мы не взимаем никаких комиссий за нарушение 115‑го закона». Эксперт также обращает внимание на тенденцию по ужесточению контроля по отношению к банкам и отзывы лицензий. По его словам, сотрудники банка также могут быть жестко наказаны в индивидуальном порядке, поэтому они понимают, что несут серьезную ответственность за свои решения. «Если вы не находите понимания, задайтесь вопросом, партнер вы для этого банка или все-таки банк использует вас для решения каких‑то своих бизнес-задач», — предлагает он.

Андрей Румянцев не исключает, что некоторые банки симулируют высокую степень вовлеченности в исполнение закона, тем самым «прикрывая» свои теневые процессы. «Однако мы видим, что за последние годы лицензии потеряли около 300 кредитных организаций. Таким образом, из финансового оборота изымаются паршивые овцы. Не надо их жалеть, они плохие. Но те, кто остались, — они‑то лучшие», — добавляет он.

Надо понравиться

Предприниматели не отрицают важность «антиотмывочного» закона, но их раздражает отсутствие понятных правил игры и «немая» реакция сотрудников банка на попытки клиента прояснить ситуацию. При этом они допускают, что сотрудники банков могут быть недостаточно компетентны для принятия подобных решений. «Когда я хотел узнать причину закрытия счета, мне сказали: «Без комментариев», — сетует Александр Коверников, директор компании «Хорс», занимающейся продажей ГСМ. Расчетный счет, по его словам, могут закрыть лишь на том основании, что фронт-менеджеру «покажется» недостаточной сумма налогов, уплаченных за какой‑то период. «При этом сотрудник банка задает вопрос: а что такое УПД?» Но если они уполномочены принимать решения о закрытии счета, то должны как минимум знать бухучет! В итоге ты просто уходишь в другой банк, потому что у тебя нет времени на споры, и спокойно с ним работаешь».

Однако Андрей Румянцев предостерегает от подобных действий. «Последствия могут быть необратимыми. Если вы сочли сотрудника некомпетентным и ушли в другой банк, по вам пошла информация по коду «подозрительная операция». Вы сознательно получаете черную метку, — отмечает он. — Что касается правил игры, то они неизвестны и нам, поскольку нормотворчество — вечный процесс. Нормативные акты находятся в стадии постоянной адаптации к новым экономическим и политическим реалиям. Трампа выбрали — у нас, возможно, сотня федеральных законов изменятся каким‑то образом». Однако рассчитывать на скорую корректировку 115‑го закона, по его словам, не стоит. «В следующем году мы ожидаем экспертную миссию ФАТФ, которая исследует все юрисдикции планеты на прозрачность, и если мы сейчас издадим более совершенный федеральный закон, то не будем ему соответствовать к 2017 году. Поэтому нам надо пытаться какое‑то время жить при старом законе».

Оценить степень добросовестности каждого отдельно взятого клиента невозможно, поэтому правила игры для всех одинаковы, подчеркивает Румянцев. «Невозможно, скажем, установить отдельные правила дорожного движения для «Поршей», «Матизов» и БелАЗов. Вот и финансовое пространство однородно для всех — и для порядочных клиентов, и для теневых игроков. Поверьте, у 115‑го закона нет цели кошмарить бизнес. Мы хотим, чтобы не было перегибов, но и недогибов не должно быть. Если банки будут закрывать глаза на теневые транзакции по принципу «деньги не пахнут», сразу пойдет и финансирование терроризма, и торговля оружием, наркотиками и так далее. Существует масса теневых процессов, которые неизвестны гражданскому обществу, но с этим должен кто‑то бороться».

По словам Ольги Седовой, начальника отдела финмониторинга банковской деятельности областного отделения Уральского главка ЦБ РФ, предпринимателям не стоит пытаться ознакомиться с внутренними правилами контроля банков: «Не будет такого, что вы их прочитаете, и вам все станет ясно. Проблема не в этом. Нужен диалог, вы должны быть готовы раскрыть о себе информацию, и вы от этого только выиграете. Надо уметь понравиться банку. Не отстраняться от него, а пытаться понять, что ему нужно. Не думаю, что банк откажется от клиента, если он не принес какую‑то бумажку».